Татьяна Форш - Корона Всевластия

— Крестным он был в другой жизни, а теперь он архангел Васиэль! — Мы прошли сквозь расступившуюся толпу и остановились за спиной беседующего с каким-то странным зверем блондина. — Хотя можно по-простому — Васисуалий, или Базивлевс.

Васиэль возмущенно обернулся, но, увидев нас, быстро опомнился и склонился в невероятном реверансе.

— Ох, Лучезарный Шайтаар!

Вот блин, они что, сговорились?!

— Ха! Держите меня семеро, ща лопну! Лучезарный?! Ха! А че не сияющий? Или блестящий! О! Мерцающий! Ну ты, Тар, замаскировался! Будем тебя в чувство приводить! Ведь так и знал — только отвернись, как вляпаешься ты, братишка, по самые бакенбарды!

От раздавшегося не то ржания, не то гогота я замер, во все глаза разглядывая это создание. Нет, я никогда не видел огненного тигра с угольно-черными полосками и двумя черными кожистыми крыльями. Не видел! Но вот голос… голос слышал, и не раз. Такое рычание хрен забудешь!

— Ну и чего вылупился? Думал, спрячешься от меня в преисподней? Ничего! У нас лапы в шерсти! Где хочешь тебя найдем! А то наобещал гору мусора, а как отвечать, так нет его! Тоже мне переливающийся выискался!

— Ферзель?!

— Нет, твоя покойная соседка! — ворчливо фыркнуло это создание. Вдруг мягко прыгнув ко мне, Ферзель уютно устроил башку у меня на плече и тихо мурлыкнул в ухо: — В Лазури без тебя не жисть!

Я обнял его за шею:

— А здесь — без тебя.

— Так, ну все! Еще нацепляешься от этой зверюги огненных блох! — Отец шутливо отпихнул рыкнувшего ему в лицо Ферзеля. — Завтра налетаетесь. А пока, — он нежно поворошил шерсть на его загривке, — придумай байку, которую ты расскажешь фершехрам, чтобы стать их вожаком, так как с сегодняшнего дня ты становишься единственным летным средством Лучезарного. — Отец как-то странно переглянулся с Васиэлем и, не объясняясь перед гостями, повел меня прочь из зала.

— Куда мы идем? — не выдержал я, когда коридор сменился лестницей, а та вновь сменилась коридором.

— Знаешь, сын, — начал он издалека, — у каждого властителя в этом мире должна быть женщина, достойная его. Та, кто будет знать и ждать его, помогать и любить, у каких бы высот он ни стоял и в какие бездны ни падал. Поэтому…

— Угу. Я понял! — грубо прервал я его. — Отложим этот разговор. Мне пока не нужна женщина.

— Все может измениться!

— Отец, не надо! Я хочу побыть один!

— Но…

— Никаких «но»!

— Ты скучаешь по той ангелессе?

Я молчал, разглядывая под ногами черные плиты, и он продолжил:

— Ее больше нет. Об этом мне сообщил сейчас Васиэль. Он лично присутствовал на суде и слышал приговор. Ангелессы по имени Лайла нет, но есть демоница с таким же именем. Я думаю, тебе нужно на нее взглянуть.

— Па, при чем тут имя? — Хотелось выругаться так, как могут только смертные, живущие в России. — Что я буду делать с именем, если та, которая его носит, мне не нужна?

— И все же я настаиваю. — Пальцы отца сильно сдавили предплечье. На мгновение мне даже показалось, что он волнуется. С чего бы это? — Это подарок Высшего тебе на коронацию. Уж если эта женщина тебе не нужна, так иди и скажи ей это сам. К тому же мы пришли. Во-он та дверь.

— Королевская спальня?

— Ну а чего мелочиться?

— А почему бы Васиэлю не привести ее знакомиться в Тронную залу?

— Возможно, он предчувствовал, что будет все именно так, и, как всегда, отправил меня делать всю самую неблагодарную работу! — Он посмотрел мне в глаза и толкнул дверь. — Иди. И сам ей все скажи.

Я выдохнул, смерил отца мрачным взглядом и, войдя внутрь, так шарахнул дверью, что на мгновение показалось, будто она отвалится.

Нет, ну неужели нужно было все так банально испортить? Если честно, почувствовал себя девицей на выданье! Черт. Черт! Черт!!!

В небольшой комнате с каменными креслами и столом никого не было, зато была призывно приоткрыта створка дальней двери. Ну конечно! Ловко придумали. За рога и в стойло?

Чувствуя, как в груди заворочалось бешенство, я, злорадно вслушиваясь в свои гулкие шаги, прошел в покои. Девица стояла у окна, кутаясь в длинную кремовую шаль. Довольно высокая, тоненькая. Русые кудри с яркими рыжими прядями ниспадали на плечи.

На меня вдруг напал ступор. Гнев куда-то улетучился, а вместо него во мне поселилась досада на весь этот мир и в первую очередь на Высшего. Подарок он, видите ли, сделал! А меня он спросил? Или ее?

Девушка прекрасно знала, что в комнате не одна, но продолжала упрямо разглядывать багровую ночь. А может, она боится? И вообще, с чего я решил, что она жаждет оказаться моей? Она меня и в глаза-то не видела.

Подойдя к ней, я вздохнул и, набравшись решимости, заговорил:

— Мне жаль, что так получилось. Я не хочу вас обидеть, но должен предупредить сразу: мне нужна другая женщина, поэтому…

Она обернулась, и слова застряли у меня в глотке.

— Знаешь, Тар, ты меня не удивил! Каким ты был, таким и остался: врун, болтун и…

Я не дал ей договорить и сгреб на руки.

— Лайла!

Новосибирск.

Апрель 2010