Александра Руда - Ола и Отто. Выбор

— Ну-ну… — протянул Отто, но от дальнейших комментариев воздержался.

После занятий в Университете я залезла в глубины своего одежного шкафа. Утренние пробежки требовали соответствующего наряда, а как же иначе! Желание купить новые штанишки было соблазнительным, но я решила проявлять силу воли во всем. Вставать рано по утрам, бегать, завтракать овсяными хлопьями, не покупать лишнего шмотья, не лопать шоколад килограммами… Стоп, тут я, кажется, с обещаниями переборщила.

— Ты чего? — удивилась вернувшаяся из Дома Исцеления Лира, переступая через разбросанную по комнате одежду.

— Подходящие штаны ищу. Я буду бегать по утрам, — похвасталась я.

— Я тебя будить не буду, — сразу подстраховалась подруга.

— Не надо! Я сама буду вставать.

— Ты так решительно настроена?

— Конечно! Физкультура полезна для здоровья. Когда же ею начать еще заниматься, как не весной?

— Похвально, — сказала Лира, рассматривая валяющиеся на полу вещи. — А почему у тебя три одинаковые юбки?

— Э-э-э… Наверно, потому, что мне очень понравилась эта юбка. Вот я и решила обзавестись сразу тремя.

— Что-то я ее на тебе ни разу не видела, — удивилась подруга. — А вот эта блузочка? Она же тебе мала!

— Собиралась ее младшей сестре подарить на день рождения, — сказала я. — Да и забыла. Подарю потом. Да, знаю, что я ужасная шмотница.

— С другой стороны, поход по лавкам и магазинам тоже может быть приравнен к занятиям физкультурой, — утешила меня верная подруга.

Лира помогла мне отобрать подходящие для занятия спортом штанишки и затолкать остальные вещи обратно в шкаф. Преисполненная решимости завтра выйти на пробежку, я легла спать.

Утром шел мелкий холодный дождик. Порывы ветра бросали колючие капли в лицо. Постояв на крыльце общежития, я решила вернуться в тепло комнаты — начинать великое дело нужно по хорошей погоде.

— И как успехи? — поинтересовался Отто на лекции.

— Ты же видишь, какая погода сегодня.

— А Практический факультет бегал, я специально смотрел.

— Ты не равняй! Они с первого курса каждый день бегают. А я — нет.

Отто скептически хмыкнул.

Дождливая погода стояла целую неделю. Желание бегать по утрам таяло с каждым днем, пока я не поняла, что если я завтра не побегу, то заставить себя еще раз принять такое решение уже не получится.

Промозглым серым утром я вышла на улицу и пошла к спортивному полю. Там разминались студенты-практики. Я, подражая им, помахала руками и ногами и, присоединившись к небольшой группе девушек, побежала вместе с ними. Однако скоро я стала задыхаться. Из последних сил я поддерживала темп бега, удивляясь тому, что студентки еще и переговариваться между собой умудряются. Начало колоть в боку. Я отстала и, сгибаясь пополам, поплелась к ближайшему дереву, чтобы отдышаться, прислонившись к холодному мокрому стволу. Пришлось признать, что с практиками мне не бегать. Легкой трусцой я побежала обратно в общежитие, раздумывая над дальнейшей перспективой своих спортивных занятий.

В коридоре учебного корпуса меня поймал Трохим.

— Прошел слух, что ты сегодня занималась пробежкой.

— Кто тебе сказал? — насторожилась я.

— Одногруппницы, ты с ними начинала бежать, а потом куда-то пропала.

— Конечно, пропала. Куда мне до них, быстроногих.

— Ничего, — приободрил друг, — начнешь заниматься ежедневно, скоро догонишь и перегонишь.

— Скоро — это когда?

Трохим неопределенно махнул рукой.

— Главное — регулярно заниматься. Вот я, например, уже десять лет бегаю каждый день, по любой погоде, несмотря ни на самочувствие, ни на настроение.

— Так уж и каждый день, — усомнилась я, вспоминая совместные пьянки.

— Уела, — рассмеялся Трохим. — Каждый день, кроме дней Большого Похмелья и после Бурной Ночи. В такие дни организму и так тяжело.

Отто никаких вопросов не задавал, но я была уверена, что друзья между собой уже обсудили мои спортивные достижения.

На следующее утро обнаружилось, что вчерашние студентки поджидают меня на спортивном поле.

— Ты ведь с нами бегаешь, да?

— Нет-нет, я сама.

— Самой скучно, побежали с нами! Мы ради тебя даже маршрут сократили, мы же понимаем, что тебе привыкнуть сначала надо.

Предложения, сделанные с таким участливым видом, всегда заставляли меня искать в этом подвох, но отказаться было неудобно, и я, проклиная мерзкое утро и свое воспитание, требующее, чтобы я была вежливой, присоединилась к их группе. Сегодня бежать было ничуть не легче, чем вчера. Даже тяжелее — мышцы болели больше. Девушки, лукаво переглядываясь, постепенно ускоряли темп бега. Я поняла, что мне устроили проверку — не зря же на нашем пути то и дело попадались студенты-практики мужского пола, провожающие нас внимательными взглядами. Конечно, на фоне моего задыхающегося тела с заплетающимися ногами девушки смотрелись очень выгодно. Если про меня можно было сказать, что я трясла жирком, то при виде того, как колышутся и подпрыгивают упругие изящные формы моих спутниц, хотелось взять кувалду в руки и что-то им сделать. Сцепив зубы, я старалась не отставать. Главное — равномерное дыхание, равномерное дыхание, равномерное… хых… хых… хых… Я смогу, смогу, смогу! Удивляясь собственной силе воли, я закончила пробежку вместе с вредными практиками, почти не отстав. Меня хватило даже на то, чтобы вежливо улыбнуться и помахать рукой на прощание. Рот я не открывала — боялась, что через него вывалятся легкие. В общежитие я возвращалась долго, шатаясь и охая, стараясь не попадаться на глаза знакомым, а тем более незнакомым, особенно если они были похожи на студентов-практиков.

Не раздеваясь, я повалилась на кровать. Если до сих пор физкультуру я не любила, то сейчас я ее просто ненавидела. Если бы у меня не так сильно болели все мышцы, я бы жалела себя. А так моих сил хватало только на ненависть к спорту и вредным студенткам.

В дверь тихо постучали, и лучший друг осторожно заглянул в комнату.

— Ты это… в мастерскую идешь?

Я молча посмотрела на Отто, постаравшись вложить во взгляд все обуревавшие меня чувства.

— Нет? Я так почему-то и подумал, — сказал полугном и ретировался.

На лекции я все-таки пришла, стараясь держаться как королева и мило улыбаясь всем встречным. При виде поджидающих меня у корпуса знакомых по пробежке студенток мне пришлось приложить значительные усилия, чтобы улыбка не превратилась в оскал. Надеюсь, я их разочаровала своим цветущим видом.

— Вечером к тебе зайду, — прошептал мне Отто, одновременно перечерчивая с доски в тетрадь сложную схему.

Я вопросительно посмотрела на друга.

— Ты же собираешься завтра бегать? Ну не надо на меня смотреть с таким ужасом! Ты должна! Иначе решат, что ты слабачка.