Пламен Митрев - Веслом по фьорду!

Впервые в жизни молодой Торнсон не следил за курсом. Пустыня нагревалась, верблюд молчал, а сам он шёл, куда вели его ноги, то есть, по идее, прямо в Аль-Бенгази, но у судьбы свои дороги, и ведут они порой совсем не туда…

На горизонте появился синий слон [32] Синие слоны в Африке не встречаются, обитают исключительно в низких температурах Крайнего Севера и невероятно злы. Таким образом, нашего синего слона обоснованно можно считать абсолютно вымышленным персонажем. .

Первым не поверил верблюд. Дромадер остановился и нервно задвигал нижней челюстью. Хозяин продолжал идти, поводья натягивались. Верблюд заупрямился, и оба путешественника на некоторое время остановились.

— Пламен Славянин многое повидал, — промычал викинг, до гудения натягивая поводья. — Много разных чудовищ победил он, много женщин возлежали с ним, вот как-то встретился герою настоящий синий слон. Но не испугался рыжеволосый гигант. Не бросился прочь, призывая на помощь богов. А попёрся впе-ерё-од, скотина-а…

Слейпнир начал зарываться в песок, имитируя ящерку. Сын Торна, не оборачиваясь, потащил упрямую тварь за собой. Благо дурных сил викингу хватало…

Слон тоже почувствовал неладное. Он вспомнил, что слышал от всезнающих жрецов о приближении великого дня, когда от руки сына Одина погибнет бессмертный Сет. Что именно сделает та рука? И кому ещё достанется от крепких колен скандинава? Неужели настал предначертанный день? Синий шершавый хобот и хвостик вытянулись в струнку…

Лопоухий гигант решил держать курс на строящиеся пирамиды главного храма змеи, издавая короткие и частые вопли тревоги. Гуннар забросил поводья за плечо, как бурлацкие ремни, и прибавил ходу. Верблюд прикинулся мёртвым, а толку?

Слон пронёсся через бассейны из тёмного камня, в которых релаксировали жирные крокодилы. Отдавив рептилиям хвосты, взывая о помощи трубоподобным рёвом, он остановился перед самой большой пирамидой. Огляделся по сторонам. Так и есть, на горизонте постепенно увеличиваются две точки — скоро сын Одина будет здесь и не отступит! Слон затрубил так, что пирамиды вздрогнули…

Быстренько сбежалась сонная стража. Из пасти змеи возник нестареющий Ах-Тунг-Ах-Тунг. Злой, невыспавшийся и неудовлетворённый..

— Чёрный лотос вам в сансару! — злобно выругался он [33] До нас дошли также и другие высказывания первожрецов, ставшие крылатыми: «Чтобы твой Шат Фут Фань застрял в Хайбории по самую мантру!», «Чтоб тебе вечно учиться в тибетской школе бессмертия!», «Прикрой клинопись!» и др. .— Что за, на хрен, шум? Кто впустил лопоухого? Не желаю его видеть, пока не вымолит прощения за сломанные носилки. Кого мне казнить за всю байду не к месту, а?!

Участники уличного беспорядка застыли. Из облака жёлтой пыли шаг за шагом вырастал силуэт широкоплечего мужчины. Он что-то тянул за собой, тяжёлое и пережевывающее на ходу…

— О чешуйчатый, только не Гуннар! — всплеснул руками служитель Сета и спрятался за дрожащее тело слона, у которого уже дёргался левый глаз и слезился правый. — Как это не кстати! Я совершенно не готов. Слишком много света, акустика дрянь! Убьёт и не врубится! Вязать его, стража!

Но стражников парализовало: байки лысых жрецов о великом, непобедимом и бесстрашном воине засели в их подсознании слишком глубоко.

Викинг отпустил поводья и побрёл к Ax-Тунгу. Слон вежливо открыл доступ и скрылся в полукилометре, хвалясь тушканчикам, что легко отделался, и закопался в песок.

— Мы приветствуем тебя, о великий Гуннар! — Верховный жрец свернулся калачиком и уткнулся носом в пыль.

— Ты ошибся, — Гуннар с улыбкой наклонился к самому ужасному человеку в Луксоре и окрестностях. — Я теперь не Гуннар, я Пламен Славянин!

— Да неужели? — робко откликнулся злодей, поднимая голову. — А в чём проблема?!

— Долгая история. Короче, хна есть?

Припев:

А теперь вот так:

Владыка Чёрного Круга любил ухаживать за собой. Поэтому в подземелье пирамиды имелись помещения с мазями, благовониями, маслами, каменными бассейнами для приёма ванн, библиотеки глиняных табличек и папирусов по косметологии и даже секретные комнаты для общения с богами и богинями красоты.

Жрец, хитро улыбаясь, вёл долгожданного гостя в самое сердце этого мира.

— Обрати внимание, все наши проходы синие, как твои глаза. Это цвет вечности, неба и моря. Если у нас с тобой удачно завертится, мы обязательно поедем на море, будем купаться, загорать, нагишом, отдыхать от жертвоприношений. А здесь, пардон, полы каменные, местами есть мраморная плитка, можно застудить ноги и всё, что выше, поэтому рекомендую тапочки. Я тебе дам какие хочешь. У Херента есть а-бал-ден-ная пара, там такие вышитые орнаменты, я с них писаю…

— Чего ты… — тихо (больше для самого себя) уточнил викинг, но за поворотом его накрыло волной новой информации.

— Здесь налево, — Они свернули в другой синий коридор, стены которого от пола до уровня глаз украшали белые вставки иероглифов, образующих вертикальные ряды, — Значит, так, новичкам объясняю, левая стена моя, правая — Херента. Я пишу свои сообщения на левой, а он — на правой стене. Уловил? — Ровно подщипанная бровка жреца интеллектуально изогнулась.

— Чего вы пишете? — подавленно отозвался варвар.

— Да всякое разное. Вот здесь Херент меня оскорбил. — Идеально подпиленный ноготок ткнул в иероглиф, изображающий птицу на ветке, — Никогда ему этого не прощу, слышишь, никогда! А вот здесь мой достойный ответ на оскорбление. Отметь! — Ах-Тунг остановился. — Ты хочешь сверху или снизу?

Викинг чуть не подавился честным взглядом в обрамлении слегка подкрашенных ресниц.

— Понимаешь, — жрец истомленно перевёл дыхание, — я предлагаю тебе вступить с нами в переписку. Стены заняты, могу предложить тебе либо пол, либо потолок.

— Гхм, — то ли утвердительно, то ли отрицательно ответил Плам.

— Но сначала, дорогой мой, я тебя отмою, — бодро сообщил Ах-Тунг-Ах-Тунг. — Посмотри, какой ты грязный, вонючий, ободранный. Затем — вылечу ранки, ссадины и прыщи. И уже после займёмся волосами, хорошо, Пламен?