Олег Шелонин - Царский сплетник

— Впустите его.

Как ни был слаб голос Виталий, он тут же был сразу услышан. Дверь заскрипела, и в дверном проеме появилась кошачья голова.

— Очнулся? — Васька радостно посмотрел на Виталия, — Янка! Он очнулся!

— Дона ко мне пустите, — повторил юноша.

— Янка, он Дона к себе требует!

— Ладно, раз кэп разрешил, проходи, — недовольно буркнул Семен, — Но ежели с ним что, мы тебя…

— Не волнуйтесь, мне с ним парой слов перекинуться, и все.

— Смотри, мы будем рядом. Федот, ты тут не зевай. Его людишек под прицелом держи. Очень мне подозрительны все эти доны.

— Да чё на них смотреть? — рыкнул раздухарившийся Левша, — Давай сразу всех в расход пустим, а потом и Дона прибьем, после того как он с барином поговорит.

— Я вам пущу, — заволновался царский сплетник, — только посмейте! Я вас самих всех в батога пущу! Перемирие у нас. Впустите сюда Дона немедленно!

Голос Виталий был пока еще таким слабым, что Ваське пришлось поработать живым рупором.

— Боцман, — крикнул Васька, — кэп сказал: этих бакланов пока не трогать.

— Ну а ежели…

— А если что, то мочите сразу. И Дона их давайте сюда. Наш постоялец ждать не любит.

По лестнице загрохотали сапоги. В дверь, потеснив кота, протиснулся очень рассерженный и слегка обалдевший от такого приема Дон, лицо которого скрывала маска. Криминальный авторитет Великореченска посмотрел на бледное, обескровленное лицо царского сплетника, на заставленный какими-то колбочками с лечебными настойками подоконник, сочувственно покачал головой:

— Эк тебя угораздило!

Следом за Доном в комнату нырнула Янка.

— Не надо, — тихо сказал Виталий, — все свободны. Только Дон пусть останется.

Васькина морда тут же исчезла, но Янка, отрицательно мотнув головой, решительно подошла к царскому сплетнику, заботливо поправила подушку, словно невзначай ласково пробежав пальчиками по волосам Виталия, и Виталий рядом с изголовьем кровати.

— Фигушки! Никуда не уйду. Я тебя наедине с этим уродом не оставлю! И не спорь!

Дон бешеным взглядом посмотрел на Янку.

— Ты глазками на меня не сверкай! А то я тебе их и через маску выцарапаю или ухватом огрею! Вон посмотри, — кивнула она в угол горницы, где стоял прислоненный к стенке ухват, — мне Левша вчера новый, дубовый справил.

— Ну ты даешь! — просипел Дон, — Слышь, сплетник, хоть ты и лежишь, а я стою, но мне завидно. На свадьбу пригласишь?

— Что? — дружно ахнули Виталий с Янкой.

— Угу… понятно. Свадьба еще под вопросом, но процесс идет.

— Еще как идет! — пришел в себя царский сплетник, — Я уж к ней то с одного бока подкачусь, то с другого, а она только поломанные ухваты успевает менять.

— Да ну тебя! — надула губки девица.

— Ладно, Янка, не бузи, — попросил Виталий, — У нас здесь мужской разговор. Я так понимаю, Дону не терпится мне что-то сообщить. Что-то, не предназначенное для посторонних ушей. Ты уж, будь ласкова, оставь нас одних.

Янка нагнулась над кроватью, заботливо пощупала прохладной ручкой пылающий лоб царского сплетника и жестко распорядилась, сердито глядя на Дона:

— Только недолго. Видишь, жар у него. Лихоманка никак не отступает.

— Я недолго, — кивнул Дон.

Криминальный авторитет Великореченска дождался, когда за Янкой закроется дверь, подтащил к кровати стул, грузно уселся на него и уставился на юношу.

— Слышь, царский сплетник, я тебе чего сказать-то хотел. То, что в банях Никваса произошло, — не моя работа. Там ни меня, ни моих людей не было. Ты это учти, когда разборки начнешь… ну… после того как вылечишься. А то, о чем мы на прошлой «стрелке» договаривались, все в силе. Веришь?

— Верю. — Виталий напустил на себя вид грозного «крестного отца» великореченской мафии, — Пока верю, а там посмотрим на твое поведение…

— Да какое поведение? — заволновался Дон.

— А вот это мы и выясним, когда я на ноги встану, — жестко сказал царский сплетник. Он прекрасно помнил рассказ Парвати, явившейся ему во сне, о хозяине дона Хуана де Аморалиса, и хозяином этим мог оказаться кто угодно, в том числе и Дон, — Свободен.

Дон поспешил подняться со стула и на цыпочках покинул горницу, превращенную Янкой в больничную палату. Виталий попытался приподняться на локте. Живот пронзило острой болью. Юноша поспешил откинуться на подушку, приподнял одеяло. Сквозь пропитанную целебными мазями повязку, опоясавшую его торс, выступила кровь.

— Твою мать! Столько «горячих точек» прошел, пока служил, и ни одной царапины, а тут…

Комната поплыла перед его глазами, и он опять потерял сознание.

Шум в гриднице в очередной раз разбудил Виталия. Там опять кто-то ругался.

— Пусти меня к нему.

Виталий сразу узнал голос Кощея.

— Не пущу! — ответил бессмертному злодею сердитый голос Янки.

— Мне с ним поговорить надо.

— Сказала: не пущу, значит, не пущу!

— Отойди в сторону, девчонка. Я не посмотрю, что ты внучка Яги…

— А я не посмотрю, что ты бессмертный! Как охреначу ухватом! — бушевала Янка.

— Да что ж это такое? С этим царским сплетником все как с ума сошли! И у тебя на родственника рука поднимется?

— Нашел родственницу!

— Да ты ж моя внучатая племя…

— Виталий я такое племя! Ты ко мне в родственники не пристраивайся, Костлявый. Лучше бабульку мою поспрошай, с кем она тебе рога наставила. Уйди по-хорошему, не то хуже будет. Я сейчас охрану кликну.

— Да мне твоя охрана…

— Сема, давай свою команду сюда! Тут к нашему больному еще один посетитель, и опять буйный.

За окном со стороны двора послышался шум и топот множества ног. Доблестная охрана спешила на помощь Янке Вдовице, и Виталий понял, что пора вмешаться, пока его верные друзья не сцепились с Кощеем, ибо, как понял юноша, им было начхать на то, что перед ними древний славянский бог. Если на карту поставлен покой их любимого капитана, они и ему запросто морду набьют.

— Положить этих уродов!!! — заорал Семен. — Нашему капитану угрожают!

— Отставить! — попытался крикнуть Виталий, удивляясь, почему этот крик такой слабый, но его все же услышали. В тереме Янки Вдовицы сразу стало тихо, — Янка, пусти его.

— Видишь, что твой постоялец говорит, — с облегчением сказал Кощей, — Ты не бойся, я его не трону. Нам с ним кое-какие дела перетереть надо. Еще и помогу. Ты хоть лекарка и знатная, но у меня есть свои способы. Не забывай, что я все-таки бог. Ты думаешь, почему твои травы не помогают?

— Меч заговоренный был, — сердито буркнула Янка.

— Вот именно. А я этот заговор сниму. Моих сил хватит, чтобы его на ноги поставить.

Это решило дело.

— Дедулечка, миленький, — тут же начала ластиться к бессмертному злодею Янка, — я всегда знала, что ты у нас лапочка. Ну чего стоишь? Иди лечи давай!