Олег Шелонин - Царский сплетник

— Поздравляю с понижением, — энергично тряхнул он руку своему боцману, — Однако мне пора. Вы, главное, меня не подведите. — Юноша затолкал остальные амулеты в карман и двинулся к выходу из трактира.

— Можешь на нас положиться, кэп! — неслось ему вслед.

— Не подведем!

— Семь футов под килем тебе, капитан!

«Пираты — это хорошо, — рассуждал по дороге домой царский сплетник, — Как отвлекающий маневр эта группа прикрытия еще может прокатить, но против такой симпатичной личности, как Кощей, нужно оружие посерьезней. Есть верить народной мудрости, смерть его заключена в игле, которая лежит в яйце, а яйцо то ли в утке, то ли в зайце… Короче, сплошная хрень и бред сивой кобылы. А если и не хрень, то времени на поиск иголочки все равно в обрез. Этот вариант отпадает. Есть, правда, таинственный Дон, но на него опять-таки надо еще суметь выйти. Может, у Янки спросить, как этого Дона найти? А что? Она, говорят, татей ночных лечила, может, и подскажет, где его искать».

Юноша прибавил шагу, но, как только впереди замаячило подворье Вдовицы, даже застонал от огорчения. Около ворот топтался юный послушник в черной рясе, и царский сплетник сразу понял, что поджидает он именно его.

— Вы случайно не царский сплетник? — засуетился послушник, увидев, что Виталий направляется прямиком к парадному входу терема Янки Вдовицы.

— Случайно нет, специально да, — недовольно буркнул юноша.

— Не угодно ли вам будет пройти со мной, — почтительно поклонился ему послушник, — наш Виталий отец Сергий срочно просил привести вас в храм Христа Спасителя.

Вами хочет побеседовать его святейшество.

— Вот не было печали, — пробормотал Виталий.

— Что? — не понял послушник.

— Очень вовремя ты, говорю, вот что! «Стрелка», конечно, дело важное, но уклоняться от приглашения первого духовного лица государства было чревато. Царский сплетник кинул взгляд на свои наручные часы. Половина четвертого. Времени до встречи с Кощеем было еще навалом, а вот найти Дона и потолковать с ним по душам он теперь вряд ли успеет. Юноша поправил на плечах кожаный плащ. «Переодеться? А, на фиг! Если я патриарху нужен, он меня и в этой одежке примет, а если нет, то и нечего перед ним расстилаться».

— Ладно, пошли.

Храм Христа Спасителя располагался неподалеку от палат царских, однако туда послушник Виталий не повел, а свернул в церковный двор.

— Рабочий кабинет его святейшества располагается здесь, — пояснил он, заметив недоуменный взгляд царского сплетника, и указал на скромное одноэтажное здание неподалеку от храма с изображением Христова распятия над Входом.

— Угу. Здесь так здесь, — нетерпеливо посмотрел на часы юноша.

— Извольте сюда.

Послушник просеменил внутрь дома и только хотел коснуться двери рабочего кабинета Патриарха Всея Руси, как она сама распахнулась, и на ее пороге возник отец Сергий собственной персоной.

— А вот и он! — радостно сообщил Виталий кому-то за своей спиной, — Ты можешь быть свободен, сын мой, — сунул отец Сергий послушнику руку для поцелуя.

Тот с благодарностью ее облобызал и поспешил удалиться.

— Ну заходи, царский сплетник, заходи. Мы тебя ждем.

Виталий прошел в комнату. Патриарх, благообразный старичок, сидел за столом, рассматривая сквозь лупу экспериментальный оттиск первых страниц Святого Писания.

— Буквицы прописаны знатно, — оторвался он от ватмана и благосклонно посмотрел на юношу, поглаживая длинную седую бороду, — однако правописание у тебя хромает, сын мой. Ошибок много. Запятые стоят где угодно, токмо не там, где надобно.

— Все претензии к Ваньке Левше и тому, кто его грамоте учил, — рассмеялся Виталий. — Этот шедевр он готовил, а у меня, честно говоря, времени не было за ним орфографические ошибки выправлять. Да и что вы, собственно говоря, от него хотите? Человек по памяти работал. У него перед глазами текста Библии в тот момент не было. Но это не страшно. Если все ляпы в оригинале убрать, потом вот такие странички, — кивнул юноша на ватман, — мой агрегат будет штамповать по две штуки за минуту. И уже без единой ошибки!

Патриарх с викарием переглянулись.

— Ваш агрегат? — переспросил Алексий III.

— Ну да. Или выдумаете, нормальный человек два таких листа за минуту способен начертать? Нет, секрет нашего будущего успеха, — заговорщически подмигнул юноша, — Умная машина, которую мне посчастливилось изобрести.

Нахально присваивая себе лавры изобретателя книгопечатания, Виталий не чувствовал ни малейших угрызений совести. Этот мир данного ноу-хау еще не знал, и слава богу! Царский сплетник это благо цивилизации ему даст и постарается при этом себя не обидеть.

Патриарх положил лупу на стол.

— Ну проходи, сын мой, присаживайся. Поговорим о твоей машине-агрегате и о деле сем богоугодном.

Виталий не заставил себя упрашивать. Отец Сергий со всем почтением пододвинул юноше кресло, после чего и сам сел по правую руку от Алексия III.

— Так что ж это за машина такая хитрая, что сама слово Божие писать может? Объясни мне, скудоумному, — попросил патриарх, испытующе глядя на юношу.

— Так разве ж на пальцах это объяснишь, — пожал плечами Виталий. Он прекрасно понимал, что достаточно сдать саму идею, и его просто подвинут в сторону, и дело завертится уже без него.

— А ты попробуй, вдруг получится?

— Ну… любая машина, как правило, состоит из двух частей, — привычно начал ездить по ушам царский сплетник, — Непосредственно двигателя и исполнительного механизма. Это понятно?

— Пока не совсем. Слов иноземных много говоришь, нам, лицам духовного сословия, непонятных.

— Попробую проще. Вот, скажем, вам известно, что такое борона?

— Разумеется, сын мой.

— А что такое лошадь?

— И это нам ведомо, — степенно кивнул Алексий III.

— Ну так вот, сама по себе эта борона ничего из себя не представляет, а вот если прицепить ее к лошади и погнать о полю, то зубья ее начнут рыхлить землю. Таким образом ты получаем примитивный механизм, где лошадь выступает в роли двигателя, который тянет за собой борону, а борова выступает в роли исполнительного механизма, который рыхлит землю. И все это вместе можно назвать машиной с двигателем в одну лошадиную силу. Это понятно?

— Мудрено, но понятно.

— Вот и моя машина состоит из двигателя и кучи очень мудреных агрегатов. И производительность ее гораздо выше тысячи ваших писцов, корпящих над текстами Священных Писаний. Кто быстрее разрыхлит землю: лошадь с бороной, погоняемая одним крестьянином, или тысяча крестьян, которые делать это будут голыми руками?

— Доходчиво объяснил, сын мой, очень доходчиво. И сколько, говоришь, это белое поле надо боронить? Пол-минуты? — кивнул патриарх на ватман.