Дмитрий Мансуров - Орден мраморной Горгоны

– Мраморными, если точнее, – сказал молодой человек, сидевший слева от Горгоны.

– Клоран! – Горгона сурово посмотрела на собеседника, и тот съежился от страха, готовый принять мучительную смерть от ее глаз. Но обошлось. – Да хоть золотыми! Она погибла, и этим все сказано. Неважно, какой она стала, главное, что ее с нами больше нет. Понятно?

Клоран быстро и испуганно кивнул, смотря на Горгону большими глазами.

– Мы долго думали, как нам выйти из создавшегося положения, – сказала Медуза вкрадчивым голосом. Люди внимали каждому ее слову. – И решили: если люди не идут к нам…

– То вы пойдете к людям? – договорил Правич.

– Не перебивай! Если люди не идут к нам добровольно, пусть идут принудительно! – Медуза привычно сверкнула глазами, и в камень превратились попавшиеся ей под тяжелый взгляд насекомые.

– Но как их заставить?

– Очень просто. Наша задача – прилететь в ближайшую страну, схватить за шкирку правителя и перенести его в отдаленный городок или деревушку страны. А там угостить местных жителей молодильными яблоками и заставить правителя полюбоваться произведенным на людей эффектом.

– Испугать его видом молодеющих подданных? – удивились собеседники. – Что-то мы не понимаем…

– Я назвала яблоко молодильным по привычке, – сказала Горгона. – На самом деле такие яблоки никогда и никого больше не омолодят. Благодаря тщательно спланированной и проведенной нашими друзьями операции молодильные яблоки отныне превращают людей в живых и хищных мертвецов.

– Мама родная…

– Причем, укус стопроцентно заразен, а болезнь развивается до пугающего стремительно. Испытания уже проведены. Наши агенты успели вовремя смыться из городка отшельников до начала всеобщей неразберихи, но начало эпидемии с превращением людей в живых мертвецов прошло успешно… Так вот, жители погибнут, зато правитель получит реальный шанс спасти остальных подданных ценой передачи нам ежегодного выкупа в десять красивейших людей королевства: скульптуры должны вызывать восхищение красотой, а не испуг. А чтобы людям было не так обидно умирать, скажем, то их скульптуры будут радовать глаза потомков тысячи лет. Далее мы летим в следующую страну, и все повторяется. В итоге: из каждой страны на остров отправляют людей, мы превращаем их в камень и живем, не зная болезней и бед. Вопросы есть?

– Каким государством займемся первоначально? – спросил Правич.

– Вот этим, – Медуза указала на карту, и Кащей подошел поближе, чтобы тоже увидеть, кому в скором будущем грозят крупные неприятности. При виде чужака, смело выходящего из-за скульптур и приближающегося к совещающимся, люди струхнули и уставились на Кащея в немом испуге. Изумления в их глазах оказалось не меньше. Медуза тоже посмотрела на нежданного гостя, и он не окаменел лишь потому, что любопытство Горгоны оказалось сильнее ее ярости.

– Ты кто такой?! – рявкнула она. – И что здесь делаешь?

– Да вот, – ответил Кащей. – Скульптурки рассматриваю. А вы, я вижу, соображаете на троих… Четвертым не возьмете?

– В виде скульптуры, – ответила Горгона, – охотно! Тебя как звать, булыжный ты наш?

– Кащей.

– Так и запишем на твоем постаменте, – кивнула Горгона и сверкнула глазами. Кащей моментально окаменел, но не прошло и пяти минут, как однотонно-каменный, Кащей зашевелился и вновь стал разноцветно-живым.

– А если я не хочу быть в виде скульптуры? – спросил он, словно разговор и не заканчивался.

Горгона и компания ощутимо вздрогнули, Правич схватился за сердце и повалился навзничь, но на землю упал уже скульптурой. Медуза не удержалась и превратила его в камень: уж больно эмоционально выглядел человек, достойно для запечатления его в веках. А затем снова сверкнула глазами и вторично превратила Кащея в скульптуру, на этот раз использовав большую часть своих сил.

– Что это было? – перепуганный Клоран указал на застывшего в бесконечном испуге коллегу. – За что ты его наказала?

– Ты мне лучше скажите, что ЭТО было?! – взвизгнула Горгона в ответ, указывая на Кащея. – А Правич и так помер бы через секунду от страха, сейчас же он навеки займет одно из лучших мест в моей коллекции эмоциональных скульптур.

– Но мы тем более не знаем, почему ожил этот сумасшедший Кащей! – воскликнул Клоран.

Медуза поглядела на него с яростью, но ничего не сказала: Клоран был прав.

– Разбей его, от греха подальше! – приказала она.

– Предлагаю сбросить его с облачной высоты, – предложил Клоран. – Для надежности. Разлетится на тысячи осколков!

– Наконец-то ты начал предлагать стоящие идеи! – обрадовалась Горгона. – Выполняй, раз предложил.

Молодой человек расстелил на песке личный коврик-самолет и уронил на него окаменевшего Кащея. Встав рядом, приказал ковру лететь к облакам, и только после взлета понял, что влип: ковер взмыл вверх – сначала края, затем центр, – и полетел в указанном направлении, пугая владельца треском рвущейся от непосильной тяжести ткани.

– Не вздумай порвать мне скатерть! – прошипел он. Скульптура проигнорировала его возмущенные речи и продолжила лежать, как ни в чем не бывало.

Клоран со страхом рассматривал человека, сумевшего сотворить невозможное, и понимал, что до самой смерти – а то и дольше, если потусторонняя жизнь на самом деле существует, – не забудет его имени. Изо всех сил желая, чтобы не состоялось вторичное оживление новоявленного гостя, Клоран непрерывно приказывал коврику-самолету увеличить скорость. Тот дергался от натуги и трещал все громче и громче, но и до облака с каждой секундой становилось все меньше пути. Клоран с облегчением выдохнул – можно сказать, долетел до точки сброса, – как коврик с пробирающим до дрожи в коленках треском порвался. Скульптура камнем полетела вниз, на теплый прибрежный песок Пинайского острова, а лишенный непосильной тяжести коврик-самолет рванул вверх с такой скоростью, что Клоран не успел моргнуть глазом, как плывущее над головой облако оказалось точно на таком же отдалении, но уже под ногами. Клоран не удержался и тоже упал с ковра.

– Стоять! Я приказываю! – воскликнул он, тщетно пытаясь удержаться за коврик, схватив его за порванный край. Плотная, но непрочная после подъема скульптуры ткань рвалась сантиметр за сантиметром, и Клоран с небольшим куском полетел следом за Кащеем, а окончательно лишенный груза коврик устремился вверх еще быстрее.

– А-а-а-а-а!!! – издал Клоран традиционно принятый в таких случаях крик. – Помогите!!!

Он отчаянно замахал руками. Коврик вырвался из руки и, направившись в далекие глубины космоса, исчез в верхних слоях атмосферы, а Клоран полетел к земле почти с такой же скоростью, что и каменный Кащей.