Александра Руда - Ола и Отто. Выбор

Письма разлетелись по полу белоснежными треугольничками. «Оле Ляхе» — значилось на каждом аккуратным почерком Ирги. Я наклонилась и стала бережно собирать послания, проверяя каждое на вредоносное заклятие. Марта вдруг завыла, обхватив себя руками:

— Ирга должен быть мой! Так суждено! Тебя я ненавижу! Ненавижу! Почему ты, а не я? Почему?

Любопытствующие испарились, Отто и Трохим стояли со смущенными лицами. Я подобрала последнее письмо и сказала:

— Я тоже тебя не люблю, Марта. И прошу больше в мою жизнь не влезать, а жить своей. И избрать другой объект для поклонения. Ирга — мой!

— Он тебе не нужен, — продолжала выть провидица. — А я без него жить не могу!

— Прекрати устраивать сцены, — посоветовала я, выходя в коридор.

— Не думал, что ты такая черствая, — сказал осторожно Трохим.

Я пожала плечами:

— Все должно быть в меру. А это мания, лечиться нужно.

Отто вдруг фыркнул:

— А как ты за Иргу дралась! Жаль, он этого не видел!

— Тебе этого не понять, — сообщила я. — Сейчас хорошие мужики — дефицит, поэтому за них бороться надо.

— Я тоже хороший мужик, — сказал Отто. — Но за меня никто не дерется.

— Может, и дерутся, просто ты об этом не знаешь, — предположила я.

Полугном открыл рот, закрыл, опять открыл, закрыл и задумчиво молчал всю дорогу до общежития.

— Кто там? — мрачно отозвалась я на стук в дверь.

— Илисса.

— Какая еще Илисса?

— Сестра Ирги.

Странно. Она учится в Университете уже три месяца, но никогда не давала о себе знать. Впрочем, я и не стремилась завязать с ней отношения, мне не хотелось вспоминать обстоятельства, при которых мы встретились. Тогда я решила, что Ирга завел себе новую девушку, а меня бросил. Когда выяснилось, что это его сестра, я уже выглядела в ее глазах полной дурой.

— Заходи, — осторожно ответила я.

— Привет! — Темноволосая девчушка весело улыбалась мне с порога. — Я тебе печенье к чаю принесла. Ирга говорил, что ты именно такое очень любишь.

— А что еще Ирга говорил? — спросила я.

— Много чего говорил, — сказала Илисса. — А что?

— Ничего.

В своих письмах Ирга старательно обходил тему сестры. Скорее всего, надеялся, что мы как-нибудь сами между собой разберемся, и не хотел меня подталкивать к общению с Илиссой. Как бы там ни было, надо налаживать отношения с будущей родственницей. Тихо порадовавшись тому, что у некроманта всего две младшие сестры, а у меня аж четыре — значит, ему придется тяжелее, — я пошла ставить чайник на кухню.

Когда я вернулась, Илисса беззастенчиво разглядывала бумаги у меня на столе.

— Тебя родители не учили, что неприлично заглядывать в чужие документы? — спросила я, подавив раздражение.

— А что, ты обиделась? — удивилась та. — Я не думала, что у тебя тут какие-то секреты.

В этот миг я поняла, что старшая сестра — это на всю жизнь. И куда бы я ни бежала от этой почетной обязанности, она меня найдет и даст по голове, чтобы не расслаблялась.

— Скажи мне, Илисса, только честно, почему ты пришла? Мы учимся в одном Университете уже довольно давно, но ты как-то не стремилась возобновить наше общение.

— Я была занята, — ответила девушка, нескромно поедая печенье. — Знакомилась тут со всем и всеми. А теперь дошла очередь и до тебя.

— Польщена, — сказала я. — А почему именно сейчас?

Сестра некроманта помялась и ответила:

— Да народ спрашивает о тебе, а мне и сказать толком нечего.

Я кивнула. В принципе я догадывалась, что так оно и есть, но радости мне это не прибавило. Никогда не думала, что нести бремя славы будет так тяжело.

Про мою бравую победу над зомби в Рорриторе мы с Отто решили никому не говорить, чтобы не придавать себе излишней популярности в кругах задиристых боевых магов и придирчивых преподавателей. Причем последнее нас пугало куда больше, чем возможные вызовы типа «а со мной потягаться слабо?». Беф был немногословен и ограничился докладом декану. Но шила в мешке не утаишь. Вчера приехали первые студенты по обмену из Рорриторского Университета. Поселившись в общежитии практиков, рорриторцы сразу поинтересовались моей скромной особой.

Узнала я об этом сегодня утром, когда застала на общей кухне Ряка, вечного студента-практика, смачно пожиравшего из чьей-то кастрюли борщ.

— О, — сказал он, торопливо прожевав и спрятав за спину ложку. — Это не твоя кастрюля?

— Нет, — ответила я с завистью. Моих кухонных усилий на борщ никогда не хватало.

— Это хорошо, — обрадовался Ряк, продолжая завтрак. — А что ты натворила в Рорриторе?

У меня похолодело где-то в кишках.

— А что?

— Тамошние приехали вчера и такое рассказывали! Будто ты голыми руками разорвала десяток зомби. Наши, конечно, усомнились, но рорриторцы в показаниях не расходились.

— Ряк, а ты недавно в участке городской стражи отсидел?

— Откуда ты знаешь?

— Да так, — улыбнулась я, — догадалась. И что практики?

— В общем, ребята решили у тебя сегодня все подробности выяснить. Сама понимаешь, ведь это же рорриторцы рассказали! С одной стороны, врать они не будут, но с другой стороны…

Я все понимала. Студенты из Рорритора для наших практиков были недосягаемыми идолами. Ведь даже самый паршивый тамошний первокурсник имел за плечами хотя бы одну боевую вылазку! А наши изучали повадки нежити в основном на лабораторных образцах, несчастных и затюканных нелегкой подопытной жизнью.

Когда я явилась в мастерскую, там уже поджидали первые любопытствующие. Они вежливо поздоровались, не сводя с меня глаз и шушукаясь между собой. Отто приобнял меня за талию и прошептал:

— Что происходит?

— Рорриторцы вчера приехали и рассказали, как я зомби уничтожила. Вот практики и явились узнать подробности.

— Ага, — обрадовался полугном. — Зависть давит! Сами-то небось, хе-хе… Ничего им не говори.

— Что ты придумал?

Отто поднял вверх палец:

— Любая информация денег стоит.

— Ладно тебе! Не будут они за такую ерунду платить.

Полугном хитро улыбнулся и приступил к работе.

Практики молча понаблюдали за нашей работой какое-то время и не выдержали:

— Э-э-э, Ольгерда!

— Что, ребятки, артефакты нужны? — спросил Отто. — Мы быстро, вы только закажите.

— Да нет, мы тут у Ольгерды хотели спросить, а правда ли, что она в Рорриторе десять зомби одним махом уничтожила?

— Не одним махом… — начала я, но Отто меня перебил:

— Знаете, когда Ола голодная, она такая неразговорчивая! Вы тут спрашиваете, а девушка, между прочим, еще не обедала.

— Какой обед? — удивились практики. — Утро же!

— Значит, не завтракала.

Студенты посмотрели на меня с сомнением. Я, недавно съевшая две миски гречки с колбасой, попыталась изобразить муки голода. Видимо, это получилось неубедительно, потому что один из практиков, пошарив в кармане, достал медную монетку и протянул ее Отто.