Александра Руда - Ола и Отто. Свой путь.

— Я выиграл пригласительный в лотерею, — старательно сдерживая счастливую улыбку, сказал полугном.

— Выиграл. В лотерею. Пригласительный, — до меня медленно доходила ошеломляющая информация.

На Летний бал можно было попасть тремя путями:

1. будучи аристократом или очень успешным и очень-очень богатым дельцом или их отпрыском;

2. будучи кавалером/дамой кого-то из вышеперечисленных;

3. выиграв в ежегодную лотерею один из двадцати пригласительных на двоих.

Лотерея ежегодно приносила в городскую казну сумму, с лихвой покрывавшую все недостачи бюджета. Даже самый бедный житель города считал свои долгом купить билет — а вдруг, вдруг Госпожа Удача улыбнется именно ему?

Я билеты лотереи не покупала. Год назад Отто подсчитал сумму, которая у меня уходит на всевозможные лотереи, акции и прочие мероприятия с «гарантированными призами» и строго запретил тратить деньги на ерунду. Для пущей надежности почти всю мою выручку от общего дела полугном откладывал в банк «на старость». С такой концепцией дела я согласилась не сразу, но, проведя вечер за расчетами собственного бюджета и поразившись своему умению спускать деньги на радость всем торговцам и проходимцам города, возмущаться перестала.

— Ты же мне запретил лотерею покупать! — возмутилась я.

— Вот, женщина! — вздохнул друг. — Я ей про бал, а она мне про лотерею. Я же не ты. И если я раз в год куплю два билетика лотереи, то голодной смертью не помру. Тебе напомнить «счастливый» билетик?

— Не надо, — пробурчала я.

Как-то я провела ритуал, призванный выяснить счастливый для меня номера билетов лотереи. Номеров оказалось много. Я честно купила их все, положив на это две стипендии и еще заняв денег. И выиграла. Конечно, выиграла — ритуал был проведен по всем правилам.

Четыре простеньких деревянных расчески. Пять пар шнурков. Кусочек мыла. Детскую погремушку. Всякой дребедени набралась целая полотняная торба. Единственным приятным выигрышем оказался кулек леденцов. Отто, икая от смеха, принес мне собственный подсчет моего убытка. Скрипя зубами от злости, я два дня стояла на рынке, пытаясь продать хоть что-то и вернуть себе часть денег. Потом привезла «выигрыш» домой и отдала сестрам. Мама тогда еще весьма подозрительно осведомилась, не ограбила ли ее старшая дочь бедного торговца?

— Бал! — мечтательно проговорила я, пока мы шли к общежитию. — Танцы! Платья! Прически! Украшения!

— Деловые связи! Контракты! Полезные знакомства! — вторил мне полугном.

— Отто, мне нужны деньги! Я хочу выглядеть на балу не хуже других!

— Я знал, что ты это скажешь, — вздохнул друг. — Вот твои деньги, я забрал их из банка. Постарайся распорядиться ими по уму, хорошо?

Я кивнула.

— Мне нужна будет твоя помощь. Чтобы не попасть на подделки твоих ушлых родственников. Хочу все по высшему классу!

Полугном задумался.

— Это ведь и мне придется одеваться прилично, — дошло до него. — Галстук! Ненавижу! Новый сюртук купить, туфли. Эх…

— И все модное! — добила я.

Отто задумчиво подергал себя за бороду.

Мысль, пришедшая в голову, заставила меня остановиться.

— А что если меня никто, совсем никто не будет приглашать на танцы? И я простою возле стены весь лучший вечер в своей жизни?

— Мне б твои проблемы, — махнул рукой полугном. — На первый танец я тебя приглашу, а потом будем завязывать полезные знакомства. Скучать будет некогда.

Что-то в последнее время я часто стала ходить по модным магазинам. Повзрослела, что ли? Как бы там ни было, к подготовке к балу я отнеслась очень серьезно. И купила действительно все самое лучшее. На натуральные бриллианты денег не хватило, но бижутерию я купила очень даже приличную. Пришлось даже потратиться на парикмахершу, долго колдовавшую над моими волосами под охи-ахи Лиры.

Облачение состоялось. Я повернулась к зеркалу и открыла глаза, чтобы замереть в изумлении. Это была одновременно и я, и не-я. Платье, неимоверной стоимостью сорок золотых — моя стипендия за четыре года! — сидело на мне великолепно. Оно подчеркивало то, что надо подчеркнуть и скрывало то, что надо скрыть. Куда-то подевался животик, талия стала узкой, бедра — округлыми, грудь — соблазнительной. Кажется, я разгадала секрет красоты эльфиек — одно такое платье — и ты красавица! Я прошлась по комнате, привыкая к аккуратным туфелькам на маленьком каблучке. Платье замерцало голубыми блестками, мои движения утратили угловатость и порывистость и стали текуче-танцующими. Я снова посмотрела на себя в зеркало. Как же я раньше не замечала этой длинной красивой шеи, гордо держащей на себе голову? Как мимо моего внимания прошли черные брови вразлет и выразительные серо-зеленые глаза? Аккуратный носик? Пухлые губки? Пышные волосы, спадающие на открытую спину красивыми волнами?

— О, Силы Небесные! — застонала я. — Ешкин кот! Неужели я такая красавица?

Лира пожала плечами. Ее снедала зависть.

В дверь постучали. В комнату вошел знатный гном в строгом зеленом сюртуке, подпоясанном широким кожаным поясом с серебряными заклепками. На поясе висела небольшая секира с искусной гравировкой лезвий. Коричневые панталоны и чулки подчеркивали крепко сбитые, мускулистые ноги. Аккуратные зеленые туфли ступали по полу бесшумно. Я посмотрела на бороду, причудливо заплетенную в косички, в которых поблескивали украшения, на аккуратно расчесанные волосы и неуверенно спросила:

— Отто?

— Это ты, Ола? — дрожащим голосом отозвался он.

— Я.

— Ты что с собой сделала?

— А ты?

— Провел день в парикмахерской, — гордо сказал полугном. — Ты прекрасно выглядишь.

— Да ты тоже.

— В какую сумму платье влетело? — сказал чарующе-прекрасный гном, превращаясь в моего друга.

— В большую, — сказала я. — Я в нем еще не один раз замуж выходить буду, и даже потомкам передам.

— Не один раз, — хмыкнул Отто. Он подошел ко мне и вздохнул — мой кавалер был на голову ниже. — Засмеют.

— Ничего подобного! — сказала Лира. — Сейчас это модно — быть ниже своей спутницы. Новая любовница короля выше его на полторы головы!

— Утешила, — буркнул полугном. — Пойдем уже, я извозчика нанял. Он за простой деньги берет.

— А зачем тебе секира? — спросила подруга.

— Это ритуальная, — ответил Отто. — официальная ритуальная секира. Разрешена на официальных мероприятиях.

— Тупая, что ли?

— Говорят тебе — ритуальная, — рассердился полугном. — Ни один гном в совеем уме не использует ее не по назначению. Это только для поединков чести и для кровного братания.

— Ах, Отто, это будет лучший вечер в моей жизни, — сказала я, залезая в коляску извозчика. — Вечер, о котором можно только мечтать!

Лучший друг улыбнулся.