Terry Pratchett - К оружию! К оружию!

Моркоу все свое свободное время посвящает чтению книг. Хотя читает неважно. У него возникли бы большие трудности, если бы ему отрубили указательный палец. Зато постоянно. А в выходные дни бродит по Анк-Морпорку…

— Капитан Ваймс?

Ваймс заморгал.

— Сэр?

— Ты даже понятия не имеешь, как трудно сохранить то хрупкое равновесие, в котором пребывает город. Повторюсь еще раз. Ты больше не должен лезть в дела, касающиеся наемных убийц, гнома и клоуна.

— Сэр.

— Тогда давай сюда свой значок.

Ваймс опустил взгляд на значок.

Он никогда не задумывался о нем. Значок был у него всегда. Не то чтобы эта безделушка имела такую уж важность… Просто значок у него был всегда.

— Мой значок, сэр?

— И свой меч.

Медленно, словно пальцы вдруг превратились в бананы, причем в бананы, не имеющие к нему никакого отношения, Ваймс расстегнул пояс с мечом.

— И значок.

— Гм. Только не значок, сэр.

— Почему?

— Гм. Потому что это мой значок.

— Но ты все равно уходишь в отставку. Сразу после свадьбы.

— Верно.

Их взгляды встретились.

Ваймс просто смотрел. Он не мог найти нужных слов. Как бы это объяснить? Он всегда был человеком со значком. Но останется ли он человеком, если значок у него отберут?

Наконец лорд Витинари сказал:

— Ну хорошо. Кажется, ты женишься завтра в полдень. — Тонкими длинными пальцами он взял со стола тисненное золотом приглашение. — Ладно. Можешь пока поносить значок. Ты уйдешь в отставку с почестями. Но меч остается у меня. И Дневная Стража будет послана в Ярд, чтобы разоружить твоих людей. Я расформировываю Ночную Стражу, капитан. В надлежащее время я назначу другого человека руководить Ночной Стражей — когда сочту это нужным. А до того момента ты и твои люди отправляетесь в бессрочный отпуск.

— Дневная Стража? Толпа…

— Прошу прощения?

— Так точно, сэр. Все понял, сэр.

— И помни: одно нарушение, и значок — мой.

Дуббинс открыл глаза.

— Ты живой? — спросил Детрит.

Гном осторожно снял шлем. На самом краю шлема образовалась выбоина. Жутко трещала голова.

— Похоже на легкое повреждение кожного покрова, — сказал Детрит.

— На что? У-у-у-у. — Дуббинс сморщился. — Кстати, а ты-то как?

Что-то странное произошло с троллем. Дуббинс пока не понимал, что именно, но определенно в нем кроме дырок появилось еще что-то, что-то незнакомое.

— Полагаю, доспехи меня отчасти защитили, — сказал Детрит и снял лямки нагрудника. Пять свинцовых лепешек застряли на уровне пояса. — Если бы не нагрудник, я мог бы серьезно пострадать. Ведь даже легкая царапина ведет иногда к заражению крови.

— Что с тобой случилось? Ты как-то странно выражаешься.

— Как? Скажи на милость.

— Куда делся твой обычный базар «моя — большой глупый тролль». Ты никогда не изъяснялся так длинно.

— Не уверен, что понимаю тебя.

Дуббинс поежился и затопал ногами, чтобы согреться.

— Давай-ка выбираться отсюда.

Они подошли к двери. Она не открывалась.

— Можешь ее выбить?

— Нет. Здесь бы давно ничего не осталось, если бы дверь не была троллестойкой. Извини.

— Детрит?

— Да?

— С тобой все в порядке? Если не считать, что из твоей башки валит пар.

— Я чувствую себя немного…

Детрит заморгал. Зазвенели падающие с ресниц льдинки. Что-то необычное происходило в его черепе.

Мысли, которые раньше лениво бродили по его разуму, внезапно ожили, обрели энергию и блистательное остроумие. Кроме того, их становилось все больше и больше.

— О боги, — пробормотал он, ни к кому особенно не обращаясь.

Это восклицание было столь нехарактерным для тролля, что Дуббинс, конечности которого уже начали неметь от холода, в изумлении уставился на своего напарника.

— Кажется, — сказал Детрит, — я действительно обрел способность мыслить. Как интересно!

— Что ты имеешь в виду?

Детрит почесал затылок, с тролльей головы градом посыпался лед.

— Ну конечно! — воскликнул он, воздев гигантский палец. — Сверхпроводимость!

— Что?

— Понимаешь, кремний в мозгах, но нечистый. Проблема рассеивания тепла. Дневная температура слишком высокая, скорость обработки данных замедляется, если погода становится жарче, мозг совершенно прекращает работу, тролли превращаются в камень до наступления ночи, зато если становится холодней, температура падает, мозгначинаетфункционировать быстрее и…

— А мне кажется, что я скоро замерзну и умру, — перебил его Дуббинс.

Детрит огляделся.

— Наверху я вижу маленькие застекленные отверстия, — сообщил он.

— Слишком в-выс-со-ко, даж-же ес-сли я вс-стану теб-бе на п-плеч-чи, — заикающимся голосом произнес Дуббинс, оседая на пол.

— Да, но мой план подразумевает выбрасывание из них чего-нибудь в целях привлечения внимания и, следовательно, помощи, — растолковал Детрит.

— Как-кой пл-лан?

— На самом деле я уже разработал двадцать три плана, но именно у этого шансы на успех равны девяносто семи процентам, — с довольным видом сообщил Детрит.

— Н-нам н-неч-чего б-бро-сить, — пробормотал Дуббинс.

— Есть, — сказал Детрит и схватил его за воротник. — Не волнуйся, я очень точно рассчитал траекторию твоего полета. А потом тебе останется только позвать на помощь капитана Ваймса, Моркоу или кого-нибудь еще.

Слабо протестующий Дуббинс описал дугу в морозном воздухе и вылетел на улицу вместе со стеклом.

Детрит опустился на пол. Жизнь так проста, когда начинаешь думать по-настоящему. А он сейчас думал по-настоящему.

Он был на семьдесят шесть процентов уверен, что температура его тела может упасть еще примерно на семь градусов. А потом…

Себя-Режу-Без-Ножа Достабль, оптово-розничный поставщик и всесторонний торговец, долго и мучительно размышлял о торговле этническими продуктами питания. Естественный шаг для развития дела. Торговля сосисками пришла в упадок, а кругом бродят гномы и тролли, карманы которых — или где там тролли хранят свои сбережения — битком набиты деньгами. Деньги в чужих карманах всегда казались Достаблю нарушением нормального порядка вещей.

Обслуживать гномов довольно легко. Крысу-на-палочке приготовить несложно, это довольно резкий скачок в сторону повышения уровня обслуживания, но справиться можно. С сосисками было куда проще.

С другой стороны, тролли, если докопаться до сути вопроса, никаких намеков… так вот, тролли — это всего лишь ходячие камни.

Достабль обратился за советом о тролльей пище к Хризопразу, который тоже был троллем, — правда, по нему теперь и не скажешь, ведь он так долго жил среди людей, что теперь носил костюм и научился, по его словам, всяким цивилизованным штучкам, типа вымогательства, ростовщичества под триста процентов в месяц и всему остальному. Хризопраз, может, и родился в какой-нибудь жалкой пещере на занесенной вечными снегами горе, но ему достаточно было провести в Анк-Морпорке всего пять минут, чтобы мигом ко всему приспособиться. Достабль считал Хризопраза своим другом — вряд ли кому-нибудь хотелось бы быть врагом Хризопраза.