Лев Прозоров - Дистрибьютер в Хроносе

Вот заехал так заехал, блин… выбрался, называется, в поле, тряхнуть решил стариной дистриковской… И не скосишь, главное, ни на кого, сам дурак, сам в поле пошел, сам шоферу сказал дорогу срезать, сам вылез, деревеньку увидев. Крутизной решил блеснуть, решил новичкам показать, что опытный дистрик может с кондачка в любой глухой дыре товар двинуть…

Блин, че за деревня чудная? Мордва, что ли? Да не, говорят вроде по-русски… и вроде не совсем. Асфальта нет, дома сплошь избы… даже не избы, а сараи какие-то или там амбары — окна дырками, где-то под самой крышей. И главное — ну никаких условий для работы. Ибо нету общего языка. Украинцы? Вроде нет. Да не станут хохлы в такой нищете жить… ладно. Пришлось прибегать к запрещенным приемам — косить под немого. И опять не слава богу. Показываю товар. В руки даю, все дела. Потом цену на пальцах — три сотки. Так этот кекс, прикиньте, уползает к себе в амбар, выходит и вручает мне три… стольника, думаете? Хрена! То есть не три хрена, а три шкурки. Не знаю, чьи, я в этом не секу.

Угукаю, башкой трясу, по карманам выразительно хлопаю, пальцами тру. По нулям, смотрит, как на Петросяна. Потом сам башкой трясет, и сперва на шкурки кажет, потом на ворота. Мол, или так, или вон пошел.

Хм. А шкурки-то… рискнуть, что ли? Вроде и мех хороший на вид. Есть в области человечек, пристроить… и потянет это на три… кусочка. Ради такого куша сегодня и из кармана вложусь в кассу, пес с ними.

Нет, народ, это аут. Это староверский скит какой-то. Школы тут нет. Детсада тут нет. Магазина тут нет. Администрации тут нет. Попал, так попал. Обосратушки, блин. Довыпендривался… да, и суют те же самые шкурки. Или вообще — полный обнаглеж — бусы какие-то. За папуаса меня держат…

Че за хрень, и мобильник не работает. Да уж, если облом, то по всем фронтам. Ага, вон дядя знакомый чапает, кивает мне. Тычу пальцем в левое запястье. Долго на меня пялится, потом снимает с левой руки какой-то медный браслет — мы такие в прошлом году возили — и выжидающе на меня смотрит.

Да не то, дядь, время, времени сейчас… уф, чуть не заговорил в голос. Ладно.

Так, че за дела?! Я все понимаю, но вот здесь был проселок, вполне приличный российский проселок, которым мы сюда приехали! А не эта… индейская тропа. Звякнуть… ах ты ж, мать твою, забыл, сдохла мобила…

Хм, а вон туда я не лазил еще. На бугре за деревней высится какая-то хрень в деревянной ограде. Похоже на детский городок. Может, садик все же? Попытаюсь там найти разумную жизнь. Ну точно, вон и богатыри деревянные торчат. А воспитателями тут, судя по деду, что у ворот сидит, отставные хиппи — хайры до пояса, бородища до пупа, и весь в каких-то феньках…

Бля, не садик это был… и не хиппи ни хера… ладно, я человеческие черепа вовремя заметил… лет десять так не бегал.

Сатанисты, что ли…

Хрен с ними… я уже несколько часов не думаю об этом. Я думаю о том, что уже два часа, как я должен был выйти на дорогу. На шоссе, сечете? Его нельзя пропустить, оно наш облцентр с соседним связывает, а оттуда на Москву…

И темно вокруг! Ну где-то должно электричество отсвечивать…

Что тут творится? И где это, на хрен, тут, куда я забрел?!

Или — не приведи господи — КОГДА?!

Ну олеееени… таких оленей у нас… эх… в смысле, в нашем времени, мне не попадалось.

Ну, работаем с теми, с кем бог послал, или, как тут говорят, боги. Да не, не пропал я, не пропал. Опыт, знаете. Не с такими договаривались. Первоначальный капитал давно разошелся. Но я не теряюсь, я ж не зря говорил, что опытный дистрибьютер может двинуть все, что угодно, и кому угодно. Привык и к тому, что денег здесь, считай, нет. По первости горел сильно от плохого знания языка, пару раз били. Сейчас поднялся. Решил и здесь свой офис основать.

Но олени, конечно, первостатейные.

— Еще раз говорю. Не важно, что за товар. Мы людям не товар, мы людям общение предлагаем. Об-ще-ни-е! слово, так сказать.

Шепоток за спиной:

— Эва, ужли правду сказывали, что атаман ваш слово знает?

Это Резан, из новых. Погоняло такое — Резан. Имен нормальных вообще нет, одни погоняла. А в ответ басок Залома, я его в инструкторы прочу:

— А то! Ты, Резанко, нас держись. У атамана слово — ух! Кто стоя стоял, тот лежмя лежит…

— Так! — разворачиваюсь к моим парнокопытным. — Тут кто-то хочет вести импект вместо меня? Уже все знаем? Залом, а ну-ка, сколько шагов в нашем деле?

— Пять! — радостно рявкает мордоворот.

— Первый?

— При-вет-стви-е! — аж вспотев, выговаривает он.

— Что включает в себя приветствие? — спрашиваю я.

— Эхмм… эта… взгляд. В глаза, значит. Улыбка…

И это еще из лучших, говорю ж, скоро в инструкторы выведу.

А за спиной опять шепоток. Лестно, конечно, но как же в них элементарную дисциплину вколошматить?!

— Складно как атаман лепит! За ним и не выговоришь!

— А то! Одно слово — Соловей!

Умные, говорят, на чужих ошибках учатся, дураки на своих. А если кто и на своих не учится, то кто получается? Получаюсь я.

С чего все это началось, из-за чего я от офиса, баксов, видеоплеера, жены и «Счастливы вместе» загремел в эти едреня? С того, что сам в поле поперся. Все никак в одном месте не отыграет. Вот и дождался приключений на это самое место.

Чапаю, как обычно, по дороге, работаю на проходняке.

Навстречу — мужик на коне. У седла дубина увесистая, на самом — кожаный куртяк с клепками. Клиент, стало быть. Оба здоровые… и это говорю я. Я, кстати, тут за верзилу канаю. А кореш верхом местным вообще должен великаном казаться. Смотрят как-то хмуровато, причем оба битюга, и тот, что под седлом, и тот, что сверху, да мне негатив в позитив переводить не впервой.

— Добрый день, — говорю. — здравствуйте.

— А не ты ль Соловей-разбойник? — спрашивает меня этот клиент.

— Ну почему разбойник, — смеюсь в ответ. — я просто дистриб…

— …бля… — с чувством заканчиваю уже в подлеске. Я его не вижу, только спиной чувствую. Над головой небо в звездочках разноцветных. Мигают, кружатся, гаснут потихоньку… а в башке у меня кой-какие паззлы друг с дружкой состыковываются. Так ведь меня тут и впрямь Соловьем прозвали… а если я Соловей, так это, получается… — Мужик, а тебя не Муромчем жовут?

Неторопливо светлеющее, будто поутру, небо заслоняют огромные плечи клиента — самого, пожалуй, негативного, из тех, что мне попадались.

— Так и прозываюсь.