Артем Тихомиров - Седьмая пятница

Ехали до Мигонии долго. Большую часть пути Гермиона дулась неизвестно на что и шевелила губами. Потом отобрала у меня бумаги, которыми снабдила вашего покорного Лига Трех Элементов, и стала их просматривать. Даже вытащила перо-самописку и сделала несколько своих пометок. Я молчал, храня на лице благородно-героическое выражение. Редко, когда у меня бывает такое настроение. Не последнюю роль в его создании сыграла и моя брюнеточка. Теперь я думал о Талуле почти постоянно.

Гермиона не отдала мне бумаги, спрятав их в своей маленькой поясной сумочке (маленькой с виду, но громадной изнутри). Квирсел по-прежнему сидел, словно его столбняк поразил.

Доехали нормально. В трех километрах от Воскобойниковых ворот у кареты слетело правое заднее колесо. Мы почти свалились на бок, и Гермиона стукнулась о лишенный обивки борт. Квирселу повезло меньше. От сотрясения дверь раскрылась, мопс пулей вылетел наружу и по красивой траектории приземлился в дорожную канаву, заросшую бурьяном.

Едва Гермиона, злая, как собака, у которой сперли сосиску, выскочила на дорогу с намерением задать кучеру головомойку, грянул гром и полил дождь. Хм… всего-то и лил словно из ведра. Чего она кричит?

Я выглянул наружу. Чародейка стояла под струями вод небесных, не потрудившись даже соорудить защитный купол, и отчитывала возницу. Возница, гораздо более подготовленный к непогоде и одетый в плащ и шляпу с широкими полями, сидел на козлах. На вопрос, почему он не чинит проклятое колесо, он ответил, что, судя по всему, сломалась ось, и починить ее нельзя, только заменить.

Гермиона выстрелила во все стороны молниями и потребовала, чтобы ось немедленно заменили, иначе она за себя не отвечает. Кучер, потирая бородавку на носу, ответил, что запасной оси у него нет. Придется ждать.

— Чего ждать? — спросила моя сестрица.

Кучер не был уверен. Поняв, что добром дело не решить, Гермиона демонстративно вытащила свою волшебную палочку. Кучер не испугался, но сказал, что, если он сегодня вернется домой испепеленным, его семеро деток-крошек-малюток пойдут по миру. Гермиона хоть и страшна была в гневе (материно и теткино воспитание никуда не денешь), но плодить сирот не хотела. Видя, как сильно расстроена леди, кучер подумал и сказал, что если найти колесо, то можно попробовать починить ось при помощи чар, если Гермиона уж все равно волшебница.

— Браул, ищи колесо! — потребовала она, сунув мокрую голову в карету.

Думаете, я стушевался? Нет. Только этого и ждал. Самое время было продемонстрировать, что героизм меня пронизывает не только на словах.

Я вышел в дождь, предварительно сплетя антиводное заклинание, и отправился на поиски колеса. Кучер заметил, что понятия не имеет, где оно может быть. Многолетняя практика подсказывает ему, что где угодно. Иной раз, добавил он, колесо укатывается в другой город, и вытащить его оттуда нет никакой возможности. Или, если сбегают сразу два, то в разные города. Иными словами, одни убытки.

Дождь лил такой частый, что увидеть что-либо на расстоянии пяти шагов было практически невозможно. Руководствуясь интуицией, я пошел вперед и направо. Там оказалась канава, где отчаянно боролся с крутыми склонами Квирсел. Я нашел его, при этом едва не придавив своим телом, и вместе мы минут через десять все-таки вылезли наружу. Чародей ругался и тявкал, проклиная наше измерение во все корки. Я согласился, что да, без недостатков не обходится. Рассказав Квирселу о том, что ищу колесо, предложил ему составить мне компанию. Мы пошли вместе, хотя не знали, куда именно идем. Карета, лошади, кучер и Гермиона остались где-то — дождь скрыл их от нас.

— Надо разделиться, — сказал Квирсел через пятнадцать минут. — Так мы ничего не найдем.

Сказано — сделано. Мы разделились. Я пошел, как мне казалось, на восток, а мопс, как ему казалось, на юг.

Колеса нигде не было. Даже намека на него. Вполне может быть, согласно предсказанию кучера, оно уже в другом городе. Ближайший — Мигония. Неплохой выбор. Столица королевства все-таки.

Неизвестно, сколько прошло времени, но видимости» не улучшилась. Я бродил туда и сюда и не находил колеса. Положение становилось угрожающим. Решив вернуться, я понял, что не знаю направления. Громы и молнии грохотали и сверкали, словно подтрунивая надо мной. Пытаясь разглядеть что-нибудь, я видел лишь, как бешеная вода орошает луга, в которых я затерялся.

Прибегнув к голосовым сигналам, ваш покорный вскоре понял, что с громом и шумом дождя ему не тягаться. Ничего не оставалось — только идти.

Квирсела я не нашел, зато встретил Гермиону, которая бродила под дождем, словно привидение. Мы обрадовались друг другу и начали искать Квирсела. Но прежде нашли карету. Кучер куда-то исчез, не оставил даже записки, и чародейка предположила, что он пошел искать либо колесо, либо нас. Я предложил разделиться — Гермиона будет искать кучера, а я колесо и Квирсела, но мой план отвергли.

Вместе мы двинулись на поиски того, что попадется первым. В течение часа нам ничего не попадалось, и ливень, кажется, усилился. Гермиона обругала погоду последними словами, заподозрив заговор и саботаж. Я сказал, что это вполне возможно, ведь Тузмес обещал использовать в войне против нас все средства. Юная волшебница пожелала ему загнуться, и мы пошли дальше. Ничего. Решили вернуться — пропала карета. Неужели отправилась на поиски кучера?

Потом нашелся Квирсел. Бедняга сидел на одном месте и подвывал, подставив мордочку жестоким водяным струям. Гермиона взяла его на руки, после чего благодарный мопс облизал ей ладони. Странное было положение. Я размышлял над тем, как всех спасти, но ничего в голову не приходило. Предложил разделиться снова, и Квирсел, придя в ярость, чуть не укусил меня. Гермиона заявила, что пусть мир уничтожится хоть сейчас, а она найдет дорогу, и мы пошли. Пытались колдовать, но проклятая вода не давала. Гермиона давно дошла до состояния половой тряпки, хоть выжимай, а мое заклинание по отталкиванию воды почти исчерпалось. От Квирсела толку было и вовсе с гулькин нос.

Кучер вынырнул из дождя минут через семь — десять. Сказал, что даст каретных дел мастеру, который вчера проверял его экипаж, хорошего пинка. Он хотел продолжить свой таинственный путь, но мы вцепились в него всеми конечностями и уговорили остаться. Кучер изрыгал непристойности, не стесняясь Гермионы, все то время, пока шел ливень. Мы стояли на одном месте, боясь потеряться окончательно, и думали каждый о своем. Подвига, к сожалению, тогда мне совершить не удалось. Когда дождь перестал, мы увидели, что стоим в десяти шагах от кареты и колесо мирно лежит рядом. Судя по всему, никуда укатываться оно не собиралось.

Опущу подробности устроенной Гермионой истерики. Главное — при помощи магии мы подлатали заднюю ось и смогли погрузиться в карету, чтобы продолжить путь.