Гарр Юнг - Три дюйма

— Осмелюсь заметить, Ваше Величество, не повесить, отрубить голову. Господин ректор — аристократ! — встрял палач.

Вардан мгновенно развернулся и забрызгал слюной на капюшон палача:

— Я сказал — повесить, значит повесить! И тебя повесить, Дориан! И канцлера повесить! Всех… всех повесить!

У короля начинался припадок. Как обычно. Третий за последний месяц.

Фуке вздохнул и полез в складки мантии за порошками.

В зал протиснулся помятый глашатай, шагавший осторожно, враскоряку.

Когда глашатай развернулся, Фуке понял, что нормально передвигаться тому мешает торчащий горн.

Трактир "Щит и корона" располагался в двух минутах спокойной ходьбы от дворца. Вечером — в четырех, при наличии фонарей.

Щедро наскипидаренный королем, архимаг накинул капюшон на голову и пробежал расстояние секунд за сорок, миновав пустую площадь. Фуке пока не жаловался на форму, и успел бы и быстрее, если бы не шарахался от каждой тени в подворотне, не наступил на крысу, и не споткнулся о свеженький труп.

Вот вам и столица, даже в центр вечером опасно выйти из дому!

Куда смотрит стража?

У дверей трактира все мысли Фуке сдуло напрочь — его ожидал небольшой сюрприз.

Футов пять ростом, рыжая и коротко стриженная, высокие ботфорты, кожаная мужская одежда.

Маленький нюанс — одной ногой девица упиралась в полотно двери, аккурат на уровне пояса.

Фуке хмыкнул, оценивая растяжку, девушка скосила бешеный взгляд.

Маг скользнул ближе, догадываясь, в чем дело, и, молча, вынул посох из складок балахона.

Без посторонней помощи у незнакомки шансов никаких — двуручник за плечами служит идеальным противовесом. Да и ворота у трактира из мореного дуба, третий век стоят.

Сколько лбов об них разбили?

— Милочка, дверь открывается наружу — съязвил Фуке, просовывая посох между деревом и подошвой.

— Без тебя знаю, старый козёл! — прошипела пленница.

Фуке не ответил, стараясь не повредить резьбу посоха. Полчаса усилий — и каблучок медленно выполз под свет дверного фонаря.

Все три дюйма заточенной стали.

— И без тебя бы справилась, папаша! — передернула плечами девица, захлопывая дверь перед носом.

— Э-э-э… Всегда пожалуйста — скрипнул архимаг вдогонку.

И куда только слетела спесь? Входить в трактир расхотелось окончательно, зубы Фуке, сами по себе, отбивали мелкую дробь.

Но деваться-то некуда.

Если… Вернее — когда Фуке вернется с хорошими новостями, архимага ждет королевская благодарность. С плохими — Дориан Лямо. И не спрячешься. Вардан, как пришел в себя, на эту тему долго распинался. Назвал всех любовниц архимага поименно, перечислил адреса друзей и собутыльников в городе, схроны в деревнях. Говорил правду, и по лицу короля Фуке понял — Его Величество приложит все усилия, благо, возможностей у короля предостаточно.

Палач, скотина, улыбался в предвкушении… Ничего, расквитаемся.

— А-а-а, демоны! Святое небо, прости и пронеси… — буркнул архимаг, шмыгая вовнутрь. Остроконечную шляпу он на ходу смял и сунул за пазуху.

Трактир бурлил, освещенный лампами зал забит почти до краев. Свободными оставались лишь несколько столов по краю. Стараясь не привлекать внимания, Фуке скользнул за самый дальний из них, в полутемный угол. Но буквально через минуту понял, что предосторожности излишни — ни девицы, ни их спутники архимага не заметили. Вся публика громко и увлеченно излагала собственные похождения, умудряясь друг друга не слышать, шумно пила, азартно играла.

Фуке давно разменял третью сотню лет, и считал, что достиг пределов удивления. Правда, события у дворца поколебали некоторые убеждения старого консерватора. В довесок к прежним потрясениям, тут же кудрявая девица в балетной пачке поставила на кон при игре в кости, если судить по взаимным нежностям, собственного ухажера. И тут же продула. Суженый, смазливенький вампир, не особо озаботился таким положением вещей. Облокотившись на стул, спокойно стряхивал брызги вина с кружева рубахи. На полу он чувствовал себя увереннее. Выигравшая, та самая незнакомка у двери, удаче не особо обрадовалась. Больше всего её занимала перевязь с мечом, мешавшая нормально сидеть и двигаться.

Оглядевшись, архимаг отметил, что такими видами оружия увешана добрая половина публики. Тут сверкали перекрещенные за спиной малхусы, поблескивали ятаганы размерами с оглоблю, сияли зловещего вида боевые топоры.

Ни одну из железяк Фуке в одиночку поднять не рискнул бы.

Но самые опасные посетительницы трактира держали возле себя посохи и жезлы. Архимаг кое-кого из тех магичек даже умудрился припомнить. Знакомые мордашки, да… Только ассоциации всплыли какие-то неприятные.

Бум-м-м!

На стол опустилась запотевшая кружка пива, свет и публику заслонила огромная тень.

— Здорово, Аластер! Как делишки? — проскрипел замшелый, как скала, Фредерик, хозяин трактира — Я еще не забыл твои плебейские — тролль хмыкнул — привычки. Хоть ты и редко заглядываешь.

— Привет, Камнелобый! Темное аквитанское? — перевел дух Фуке, пытаясь успокоиться. Сердце бешено колотилось.

— Ага, оно самое — и тут же спокойно, но твердо, сменил тему — Аластер, ты, случайно, не знаешь, кто ЭТО устроил?

Архимаг знал Фреда пару сотен лет, не раз проворачивая с ним разные авантюры, и показное хладнокровие хозяина не смогло обмануть Фуке.

Тролля пучит яростью.

Трактир он любит нежно, как свое дитя, и тех, кто создавал проблемы заведению, обычно находили в канаве с разбитой головой. Связи, деньги или родство поиску виновных не помогали. Поговаривали, что за омертой стояла чуть ли не королевская фамилия. Врали, скорее всего — король вряд ли подозревал о существовании такой личности, как Камнелобый. Но без высоких покровителей тут не обошлось.

Зато трактир считался наиболее чистым, уютным и спокойным в самом крупном из семнадцати городов континента.

Кормили здесь отменно.

— Король — вздохнул Фуке, выкладывая чистую правду, у тролля на ложь врожденное чутье — Я тут в качестве указующего перста. В смысле — сказать напутственное слово и пальцем ткнуть.

— Э-э-э… Аластер, а не мог бы ты побыстрее провернуть дельце? — рыкнул тролль — У меня вылито на пол восемь бочонков дорогого вина, избито трое половых, сломано восемь столов и устроен пожар в кладовке. Меня, конечно, предупредили, что эти мерзавки — слово и дело государево, и платит за них корона. И мне искренне жаль королевского казначея. Ты мне не поверишь — от таких сумм даже у меня слезы на глаза наворачиваются. Но! — Камнелобый поднял вверх шишковатый палец — Тут дело не в деньгах. Еще полчаса, и клянусь — я кого-нибудь из них убью. Просто для поддержания авторитета. Не люблю, когда меня называют ублюдком или засранцем. И еще меньше мне нравится, когда оскорбивший после уходит на своих двоих. Очень вредит делу. Смекаешь, твое… архимажество?