Ю. Жукова - Сами мы не местные

Пока она так оптимистично размышляет, её исходный самец всё-таки умудряется всех победить и вернуться домой со щитом. Наслышанный, что его женщина не дождалась и вышла замуж за другого, он убивает соперника на подходах к деревне, даже не поинтересовавшись у дамы её мнением. Однако, придя к ней домой, застывает с окровавленным кинжалом над кроваткой ребёнка, поскольку тот так похож на мать, что Он-чуай не может его убить. В итоге они так остаются жить втроём, в мире и любви.

— А почему это баллада? — спрашиваю у Азамата.

— То есть как?

— Ну, там же всё хорошо заканчивается.

Он качает головой.

— Если речь идёт об украденных душах, то это всегда баллада. Тем более, ему пришлось смириться, что сын его врага будет жить. Впрочем, если бы он убил ребёнка, это тем более была бы баллада. Так что, понимаешь, когда у персонажа украли душу, это всегда трагедия, даже если формально всё хорошо кончается.

— Я надеюсь, ты это только о песнях, а не о жизни? — уточняю.

Азамат смеётся.

— Моя жизнь стала трагедией гораздо раньше, чем я потерял душу. Ну а у тебя и отношение совсем другое. Так что о нас вряд ли сложат балладу…

— О тебе, Азамат, уже сложили баю, — радостно сообщает ему Унгуц. — И хватит уже заставлять Аблар-хона петь баллады на празднике. Ему тоже повеселиться надо!

— Погодите, погодите, — хмурится Азамат. — Какую ещё баю?

Унгуц только машет на него, а оркестр тем временем начинает играть задорную мелодию под руководством Ахамбы.

В том же бодром темпе нам рассказывают биографию Азамата без купюр — как он родился на печи в далёком северном городе, как ездил летом к матери, как заботился о брате, как побеждал на соревнованиях, был всеобщим любимцем, участвовал в Первой джингошской, совершил подвиг, был ранен и изгнан «по воле жестоких богов», как обучился военному делу и участвовал во Второй джингошской, прослыл отличным капитаном, как «боги смилостивились» и «подарили» ему меня, как он снова победил в боях (даже титул умудрились зарифмовать, неленивые люди), как он выиграл Третью джингошскую кампанию и стал Императором. Заканчивается всё это счастье гуйхалахом за здоровье Азамата и его будущего сына, ну ещё и моё до кучи.

Азамат смеётся, краснеет и утирает слёзы, мне дико и весело, весь город хлопает и стучит разными предметами в такт музыке, я запрокидываю лицо к небу, потому что голова всё равно кружится, а когда возвращаюсь в реальность, замечаю, как маленький ярко-рыжий зверёк хлещет у Азамата из пиалы хримгу, ритмично помахивая хвостом.