Роберт Асприн - Дважды Шутт

— Хорошо, — решительно кивнула она. — С чего начнем?

— Вопрос отличный, — кивнул Гарри, но сам отвечать на этот вопрос не стал.

Став командиром роты «Омега», мой босс значительно расширил круг знакомств. Прежде всего он познакомился с представителями ряда других разумных рас — от слизнеподобных синтианцев до гамбольтов, похожих на крупных котов. Ему очень повезло, и он стал участником первого контакта между людьми и зенобианцами, и впоследствии не без непосредственной помощи моего босса они вступили в Галактический Альянс.

Капитану представилась редкая возможность наблюдать различия между зенобианцами и людьми, которые по культурному и психологическому уровню значительно отличаются друг от друга.

Тем не менее ничто не могло подготовить моего босса к пониманию расы, с представителями которой встречаться прежде не доводилось не только ему, но и кому бы то ни было вообще.

— Они так и не показываются, — в отчаянии проговорил Шутт. Последний час он провел, расхаживая из угла в угол по тесному помещению, ставшему тюрьмой для него и Бикера. — Когда же они это намерены сделать?

— Может быть, они уже показывались нам, сэр, — возразил Бикер. — Может быть, мы просто не в состоянии их увидеть и услышать, — предположил он.

Дворецкий сидел в уголке, поджав колени, чтобы нервно расхаживающий туда-сюда капитан его не задел.

— Я по-прежнему не понимаю, как это возможно, — буркнул Шутт, развернулся и уставился на Бикера. — Проблему невидимости очень тщательно исследовали. Уж ты мне поверь, если бы невидимость можно было создать с помощью какой-нибудь техники, ею уже бы вовсю пользовались вооруженные силы по всей галактике. Но невидимость проявляется при совершенно определенных условиях — к примеру, с помощью аппаратуры, которой пользуются иллюзионисты.

— Между прочим, это может иметь самое непосредственное отношение к делу, сэр, — заметил Бикер. — Те, кто взял нас в плен, вполне могли напичкать каким угодно оборудованием эти стены. Мы также не можем быть уверены в том, что они добавляют в нашу пищу и воду и даже в воздух, которым мы дышим. Трудно сказать, чего они добиваются, не показываясь нам на глаза. Наверняка это стоит им немалых усилий, даже если они не вкладывают в это больших денег — если, конечно, понятие денег им знакомо.

Шутт снова обошел «камеру» по периметру и сказал:

— Знаешь, Бик, быть может, они вовсе не зациклены на деньгах. Самое главное, чему меня научило наше пребывание на Ландуре, так это то, что не стоит переживать из-за денег. Впервые в жизни я озаботился ценностью чего-то иного, а не просто инстинктивно старался держаться в тени. И переживать мне не приходилось вообще. При том, как меня поддерживали — и в первую очередь, конечно, ты, — я в итоге получил гораздо больше, чем вложил.

Бикер нахмурился.

— Верно, сэр, но мы были недалеки от…

— Тем не менее все обошлось, — отмахнулся Шутт от возражения своего дворецкого. — И если на то пошло, от волнений вообще нет никакого толку. Они доставляли мне только несчастья, в то время как мне следовало больше доверять моим подчиненным. Выводы я умею делать не хуже других. К примеру, я поручил Суши и Рвачу поиски Прячущихся, а это значит, что рано или поздно они выяснят, что случилось с нами. А как только они это выяснят, они придумают, как нас отсюда вызволить. Так зачем волноваться понапрасну?

Бикер сцепил пальцы.

— Тому, что вы перестали переживать из-за денег, я, сэр, очень рад. — Он улыбнулся. — Если это действительно так и если вы действительно так высоко цените мою помощь, я так думаю, сейчас самое время поговорить о повышении моего жалованья.

— Об этом можно будет поговорить, если мы выберемся отсюда, — вздохнул Шутт. — Тут ведь от денег никакого проку, верно?

Бикер невозмутимо проговорил:

— За время от дня повышения жалованья может скопиться немалая сумма, сэр.

— Тут ты прав, — признал Шутт и вдруг вытаращил глаза. — Погоди минутку… Опять появляется отверстие в стенке!

Бикер обернулся в ту сторону, куда смотрел Шутт. И действительно: участок стенки потемнел и стал пористым, как в тот раз, когда их решили покормить. Неужели им предстояло наконец увидеть тех, кто захватил их в плен? Вряд ли Прячущиеся точно знали, как часто люди нуждаются в еде, хотя судя по тому, чем они попотчевали пленников, они имели какое-то понятие о том, чем люди питаются.

Шутт присел и пристально вгляделся в потемневший участок стены. Но, как и в прошлый раз, он не увидел ровным счетом ничего, хотя отверстие явно существовало, если через него в помещение попадали предметы. На этот раз в отверстии появился шар размером с человеческую голову.

Стукнувшись об пол, он подскочил, со звоном покатился по «камере» и остановился около ног Бикера. Дворецкий наклонился и поднял шар с пола.

— Что это такое? — озадаченно проговорил он, держа шар на ладони.

Шутт внимательно осмотрел шар, покачал головой и сказал:

— Больше всего эта штука напоминает мяч для игры в гравибол. Вот только зачем-то внутрь него засунули колокольчик.

Рембрандт решила употребить час, свободный от дежурства, для того, чтобы зарисовать с натуры окрестности за оградой базового лагеря. Как обычно, преображение чистого листа бумаги в изображение пейзажа помогло ей отвлечься от других мыслей. Проблем в последнее время накопи лось немало. Но опять же, как обычно, проблемы сами стали искать ее, и хочешь не хочешь, надо было с ними разбираться.

— Ладно, Суши, рассказывай, что вы там такое обнаружили, — сказала она, недовольно отложив в сторону блокнот для рисования и карандаш. — Даже не стану спрашивать, где вы с Рвачом все это время прятались.

— А я бы вам и не сказал, если бы вы и спросили, — усмехнулся Суши. — Майор Портач пока про нас ничего не знает, но мне почему-то кажется, что он бы не позволил нам продолжить работу. А мы твердо намерены ее продолжить.

Рвач так говорит: «Если майору что-то не понравится, он это мигом запретит».

— Это очень на него похоже, — вздохнула Рембрандт. — Но ты не задавался таким вопросом — а что, если ваша работа не понравится мне?

— К такому варианту мы бы отнеслись очень серьезно, — признался Суши. — Но честно говоря, мне кажется, что истина в последней инстанции в данном случае — капитан Шутник. Если он велит нам прекратить работу, значит, так тому и быть. А если приказ будет исходить от кого-то другого, я, пожалуй, могу и не согласиться.

— А капитан что говорит?

Суши немного помолчал, но признался:

— Я с ним еще не разговаривал. Судя по тому, что я слышал, он ведет себя очень странно. Может быть, пребывание в пустыне так на нем сказалось — не знаю. Как бы то ни было, я так думаю, будет лучше, если я доведу до конца то дело, которое он мне поручил.