Роберт Асприн - Шуттовская рота

— Я понимаю, что ты хочешь сказать, Г. Ш. Возможно, я попробую сделать подобное с парочкой своих комплектов форменной одежды.

Шутт старался отделаться от возникавших в его сознании картин, изображавших спор Гарри с дизайнерами новой формы.

— Сделайте это, кэп. Чертовски удобно. Ух! Мне все же надо идти. Сейчас будет небольшая запарка.

— Ну ладно. Идите, занимайтесь своими делами, сержант.

Командир наблюдал некоторое время, как Гарри удалялся, затем, осторожно ступая по газетам, вернулся к столу дежурного, изображая злодея из мелодрамы.

— Простите, Песивец…

— Да, мистер Шутт?

— Меня должен будет разыскивать некто Чарли Даниэлс. Если он подойдет к вашему столу, направьте его, пожалуйста, прямо в пентхауз. Я буду очень признателен.

— Непременно, с… ах, скажите, а это, случаем, не Чарльз Гамильтон Даниэлс Третий?

— Именно. Направьте его прямо ко мне, как он только появится.

— Мистер Даниэлс?

Жилистая фигура, возникшая на пороге пентхауза, утвердительно кивнула, отвечая на вопрос Бикера.

— Да, сэр. Я хочу повидаться с капитаном Шутником.

Дворецкий колебался лишь какую-то долю секунды, прежде чем отступил в сторону, пропуская гостя.

— А вы неплохо здесь устроились, — сказал тот, оглядывая внутреннее помещение. — И очень просторно.

— В действительности здесь больше комнат, чем мне необходимо, чтобы ощущать комфорт, — заметил Шутт, выходя из спальни и все еще продолжая вытирать полотенцем волосы. — Я и арендовал-то этот пентхауз только потому, что нам нужно было иметь помещение для временной штаб-квартиры.

Он жестом указал на массу оборудования для связи в дальнем углу номера, возле которого лениво развалился на стуле легионер, затачивающий складной стилет и наблюдающий за аппаратурой.

— Хорошо. — Даниэлс одобрительно кивнул. — Я тоже никогда не выставлял на показ своего богатства. Всегда полагал, что просто или оно есть, или его нет.

Их визитер явно был хорошо знаком на практике с тем принципом, который исповедовал, что и отражал его костюм, в котором он явился в гости: потертые голубые джинсы, простой свитер и пара ковбойских сапог. И только если удавалось заглянуть в его полуприкрытые глаза, подвижные, проглядывающие из морщинок на его загорелом от солнца лице, лишь тогда можно было узнать всю правду: вне всяких сомнений, это не были глаза записного лентяя, они могли принадлежать только Чарльзу Гамильтону Даниэлсу Третьему, одному из самых богатых людей на этой планете.

— Могу ли я предложить вам что-нибудь, мистер Даниэлс? — спросил Бикер, успокоившийся, поняв, что впустил к своему шефу именно того человека.

— Да, на пару пальцев бренди, если он только найдется в том баре, который я заприметил вон там… я бы не отказался… и, пожалуйста, называйте меня просто Чарли. «Мистер Даниэлс» — это только для юристов, моих или чужих.

— Хорошо, мистер… Чарли.

— Я сам позабочусь об этом, Бикер, — сказал Шутт, бросив полотенце в спальню и закрывая дверь. — Мне бы хотелось, чтобы ты отправился вниз, в танцевальный зал, и бросил взгляд на то, что там происходит.

— Да! — вступил в разговор легионер, дежуривший около аппарата связи. — И скажите им, чтобы кто-нибудь поднялся мне на смену, чтобы я тоже мог спуститься вниз.

Дворецкий холодно вскинул брови, глянув в его сторону.

— …пожалуйста, — торопливо добавил легионер.

— Обязательно, сэр.

— А почему тебе просто не пойти вместе с ним, Рвач, а? — поинтересовался командир, стоя около бара. — Я послежу за аппаратурой, пока мы с Чарли будем здесь болтать.

— Спасибо, капитан, — отозвался легионер, отрываясь от стула, и прежде, чем последовать за дворецким, убрал в карман нож.

— Вот теперь стало полегче, — заметил Даниэлс, поворачивая голову и вытягивая шею, чтобы убедиться, что Рвач их уже не слышит. — А то я уж подумал, что нам так и придется разговаривать в присутствии одного из твоих парней, который того и гляди наставит на меня нож. Возможно, он и отдаст тебе его, если ты хорошенько попросишь о помиловании. Как я полагаю, ты пригласил меня немного поговорить о делах.

— Если бы именно это было у меня в голове, я бы непременно попросил его остаться. — Шутт рассмеялся, протягивая гостю стакан с теплым бренди. — На самом деле я очень ценю, что ты заглянул ко мне, Чарли. Вообще-то мне следовало самому зайти к тебе, но я по горло занят реорганизацией этой роты, а надолго откладывать разговор с тобой мне не хотелось.

— Никаких проблем, сынок. Так это то, что происходит внизу, в танцевальном зале, так всех взбудоражило?

— Сегодня привезли новую форму для легионеров. Они все очень хорошие ребята, но сейчас ведут себя как сборище детей, ссорящихся между собой из-за новой игрушки. Каждый хочет быть первым на примерке, чтобы успеть пустить пыль в глаза своим новым обмундированием.

Даниэлс понимающе кивнул.

— Так дело только в этом? Когда я вошел, целая толпа их заполняла холл. К тому же, следует заметить, что обмундирование, которое на них было надето, выглядит совсем не так, как обычный государственный заказ, из тех, что мне доводилось видеть.

При этом он бросил долгий хитроватый взгляд в сторону Шутта, который был занят своей выпивкой.

— Да, это не совсем стандартное обмундирование, — с неохотой пояснил командир. — Я заказал ее специально для нас, причем полный комплект: полевая форма, парадная и рабочая. Ты, возможно, знаешь дизайнера. Он из местных… его зовут Оли Вер-Денк.

— Оли? Ты имеешь в виду парнишку Хельги?

— Я… думаю, да, — сказал Шутт. — Он единственный дизайнер в колонии, носящий такое имя.

— Неплохо. — Даниэлс кивнул. — Он талантливый парень, и умеет работать… и выставляться. Должен сказать, я всегда считал, что люди, занимающиеся дизайном одежды, слегка… ну, ты понимаешь?.. пока не встретил Оли. Плечи как у быка, вот такие. А женат на маленькой и очень симпатичной девице. У него, правда, есть характер, и не совсем подходящий для дизайнера. Я даже слегка удивлен, что он согласился на тебя работать.

— Я пообещал ему компенсировать все потенциальные потери от возможных заказов. — Командир пожал плечами и продолжал разглядывать свой стакан, взбалтывая его содержимое легкими движениями пальцев. — После этого, он, похоже, уже не имел особых причин для возражений.

— Должен сказать, что это было честное предложение. И более того, — сказал Даниэлс, — я представляю, как он потеет там, внизу, при такой очереди, когда две сотни легионеров хотят поскорее примерить свою форму, — как одноногий, которому пришлось участвовать в соревнованиях по бегу.

Шутт, не скрывая усмешки, представил себе эту живописную картину, и только потом ответил.