Алина Илларионова(Лесная) - ОБОРОТНИ СНОВА В ДЕЛЕ

Златень, 1436 года от С.Б. Скадар

Тучи заворчали глухо, с затаённой угрозой, будто последние полторы недели сухой жары только тем и занимались, что вынашивали планы мести раскалённому югу.

- Не слишком разумно сравнивать с цепной шавкой волка, когда он не в духе, - с прохладцей заметил Вилль.

- Пресветлая Богиня! Да вы мне угрожаете?! - "испугался" Шантэль.

- Отнюдь. Просвещаю для полноты собственного портрета.

- Неужели не удивлены?

- Если отвечу положительно, то потешу ваше самолюбие в ущерб собственному, если отрицательно - то солгу перед Богиней и пращурами. Поэтому я скажу: доброй ночи, л"лэрд.

Какое-то время Шантэль созерцал делано апатичное лицо аватара, наконец, изрёк:

- То ли гордыня, то ли спесь. То ли дурь в голове, что вернее всего.

- Я никогда не принадлежал ни одной из Ветвей, и просить о снисхождении высокого л"лэрда не стану. Если вам угодно барыжничать своими знаниями на стороне... хм, валяйте!

- Да как с тобой прислуга уживается?!! На месте полукровки я бы подмётки стёр, но сбежал!

- Фехтуя на саблях, предавались мы как-то размышлениям о Силль-Миеллоне. И сошлись во мнениях.

- Я, к слову, советник Повелителя Саридэла...

- Припоминаю. Если не ошибаюсь, это его сын Савиэль ходил с дипломатической миссией по равеннским домам терпимости, а ваши агенты потом заметки с вестовых тумб сдирали. Их ещё за хулиганов приняли...

- Принц Савиэль ещё молод и не женат, - усмехнулся Шантэль. - Ведь это только у аватар принято, чтобы первая брачная ночь была... первой?

- Это такая же истина, как общеизвестная версия нашего предательства, - ляпнул Вилль прежде, чем сообразил, что силль-миеллонец только и ждал, когда он взбрыкнёт.

Шантэль, рассмеявшись, довольно закивал.

- Я уже и забыл, что эльфы бывают молодыми... настолько. Ты присягнул императору, верно?

Вилль осторожно "угукнул".

- Это хороший выбор и для тебя, и для него. С другой стороны - ответственность на грани опасности. Повелитель доверяет аватарам, как себе, а твоё чутьё ещё слабо развито. Через тебя враг может добраться до Аристана.

- Кто? Как?

- Пока не знаю. На твоём месте я бы держал ухо востро с этой девочкой, Летти. Да, я тоже знаю про феромоны, но это ещё не всё. Не удивлюсь, если она подбросила тебе ехидну, только не знаю, зачем. Накануне она крутилась с мешком возле твоей комнаты, думая, что все мы внизу.

- Я знаю...

- И я даже могу предположить, откуда ты это узнал! Она пришла и рассказала сама, эта несчастная девочка, до дрожи боящаяся хозяина Дарьена... и меня. Скорее всего, она плакала, а ты её утешал, неохотно, но вынужденно, и горячо убеждал в её же собственной невиновности. Верно, Арвиэль?

- Сострадание есть одна из светлейших добродетелей... - тоскливо протянул в небо Вилль. На плотной границе солнечно-жёлтый цвет ещё боролся с наступающим грязно-лиловым, но с каждой минутой слабел, неотвратимо сдавая позиции.

...Люди и аватары под знамёнами грифона дорого продавали каждый вздох, каждый шаг назад. До тех пор, пока пятиться стало некуда. Скорпионы карабкались по трупам, наседали на ворота. Вражеские нарвалы (11) превратили западную стену в гряду оплавленных магией валунов, из которой торчал сбитый наземь шпиль Академии Магии.

И тогда совсем юная девушка подняла меч и бесстрашно сдёрнула шлем...

- Дождь начнётся через полчаса, не раньше, так что вымокнуть я не боюсь, - как всегда, Шантэль не нуждался в прямом вопросе. - Я понимаю твою неприязнь, Арвиэль. Более того, могу заверить, что Высокие Короли довольно скоро пожалели об опрометчивом проклятии. Блага это никому не принесло. Силль-Миеллон ослабел, а аватары погибли. Поэтому повторяю: будь осторожнее, последний из рода. А теперь доброй ночи.

- Подождите! - Шантэль обернулся. - Откуда вы знаете обо мне?

- Вашего деда звали Дарсиль Фелленвирд из Ветви Багряного Клёна. Он погиб в карательном походе на Скадар, который окончился у подножия Поднебесной Цепи, и на нём завершился род Фелленвирд. Эту фамилию - фамилию мужа первой отступницы - в Силль-Миеллоне предпочли забыть, а вашего отца, вероятно, взяли на воспитание родичи матери, Винтерленны.

- Они стали вождями нашего Клана, Араисс и Далила Винтерленн.

- Вот как? Твой отец изменил фамилию, взяв по первому слогу от материной и отцовской. Но, поверь, тем немногим, кто помнит Россэлин, достаточно одного взгляда на тебя, чтобы всё понять, - Шантэль засмеялся. - Твоя бабушка тоже предпочитала саблю расчёске.

***

Окоём застило до горизонта низкими набрякшими тучами; казалось, вот-вот одна зацепится за острую пику ёлки в смешанном полесье Орлики, и пойдёт трещина по небу, ветвясь и расползаясь, как сыпучая тафта в руках неумелой швеи. Хлынет дождь: сразу - резко, с первых капель - яростно, не размениваясь на пробные тёмные бляшки в неостывшем ещё песке.

Но гроза не торопилась. Она ждала слишком долго, чтобы позволить себе ещё немного торжества над присмиревшим миром.

- Войди, Дан! - разрешил Вилль прежде, чем в дверь постучали. Судя по глухому звуку, сапогом.

Сперва показалась обтянутая белой рубахой спина с толстым чёрным канатом косы посередине. Следом в щель лаской шмыгнул её обладатель, а уж потом дверь открылась нараспашку, являя серебряный поднос величиной с обеденную поляну, убранную традиционными фруктами, печёной рулькой и...

"Винище!" - желудок истошно заголосил, перед глазами замелькали картинки: торчащая из жбана с помоями когтистая дуля, удирающий из-под обстрела косточками павлин, песня "Про коня" с выходом из-за камина за неимением печки...

- Брр!

- Л"лэрд не любит грозу?

- Л"лэрд не любит ссориться с братом, - Вилль сидел на подоконнике, удобно привалившись спиной к стеклу.

Дан, поставив поднос, замешкался на пороге.

- Что-то случилось? Быть может, вина?

- Нет! Может, просто гроза. А может, препирался с Шантэлем и у меня мозги набекрень от словесных пируэтов. Вина сам выпей, если хочешь.

- Не откажусь. Хорошее у них вино, крепкое, терпкое, сливово-алое, как гранат. Глотнёшь прохладу, а она потом бежит живым огоньком по крови, и будто сам оживаешь, - забормотал Дан, всего на полногтя не долив до краёв, и теперь разглядывая рубиновую жидкость под свечкой. - Служанка мне всё рассказала.

- Да ну?

- Она служит у Дарьена год, до конца срока осталось ещё четырнадцать лет. Когда расквитается с материным долгом и получит удостоверение личности, ей будет за тридцать. Ни образования, ни положения в обществе. Только увядшая юность. Она хотела, чтобы по весне я тайком провёл её на корабль и увёз в Неверру.

- И что, поможешь бедняжке?

Дан замялся. Кричать через всю комнату было неудобно, и он присел на край кровати, поставив кувшин рядом на пол и грея в ладонях массивный серебряный не бокал даже, а маленький кубок, украшенный опалами.