Галина Черная - Девушка-лиса

Мальчик, уверенный в том, что покровительница всё равно его выручит, спокойно уминал за обе щеки вкусную грушу. Сяо, пересилив себя, попросила вторично. Мужчина только расхохотался в ответ.

— Ах так, невежа! Ну, смотри у меня, — гневно сверкнув очами, заявила девушка и, повернувшись к маленькому обормоту, самозабвенно доедавшему жалкие остатки груши, сказала: — Чен, малыш, ты огрызок-то не доедай — подавишься ведь.

Взяв у него огрызок груши с семечками, Сяо кинула его под ноги в пыль и сказала, обращаясь к собравшейся толпе зевак:

— Сейчас вам будет представление почище лягушачьего концерта.

Она носком туфли присыпала землёй огрызок и подняла смеющиеся глаза на стоявшего рядом мальчишку. Хозяин телеги от неожиданности забыл о нём, и тот, воспользовавшись этим, поближе прижался к заступнице.

— Чен, сбегай-ка, пожалуйста, до ближайшей лавки за кипятком.

Мальчик, понимающе подмигнув ей, тут же бросился выполнять просьбу. Через минуту он уже протягивал девушке чайник с кипятком. Люди смотрели на них во все глаза и ждали чуда.

«Будет вам чудо», — усмехнулась Сяо и с торжественным видом, явно играя роль, полила закопанные семечки кипятком.

— Ну, как там говорится в таких случаях? — обратилась она к застывшей в немом молчании толпе. — Трах-тибидох-дох? Крибле-крабле-бумс?! Как-то не по-китайски… А, чего там ломать голову. Думаю, обойдёмся и так.

В то же мгновение из земли появился росток и быстро-быстро начал расти. Прошло немного времени, и дерево стало ростом с сажень. Не успели очарованные происходящим люди перевести дыхание, как дерево уже выросло. На нём появились огромные белые душистые цветы. Потом лепестки опали, и завязались плоды. Через пару секунд груши созрели и налились соком. Они были такие аппетитные на вид, что у зевак слюнки потекли. Сяо кивнула мальчику, тот с готовностью подбежал к груше и стал отчаянно трясти её. Спелые плоды тут же посыпались на землю. И народ, недолго думая, бросился их подбирать. Все хватали, сколько могли, собирали в подолы рубах, совали за пазуху. И вскоре ни одной груши не осталось ни на дереве, ни на земле. И само дерево куда-то исчезло.

Девушка положила в корзину пару груш, попрощалась с Ченом и отправилась дальше.

— Ну и дела-а. Чего только не бывает на свете, — вздохнув, проговорил торговец грушами и тут только заметил, что телега пуста, да к тому же в ней не хватает одной оглобли. Но тут он увидел, что она валяется как раз на том месте, где только что стояло дерево.

— О боги! Что за чертовщина?! — обалдело произнёс он и так и остался стоять пень пнём.

— Так вам и надо, дяденька! — крикнул обиженный торговцем малец и бросился бежать, только грязные пятки засверкали.

Девушка вернулась домой, чтобы приодеться перед тем, как отправиться на базу «Крыльев». И что же она увидела, стоило ей перешагнуть порог? В комнате, где спал её отец, находились какие-то демонические рогатые существа. Это было видно по шевелящимся гигантским теням на бумажной ширме.

— Так, похоже, тут назревает что-то покруче базарных разборок, — озабоченно пробормотала Сяо и, недолго думая, решительно пошла прямо к отцу. Она резко отодвинула ширму и шагнула в комнату.

— Эй, господа, если можно вас так назвать. Что это вы тут хозяйничаете в чужом доме? А ну выметайтесь! — гаркнула она. Находившиеся в комнате два здоровых чёрта от неожиданности так перепугались, что бросились прятаться под кровать, на которой мирно дрых преподобный Чжань. Один из чертей был с красным лицом и красными зубами. Он бросил в сторону свою железную палку, с которой пришёл по душу старика, а его, так сказать, коллега с синей мордой и, соответственно, синими клыками отбросил моток пеньковой верёвки. Её он накручивал на локоть, когда вошла Сяо. Они так старательно пытались уместиться под кроватью, что у девушки перед носом только хвосты с кисточками мелькали. Черти отпихивали друг друга и страшно пыхтели. В конце концов Сяо надоело наблюдать эту картину, и она насмешливо произнесла:

— Вы что, толстяки, вообразили себе, что у вас фигуры, как у танцовщиц, и вы уместитесь под такой низкой лежанкой? Давайте вылезайте. Не хватало мне ещё кровать после вас чинить, насчёт папы я не беспокоюсь, он до утра проспит.

Черти застеснялись своей трусости, перестали раскачивать кровать и повернулись к девушке.

— А в самом деле, чего это мы? — проворчал красномордый. Оскалив клыки, он злобно посмотрел на девушку, которая в ответ испепелила его презрительным взглядом, так что чёрт на мгновение не удержался — опустил глаза. Это его ещё больше разозлило. — Чего мы церемонимся, Синяк? Давай, забираем старика и идём домой, там, в конторке, нам ещё четыре адреска на сегодня дадут. Времени нет тут с девицами всякими истеричными возиться.

Он искоса глянул на товарища, ожидая поддержки, так как сам не решался первым хватать старика, видя, что от девушки всего можно ожидать.

— Ты прав, Краснюк, пошли. — Синий слегка помялся, посмотрел исподлобья в грозное лицо Сяо, но всё-таки нерешительно протянул свою лохматую лапу и схватил старика за руку.

Девушка аж подпрыгнула от такой наглости:

— Ах ты грубиян этакий! А ну убери свои грязные лапищи, иначе я добьюсь, чтобы тебя выкинули из твоего вонючего адского департамента под зад коленом. Останешься без оклада, будешь всю жизнь одними объедками питаться.

— Э-э, — вяло протянул красномордый, — ты это, знаешь что, брось свои лисьи хвосты наворачивать. Мы выполняем приказ. Можем предъявить ордер, квитанцию вам оставить, что вы сдали старичка с рук на руки. Да и зачем он вам сдался, пьяница непробудный? Срок его подошёл. Помучается немного у нас в аду, а потом переродится.

— А в кого, случайно, не знаешь? — заинтересованно спросила девушка, уже без всякой агрессии в голосе.

— Да, — чёрт сверился с бумажкой, — тут сказано: «…и будет он кузнечиком».

— О святой лис, только этого не хватало! — неожиданно взвыла девушка, так что черти подскочили на месте с перепугу. — А я думаю, чего это он с кузнечиками брататься начал?

— С кем? — с любопытством переспросил чёрт по имени Синяк.

— А, не важно, — пробормотала девушка, не слушая. — Но я считаю, уж лучше ему остаться в том теле, в котором он сейчас пребывает. Думаю, оно его вполне устраивает. Вот если бы он переродился, скажем, в небесную деву или сына императора на худой конец. А тут какой-то паршивый кузнечик.

— Ну вот, добралась и до меня, — обидчиво произнёс кузнечик, сидевший на подоконнике и с живым интересом следивший, чем дело кончится. Но его, конечно, никто не слышал.

— Ладно, ребята, давайте сваливайте. — Девушка в нетерпении притопнула ножкой, указав на дверь. — Чаёк дома попьёте, и так засиделись.