Александра Руда - Ола и Отто. Выбор

— Ах вот оно что! Значит, тебе издеваться надо мной можно, я, значит, железный!

— Я не издевалась над тобой, — сказала я, повернулась и помчалась по улице.

Ирга довольно легко меня догнал, перебросил через плечо и понес домой.

— Я с тобой разберусь, — пригрозил он, одергивая юбку, чтобы не торчали ноги, которыми я старалась его пнуть.

— Помогите, люди добрые, убивают! — запричитала я.

Говорить было тяжело, плечо некроманта больно упиралось мне в живот.

— А-а-а-а!

— Стой, что происходит? — раздался оклик, и к нам, бряцая оружием, подошел патруль городской стражи.

— Помогите! — пискнула я.

Стражники обошли нас кругом, подняли фонарь.

— А, пан Ирронто! Что вы делаете?

— Невесту воспитываю, — любезно ответил некромант. — А то взяла привычку по вечерам по злачным местам шляться.

— Что? — возмутилась я, начиная отчаянно брыкаться, но Ирга шлепком по мягкому месту быстро меня успокоил.

— Понятно, — сказали стражники. — Ну Небесные Силы в помощь!

— Спасибо, — поблагодарил возлюбленный, перехватил меня поудобнее и понес дальше.

— Ирга, — сдавленно сказала я, — немедленно отпусти меня, иначе сейчас пиво из желудка обратно выльется.

Жених молча поставил меня, а я схватилась за горло, в котором, казалось, плескалось выпитое пиво.

— Помочь удавиться? — спросил некромант.

Я посмотрела на его непреклонное лицо и завыла:

— Ы-ы-ы-ы, жестокий ты тип! Я к тебе со всей душой, со всей любовью, со всем сердцем, а ты меня не любишь, не ценишь, не хочешь, нет, хочешь, но не меня, а задушить!

Редкие вечерние прохожие останавливались и с интересом наблюдали за сценой.

— Это все? — спросил некромант.

— Нет, — ответила я, придумывая, что б еще сказать. — Пойдем со мной магазин громить?

— Зачем? — опешил Ирга.

— Надо. Ты же мой жених, ты обязан мне помогать.

— А также удерживать от всяких глупостей, — сказал Ирга, снова взваливая меня на плечо.

— Отпусти меня, я сама пойду.

— В какую сторону? — осведомился Ирга.

— Подальше от тебя, пока ты злой и кусаешься.

— Я еще не начал, — многообещающе протянул некромант.

— Милый, купи себе булочек, — попросила я.

— Зачем?

— Потому что ты голодный, а голодный мужчина — это страшно.

— Да, — согласился Ирга. — Когда я, голодный и уставший, возвращаюсь домой, меня там ждет представление, а не горячий ужин. Поэтому я до сих пор голодный.

— Надо было предупредить?

— Да! Я же знал, что ты в городе и не показываешься мне на глаза, и, чтобы не думать о тебе, я нагружался работой.

— Но теперь-то ты уже отдохнул и поспал, — сказала я. — Теперь поешь, и все будет замечательно.

— Хорошо, — со вздохом согласился некромант, отпуская меня.

— Я буду тихой, как овечка! — пообещала я.

Ирга скептически хмыкнул и повел меня в ближайший кабак ужинать.

Я ежилась, глядя, как ожесточенно некромант режет кусок мяса, и наконец не выдержала.

— Прости меня. Я хотела как лучше, — повинилась я. Ирга молчал.

— Я больше не буду, — сказала я, заглядывая ему в глаза.

— Что ты не будешь?

— Все.

— Я уже боюсь, — сказал жених, перестав пилить тарелку.

— Ирга-а-а, прости меня-а-а.

— Ола, — сказал Ирга, подумав, — знай, что я могу тебе простить почти все, только если ты не будешь выходить за определенные рамки.

— Все? — обрадовалась я.

— Почти все.

— А что не сможешь? — заинтересовалась я.

— Мм… например, предательство.

В голову услужливо полезли картинки моего поцелуя с Живко, но я их отогнала и сказала:

— Зачем мне тебя предавать? Мне и с тобой хорошо. Ирга протянул руку и погладил меня по щеке.

— Был бы у меня хвост, я бы им завиляла, — призналась я. Некромант засмеялся.

— Вот в чем в чем, а в зоофилии замечен не был!

— А в чем был? — спросила я.

Жених хитро прищурился и ничего не ответил, оставляя меня теряться в догадках.

После ужина мы, как почтенная парочка, прогулялись по улицам. Я получила в подарок букетик цветов, которые всю дорогу тайком обрывала, в волнении ожидая, что же ждет меня дома.

В квартире Ирга церемонно распахнул передо мной двери, но я замялась у порога.

— Бить не буду, обещаю, — подбодрил он меня.

— А что будешь?

— А что ты хочешь?

Я подумала, уместно ли будет попросить плитку хьюдорского шоколада, но решила сказать то, что он ждал:

— Тебя.

— Только давай без фокусов, — попросил Ирга.

— Это каких?

— Любых. Вообще ничего не делай, я сам.

— Хорошо, — сказала я и, обмякнув, сползла на пол.

— Ола? — перепугался некромант. — С тобой все в порядке?

— Да, — ответила я. — Ты же сказал — ничего не делай. Вот я и решила, что даже ходить не буду, чтобы ненароком ничего не испортить.

— Понятно, — пробормотал Ирга, бесцеремонно протащил меня по полу за ноги и, злорадно улыбаясь, затолкал меня под кровать.

— Ты что творишь? — завопила я.

— Всегда хотел иметь домашнюю зверушку, — изгалялся некромант. — Руку опускаешь с кровати, а оно тебя лижет.

— Я тебя укушу, — предупредила я, выползая на четвереньках.

— Хорошая поза, — одобрил Ирга.

— А не доберешься, — сказала я. — Там пальто, юбка и панталончики!

— А я их ножом!

— А я тебя ногой! — в тон ему ответила я и спросила: — Ирга, мы извращенцы? Вместо того чтобы обниматься, занимаемся какой-то ерундой!

— Давай обниматься, — согласился некромант. — А поцелуи предвидятся?

— И поцелуи, и обнимашечки, и ласки, и вообще все, что захочешь, — сказала я, раздеваясь.

Ирга с все возрастающим интересом следил за процессом расстегивания пуговичек, а когда я осталась в одном белье, подхватил на руки и закружил по комнате, целуя мои щеки, лоб, нос, глаза и губы. Я смеялась и старалась прижаться к нему потеснее. В конце концов мы упали на кровать, и дальше все было почти так, как описывается в любовных романах, только намного приятнее.

Утром меня разбудил жуткий запах.

— Ирга, — пробурчала я, — что это так жутко воняет?

— Не знаю, — ответил некромант сонно, поглаживая меня по спине. — Мышь сдохла?

— Ты же чистюля, откуда у тебя в квартире дохлые мыши?

— Тогда не знаю.

Я принюхалась, и ужасная мысль закралась в мою голову. Это возбуждающий салатик, простоявший всю ночь в теплой комнате прямо под лампой! Как бы мне избавиться от него, чтобы Ирга не заметил? А то будет надо мной смеяться и долго-долго вспоминать при всяком удобном случае.

Мои размышления прервал громкий стук в дверь. Ирга, недовольно ворча, поднялся с кровати, нашарил трусы и рубашку и поплелся открывать. Я, не теряя времени, схватила с полки злосчастный салатик и кинулась с ним в туалет.

— Ола, — позвал меня Ирга, — иди сюда.

Я закуталась в одеяло и подошла к двери.

— Ты живая! — выпучив глаза, закричала Илисса.