Terry Pratchett - Ведьмы за границей

Несколько таких гостей всегда попадаются. Хотя на пригласительных билетах большими тиснеными и в завитушках золотыми буквами совершенно недвусмысленно значится, что «наличие маски обязательно», всегда находятся несколько придурков, которые считают, что их физиономия вполне ее заменяет. Но, судя по всему, этот тип, вместо того чтобы учиться читать, уже в том возрасте вовсю грабил честной народ.

Мерзкий тип уставился на маски. Те, что получше, уже были разобраны предыдущими гостями, но это его как будто не смутило.

Он указал на одну из масок.

— Хоучу эту, — заявил он.

— Э-э… Весьма… Весьма удачный выбор. Ваша светлость. Позвольте помочь вам надеть ее…

— Ур-р-р-о-ул!

Дворецкий попятился, схватившись за руку.

Верзила сверкнул на него глазами, напялил маску и сквозь прорези для глаз уставился на себя в зеркало.

«Чертовски странно, — подумал дворецкий. — Я всегда считал, что как раз эту маску никто никогда не выберет. Люди предпочитают черепа, маски птиц, быков и так далее. Но только не кошек».

А еще более странным было то, что маска — пока она лежала на столе — была симпатичной рыжей кошачьей мордочкой. Тогда как на этом типе она казалась… да, она по-прежнему оставалась кошачьей мордой, только стала как-то чуть. более кошачьей и куда более злобной, чем следовало бы.

— Всяу жи-изнь хаутел быть ры-ы-ы-ыжим, — поделился своими переживаниями верзила.

— Вам очень идет, сэр, — проверещал дворецкий.

Гость в кошачьей маске покрутил головой и так и сяк. Ему явно нравилось то, что он наблюдал в зеркале.

Наконец Грибо негромко и счастливо мяукнул и легким шагом отправился на бал. Ему хотелось чего-нибудь съесть. С кем-нибудь подраться, а потом… ладно, там видно будет.

С точки зрения волка, свиньи и медведя, оказаться в человечьей шкуре — это настоящая трагедия. Для кота же это новые впечатления.

Кроме того, новое тело было куда более приятным. Вот уже десять минут, как никто не швырял в Грибо старым сапогом.

Две ведьмы оглядели комнату.

— Странно, — покачала головой нянюшка Ягг. — В королевской спальне я ожидала увидеть совсем другое.

— А это королевская спальня?

— На двери-то корона.

— А-а.

Матушка внимательно изучила отделку.

— А что ты вообще знаешь о королевских спальнях? — поинтересовалась она, в основном для того, чтобы хоть что-нибудь сказать. — Ты же никогда в них не бывала.

— А может, и бывала, — возразила нянюшка.

— Откуда ж?

— Помнишь коронацию молодого Веренса? Когда нас всех пригласили во дворец? — спросила нянюшка. — Так вот, когда я пошла в… короче, попудрить носик, то увидела открытую дверь. Ну и, конечно, вошла, полюбопытствовала, что там, да как.

— Это государственная измена. За такое в тюрьму сажают, — сурово заявила матушка и добавила: — Ну и как там было?

— Ужас какая уютная. Молодая Маграт даже не понимает, чего лишается. Но, сказать по честности, та была куда как лучше, чем эта, — признала нянюшка Ягг.

Преобладающим цветом здесь был зеленый. Зеленые стены, зеленый пол. Имелись шкаф для одежды и прикроватный столик. Даже прикроватный коврик, и тот был зеленым. Свет проникал в комнату через окно с зелеными стеклами.

— Как будто на дно пруда угодили, — заметила матушка. Она прихлопнула что-то ладонью. — А мух-то сколько! — Она осеклась, как будто о чем-то задумавшись. — Гм-м…

— Ага, вылитый пруд. Только вместо лебедя индюк, — хмыкнула нянюшка.

Мух было великое множество. Они жужжали на окне и бесцельно метались взад-вперед под потолком.

— Индюк… — повторила нянюшка, поскольку люди, которые шутят таким образом, не могут не повторить свою шутку несколько раз. — Ты же сама сперва сказала, что он — индюк…

— Да слышала я, слышала, — перебила ее матушка и указала на толстую синюю навозную муху.

— Во всяком случае, нипочем не подумаешь, что в королевской спальне могут водиться мухи, — пробормотала нянюшка.

— Зато непременно подумаешь, что в ней должна быть кровать, — заметила матушка.

Каковой здесь не было. Однако здесь находилось нечто, крайне их заинтриговавшее, — большая круглая деревянная крышка диаметром около шести футов, лежащая на полу. С двух сторон у нее были удобные ручки.

Ведьмы обошли ее кругом. С крышки, угрожающе жужжа, поднялась целая туча мух.

— Вспоминается мне одна сказка… — протянула матушка.

— Мне тоже, — произнесла нянюшка Ягг голосом, несколько более пронзительным, чем обычно. — Насчет той девушки, которая вышла за одного парня, а он ей и говорит, можешь, мол, ходить по всему дворцу, только смотри не открывай вот эту дверь, а она, понятное дело, тут же туда сунулась и поняла, что он убил всех своих предыдущих…

Нянюшка замолкла.

Матушка Ветровоск задумчиво уставилась на крышку, поскребывая подбородок.

— Сама посуди, — наконец продолжила нянюшка, пытаясь, несмотря ни на что, рассуждать здраво. — Разве может там прятаться что-нибудь хуже того, что мы и так способны себе представить?

Обе ведьмы нагнулись и взялись за ручки.

Пять минут спустя матушка Ветровоск и нянюшка Ягг вышли из спальни дюка. Матушка тихонечко прикрыла дверь.

Они переглянулись.

— Ну и ну, — промолвила все еще бледная нянюшка.

— Да уж, — кивнула матушка. — Вот тебе и сказки!

— Доводилось мне слыхивать о таких… Ну, ты понимаешь, о людях вроде него, да только я не верила. Ужас! Интересно, как же он выглядит?

— Его внешний вид ничего тебе не даст, — возразила матушка.

— Ну хоть ясно, откуда все эти мухи, — сказала нянюшка Ягг.

Она в ужасе прикрыла рот ладонью.

— Ты только представь! Наша Маграт сейчас там, вместе с ним! — воскликнула она. — А ты ведь знаешь, что должно случиться. Они встретят друг друга и…

— Но там ведь кроме них сотни других людей, — ответила матушка. — Едва ли это можно назвать интимной обстановкой.

— Да, но стоит мне подумать о том, что он просто касается ее… По-моему, это все равно что…

— Слушай, как ты считаешь, Элла годится в принцессы? — неожиданно перебила ее матушка.

— Что? А, да. Возможно. Для заграниц. А что?

— А то, что здесь действует не одна сказка. Лили одновременно ведет сразу несколько сказок, — пояснила матушка. — Ты сама прикинь. Нет, одного прикосновения здесь недостаточно. Тут требуется поцелуй.

— Надо скорее попасть туда! — воскликнула нянюшка. — Нельзя это допустить! То есть, ты же меня знаешь, я не ханжа какая-нибудь, но… Ой!

— Эй, старуха! К тебе обращаются!

Ведьмы разом повернулись. На них надменно уставилась невысокая толстуха в красном платье и высоком седом парике. Лицо ее скрывалось под маской лисицы.

— Да? — огрызнулась матушка.

— Не «да», а «да, госпожа», — поправила толстуха. — Где ваши манеры? Ну-ка, немедленно отведите меня в дамскую комнату! Да что ты себе позволяешь!