Артем Тихомиров - Брачные игры чародеев

Тогда я напомнил малышке Зипп, что Гермиона — тоже чародейка, и в ответ услышал смех, каким время от времени разражаются кладбищенские призраки.

— Как можно сравнивать? — спросила Фероция с искренним недоумением. — Ведь Гермиона — девушка!..

Вывод напрашивался сам собой. Говоря о жужжащих субъектах, липнущих к ее отцу, этих чокнутых сляденах, исиродах и неистовых странниках, моя гостья имела в виду исключительно мужчин. По ее мнению, Гермиона по определению не могла претендовать на роль городской сумасшедшей, даже если бы официально взяла себе прозвище… ну скажем, Разрушительница Натор.

Что тут скажешь? В странное время мы живем. Мужчины теперь думают, что все зло — от женщин, а женщины полагают, что мужской пол пора запретить на законодательном уровне, после чего, без сомнения, во вселенной воцарится мир и гармония. Похоже, Фероция, как девица просвещенная, успела нахвататься подобных идей.

С удивлением обнаружив, что она продолжает кипятиться и пускать пар, я попытался вставить слово, но мне не удалось. Сам того не подозревая, я наступил на ее любимую мозоль и должен был расплатиться за свою ошибку сполна.

Спас меня Тристан Профитроль. Кто бы мог подумать, что его появление может вызывать не только разрушительные последствия? Юного герцога я заметил не сразу, а когда все-таки зацепился за него отчаянным взглядом, просиял. Фероция прервала свои излияния — она как раз бичевала нравы современных молодых людей (ее возлюбленный, конечно, не такой) — и сердито посмотрела на меня. Потом ее взор переместился к двери.

— Привет, Фероция, — сказал Тристан прежде, чем что-либо успел сказать я.

— Я тебе не Фероция, а госпожа Зипп! Пора бы запомнить!

— Мы знакомы всего один день, — заметило маленькое чудовище. — Слишком мало времени для такого важного дела. — Тристан прошел в комнату и уселся на кушетку, положив ногу на ногу.

Фероция грозно прищурилась.

— Так вы знакомы? — спросил я, стараясь рассеять внезапно сгустившиеся тучи.

— Еще бы не знакомы! Гермиона притащила к нам в дом этого гадкого мальчишку вчера утром, и он, недолго думая, раскокал папин любимый бюст.

— Папин?

— Это был бюст ее величества!

— О!

Я представил себе, сколько получилось осколков. Насколько мне известно, королева Амелия не отличается субтильностью, скорее наоборот.

— Он был плохо укреплен на подставке, — объяснил Тристан, ничуть не мучаясь угрызениями совести. — Стоило мне его толкнуть, как…

— А зачем надо было толкать?

— Ну… мне стало скучно. Вы с Гермионой болтали о всякой ерунде, а я, будучи предоставлен самому себе, не нашел ничего лучше, кроме как уничтожить бюст. Меня нельзя оставлять без присмотра, неужели не ясно?

Фероция покраснела от ярости.

— Зря я не оттаскала тебя за уши в тот момент, — сказам она. — Браул, это случайно не по его вине в вашем доме такой кавардак?

— Э…

— По моей, — сказал Профитроль-младший, показывая малышке Зипп острые зубы. — Я злостно и цинично нарушил два строгих запрета и теперь наказан.

— Кстати, почему ты здесь? — спросил я. — Разве последствия катастрофы устранены целиком? Не верю.

— Обеденный перерыв, — сказал мальчишка, ковыряясь в носу.

— Перестань! — возмутился я.

Тристан и не подумал меня послушаться.

— Думаю, надо его взгреть. Он давно напрашивается, сказала Фероция, взглядом давая понять, что не прочь взять на себя эту почетную миссию.

Я не сомневался, что у нее получится, учитывая ее размеры и, вероятно, богатырскую силу, но тут же с трепетом задумался о последствиях. Что же это будет, если по Мигонии пронесется слух, что в доме Браула Невергора то и деле взгревают отпрысков высшей аристократии? Что будет, если стража услышит пронзительные вопли, исходящей из особняка под номером десять по Радужной улице? Не скажут ли соседи: «Мы всегда думали, этот чародей — сумасшедший. И вот доказательство!»? Случись это, от моей репутации останется исключительно мокрое место.

— Лучше не надо, — прямо сказал я, хотя, признаюсь, ней легко было противостоять искушению.

— Нельзя потакать гадким мальчишкам, — изрекла Фероция, пожирая Тристана своими большими глазами, — Если их не колошматить каждую минуту, прививая хорошее поведение, они вырастают в гадких мужчин, которые…

Я поднял руку, не желая прослушать еще один продолжительный монолог, повествующий об извечной борьбе полов вообще и угнетенном положении женщин в частности.

Фероция фыркнула, считая, что получила еще одно доказательство моей неблагонадежности.

— Я на пути к исправлению, — сказал юный волшебник, подняв вверх указательный палец, который только что извлек из носа. — И если меня взгреть в начале этого многотрудного пути, за последствия я не ручаюсь!

— Он еще и издевается, — проворчала моя гостья.

— Предлагаю заключить временный мир, — сказал я, вытирая пот с шеи клетчатым платком. — На повестке дня стоят важнейшие вопросы, Фероция, вы не забыли?

Она не забыла, однако, похоже, желание продолжать беседу у нее пропало.

— Кстати, о важнейших вопросах, — подал голос Тристан, подгребая к нам вихляющей походкой. Наплевав на то обстоятельство, что находится в обществе дамы, он сунул руки в карманы и вел себя на редкость вызывающе. — Я тут подслушал, о чем вы беседовали.

— А тебе никто не говорил, что… — начал я, намереваясь дать паршивцу гневную отповедь, но тот лишь рассмеялся:

— Когда вы орете на весь дом и ржете, как лошади, фыркаете, как гиппопотамы, и хохочете, как привидения, трудно не подслушать. Моя же душа всегда стремится в направлении тайн и загадок, она держит нос по ветру и редко ошибается. В этой комнате речь шла именно о них? Тайнах и загадках?

— Тристан, это взрослые разговоры, тебя они не касаются! — сказал я. — Мы…

— Уходи!!! — рявкнула Фероция.

Клянусь, эта реплика, похожая на удар гигантского хлыста едва не опрокинула мой дом на бок. Чуткое ухо Браула уловило недоуменное и жалобное позвякивание оконных стекол, и, не будь я погружен в кресло, не знаю даже, какими были бы последствия. Я отделался помутнением сознания и предынфарктным состоянием, а тот глаз, что ранее дергался, взялся за дело с удвоенной энергией.

Тристан Профитроль каким-то чудом устоял. Учитывая его весовую категорию, он должен был вылететь за дверь в тот же миг, но природная верткость помогла ему не пойти на поводу у обстоятельств. Я заметил, что мальчишка инстинктивно схватился рукой за мое кресло, а потом нырнул за него и спрятался за спинкой.

— Браул, сделайте что-нибудь, иначе я за себя не ручаюсь! — добавила Фероция. Уже не так громко, но все равно было похоже, что в комнате проснулся небольшой вулкан.