Ольга Мяхар - А обещали сказку…

А рюкзак все не затыкался.

— Что именно ты забыл? Вирх, не игнорируй меня, а то засвечу фаерболом в спину!

— Все.

— Что «все».

— Все забыл.

Мат-перемат из рюкзака. Улыбки бабулек подувяли, мне уже не так активно машут вслед.

— А это… про мальчика ты там что вещал?

— Я — девочка, — с какой-то непонятной гордостью.

Тяжелый стон из рюкзака.

— Да? — истерически.

— Да, — твердо и с нажимом.

— Н-да-а-а… Если твоя сестра узнает, меня кремируют прижизненно… Надо что-то делать.

Я угрюмо молчал… молчала? А, не знаю! Тоскливо щупаю грудь проходящей рядом случайной девушки. Визг, резанувший по барабанным перепонкам, и увесистая пощечина более или менее привели в чувство.

— Чего там? — заволновался рюкзак.

— Извращенец!!!

Что ж так орать-то?

— Кто? — ахнул рюкзак.

— Я, — мрачно и с оттенком сарказма.

На душе муторно. «Красавица» все не затыкается. Да и спешащие от соседней скамейки ей на помощь ребята оптимизма не добавляют. Лысые и с наколками — они столь явно символизировали защиту чистоты и добродетели, что даже девушка на миг заткнулась, оценивая смутные перспективы такого близкого «спасения». Правый ей щербато улыбнулся и подмигнул. Красавица куда-то рванула, передумав жаловаться. Амбалы, не замедляясь, пронеслись мимо меня, спеша догнать «спасаемую». Пришлось посторониться, не то бы сбили.

— Н-да-а, — мохнатая морда высунулась из рюкзака и угрюмо огляделась по сторонам, — может, хоть вспомнишь, что вчера пил?

— Я вчера даже не ела.

— Н-да-а…

Институт поражал обшарпанностью и убожеством. Кафедра погрязла в ремонте и походила на руины, оставленные войсками на разграбление тощим студентам. Сами же студенты, толкущиеся внутри, в основном занимались тем, что злобно переглядывались, шушукались и нервно пересчитывали шпоры.

Изредка по коридорам проходили тихие преподаватели, стараясь при этом ни на кого не смотреть и никому не мешать.

Я «встал» в сторонке, расчесывая бардак на голове и снова скалывая черные волосы во вполне уже приличный хвост. Котенок более или менее рассказал, что надо делать, и предупредил: с кошками сюда нельзя. Ну нельзя так нельзя. Я «прислонился» к стене, прикрыв глаза и пытаясь хоть как-то собрать разъезжающиеся мысли.

Итак, первое: я — вампир. Света не боюсь, чеснока не пробовал. Кол в грудь, скорее, убьет и упокоит одновременно, но мне от этого не легче. А еще из нёба теперь вторым рядом выступают острые края пары клыков. Могут выходить и на всю длину, царапая нижнюю губу. Я так понял, что ими, скорее всего, и надо кусать непосредственно перед присосом к жертве.

Далее… мертв. С этим сложнее, пока забью.

Живу… а точнее, существую около трехсот лет. Много. Скорее всего, кот врет — столько не умирают.

Что там еще? Ах да. Мрачно смотрю на штаны, начинаю расстегивать пояс. Хочется убедиться в том, что действительно парень. Мгновенно повисшая в радиусе трех метров тишина напрягала. Ладно, проверю позже.

На меня смотрели с любопытством и пренебрежением. Либо не знали, кто я (пока и сам не в курсе: то в мужском, то в женском роде о себе думаю), либо просто не уважали. Скорее, второе. Еще бы: мне бы вымыться.

— Пра-ашу всях зайты в аудториу! — рявкнуло что-то в сером костюме от двери, сражая наповал газами духов.

Глаза начали слезиться, сильно захотелось открыть хотя бы форточку.

Народ нестройно потянулся, гнусавя что-то под нос и толкаясь в узком дверном проеме. Пришлось идти следом, заранее ненавидя и эту «аудиториу», и сдаваемый предмет, и… да все сразу! Я сказку просила, не маразм. А это что?

— Тянитя бялет! — рявкнули, выхватывая из руки зачетку (кот заранее сунул).

Я хмуро посмотрела на карточки с кучей помятостей и подозрительных пятен на поверхности. После чего тяжело вздохнула и взяла наиболее чистый.

— Сдитесь! — Корявый палец с километровым когтем ткнул куда-то вбок.

Пожав плечами, подошла и села за переднюю парту, не слушая шипение котенка в сумке. Списывать не хотелось. Что я тут делаю — было непонятно в принципе.

— Покажи билет! — Громкий шепот прошелся по нервам соседей, сумка старательно ползла ко мне по скамейке.

Я сунула билет в прорезь. Упоенное шебуршение привлекало все больше внимания.

— На, — сунули мне в руку пухлую связку шпор.

Я столько и за неделю не прочитаю… тем более таким шрифтом.

— Не надо, — мотаю головой и сую шпоры обратно.

Удивленная сумка застыла рядом со мной.

— Идиот, да?

— Нет.

— Да.

— Нет!

— ДА!!!

От рева котенка у кого-то посыпались шпоры, справа об пол грохнулась «промокашка» соседа. Мне криво улыбнулись, обещая придушить взглядом.

— Маладый чилафек! — Тетка стояла прямо передо мной, пытаясь взять когтями сумку. Я вежливо, но быстро переложила сумку на правую сторону скамьи и небрежно скинула ее на пол. Послышался тихий стон, и все стихло.

— Где? — вежливо и с интересом в глазах.

— Хто? — хмуря нарисованные брови.

— Чилафек, — поясняю мысль.

Багровая шея и пятна на лбу.

— Фто-о?!!

— Хта? — еще более вежливо, с ободряющей улыбкой.

Короче… меня выгнали, попросив не возвращаться. Я был доволен. Рюкзак, который кинули вслед, загадочно молчал.

Присев в коридоре на корточки, я расстегнула молнию и с любопытством уставилась на злого, встрепанного, пытающегося прийти в себя котенка.

— Ну ты… — прошипел он.

Я сграбастала его на руки и пошла вниз по лестнице.

— Рассказывай. Все. Мне надо знать, как выпутаться из этой истории.

Недоверчивый, но уже более осмысленный взгляд кошачьих глаз.

— Значит, не врешь? А где Вирх?

— Понятия не имею. — Главное — честно.

Особо много мне не рассказали. В основном — все то же самое плюс кое-какие подробности. Вроде той, что неизвестный мне Вирх, ранее живший в этом теле, постоянно бегает между мирами, имеет сестру, кучу врагов и временно залег на дно. Домой, в родной мир Вирха, как я понял, лучше не возвращаться. Почему — не уточнили. Сам же котенок является личным телохранителем вампира, для конспирации принявшим вид небольшого безвредного существа. Как я понял — на самом деле он похож на бенгальского тигра, только покруче… Но я слушала не очень внимательно.

— Значит, так… — Котенок сидел у меня на руке, старательно имитируя процесс мышления.

Я стоял у палатки с мороженым, свободной рукой шаря в карманах и разыскивая мелочь. Продавец угрюмо наблюдал за процессом, отгоняя мух от лица. Неподалеку от палатки по традиции располагались кабинки платных туалетов — хорошее, надо сказать, соседство для товара мороженщика. Да и хрен с ними, зато дешево.

— Стаканчик.

Цапнув монетку, мне извлекли что-то холодное, мятое и без палочки. Протестовать не стал, просто пошел дальше, кусая льдистую сладость.