Галина Черная - Девушка-лиса

Хэшан понял, что лучше подчиниться, ибо сейчас он слышит только слабые раскаты той бури, которая готова разразиться. Парень не был врагом себе, поэтому попытался как можно быстрее выполнить приказ. Он так споро вскочил, вложив в это действо все имеющиеся у него в резерве силы, что не смог удержаться на ногах и упал бы, не поддержи его в самый ответственный момент будущая супруга.

— Ах ты, скотина, даже на ногах не держишься!

И, прислонив почти никакого жениха спиной к дереву, Сяо бросилась в дом. Через минуту она опрокинула на голову Хэшана ведро холодной воды.

— Бр-р-р, мама! — Парень чуть не захлебнулся, зато обрёл несвойственную ему даже в трезвом виде резвость, поклявшись всем на свете впредь вообще не прикасаться к рюмке.

— Что это? Что это ты со мной делаешь? — пробормотал он возмущённо, шарахаясь от девушки.

— Так, времени нет мне тут с тобой возиться. Слушай сюда, любимый… Одной семье грозит опасность, и только ты можешь ей помочь.

К Хэшану постепенно возвращалась ясность мыслей, осознав полностью то, что он сейчас услышал, студент пролепетал:

— Почему я? Ты же видишь, что я не совсем здоров. К чему меня тормошить? — Пока он это бормотал, ему в руку было вложено ведро с водой, а его самого уже выволокли за ворота.

— По дороге объясню, что от тебя требуется, милый, а вообще будем действовать по обстоятельствам, то есть определимся на месте.

Каждое слово девушка выговаривала чётким командирским тоном — перебить или ослушаться было бы самоубийством. Юноша обладал здравым рассудком, который понемногу возвращался в отрезвевшую голову. Лисёнок бежал рядом, время от времени забегая вперёд в погоне за стрекозой или бабочкой.

— Куда мы так спешим, объяснишь ты мне наконец? Кого спасать? От чего? — в досаде произнёс Хэшан. Он ждал ответа, уставясь в сосредоточенное лицо Сяо. — И к чему это ведро?

— А зачем пожарникам брандспойты? — вскипела девушка. — Речка немного в стороне от нашего пути, а сворачивать времени нет. В норе у них может не оказаться воды.

А в это время у холма рядом с Отбитым вязом жизнь била ключом. Собрался и стар и млад. Событие растревожило всю лисью общину. Была обнаружена пещера, полная каких-то непонятных предметов, явно принадлежащих человеку. А вдруг это представляет большую опасность и принесёт смуту в лисью жизнь? Люди, вернее, лисы в человеческом облике активно переговаривались, гадая, что бы это могло быть. А некоторые обыватели весь этот переполох воспринимали как очередное развлечение. В толпе слышались звучные крики торговцев:

— Пирожки! Горячие пирожки с курятиной. Покупайте — на одну монету сразу пять!

— Да иди ты со своими вчерашними пирожками, обзор загораживаешь, — произнёс какой-то старик. Он стоял в куче любопытствующих прямо у норы Ли Сянов, как и все, боясь пропустить что-нибудь интересное.

— Сам иди, чёрт небритый, — огрызнулся торговец.

— Прошу не переходить на личности, — подчеркнуто вежливым тоном произнёс настоящий чёрт, появившийся непонятно откуда. Наш знакомый, а это был он, похоже, не пропускал ни одного важного мероприятия и старался быть в курсе всех событий.

— Тьфу ты, мерзость какая, — сплюнул торговец пирожками, вглядевшись в рогатого заступника. — Границу пора закрыть, развалили страну — всякие черномазые тут указывать будут, — проворчал он.

— Что за дискриминация, товарищ? — обиженно, но с достоинством проговорил чёрт.

Но торговец ещё раз презрительно сплюнул и повернулся спиной к своему оппоненту:

— Пирожки горячие, пять штук за монету. — Его голос постепенно удалялся.

— «До нас подкапываются инопланетяне», читайте в последнем номере «Лисьего сплетника»! — кричал газетчик, активно рассовывая рукописные листки направо-налево. — Холм у Отбитого вяза хранит ужасные тайны правления династии Мяо — сюда сын неба закапывал заживо поваров, пережаривавших мясо к обеду его императорского величества.

— Неужели? Ну и ну! — восклицали граждане лисы, углубляясь в чтение газеты.

— А также другие версии тайны холма у Отбитого вяза! — кричал парень, избавляясь от последних газетных листков. — Кое-что о сбежавших императорских жёнах…

— Это всё левые виноваты, — говорил один зевака другому, — не иначе как они подложили эту лажу.

Этот, другой, как раз оказался активно настроенным левым.

— Товарищ, в нос не хочешь? — вопросил он и продемонстрировал огромный кулак.

— В Китае всегда за правду страдали, — пророчески проговорил зевака, попытавшись затеряться в толпе. Оскорблённый оппонент бросился его догонять.

— А я думаю, это полтергейсты. — Торговец пирожками тем временем нашёл уши, готовые слушать его трепотню. — Или барабашки. Довели страну, в общем… Покупайте пирожки!

Таким образом, толпа — а она и среди лис толпа — нашла своё развлечение, пусть временное, но всё же. Бродячий театр давно не проезжал мимо, поэтому народ успел заскучать… Как вдруг такое событие.

Здравый рассудок сохраняла только чета Ли Сян, которая в нетерпении ждала своего сына с хорошими новостями. Супруги вышли из дома, позабыв в пещере старого деда, и стояли у двери, перекрыв путь здоровому любопытству соседей, пытавшихся совершить паломничество внутрь холма прямо через залу Ли Сянов.

— Где же наш Востроносик? — проговорила с тревогой в голосе мать семейства. — Не дай бог, попался деревенским собакам.

— Успокойся, женщина. Прибежит наш сынок. Глазом моргнуть не успеешь.

— Да уж моргала сколько раз, — проворчала госпожа Ли Сян. Она всегда воспринимала всё услышанное буквально. Муж Ли Сян уже привык к душевной простоте супруги, тем более что у него самого были свои недостатки: он всё пытался уйти в даосские монахи. Это происходило примерно раз в месяц. В этот день он вставал рано, усердно молился, после чего начинал собирать вещи в дорогу. Но супруга просыпалась вовремя и криками типа: «Ты на кого детей и жену бросаешь, праведник несчастный?» заставляла его остаться. Правда, он сдавался не сразу, а позволял немного поуговаривать, поуламывать себя. Ждал, когда проснётся вся семья и все будут просить его не покидать их. Но обычно редко до этого доходило. Глухому дедушке всё было до фени. А дети, несмотря на нежный возраст, были уже не так наивны, чтобы поверить в то, что папа когда-нибудь уйдёт. Они уже привыкли к ежемесячным спектаклям. И, сидя на тахте, с интересом слушали мамины вопли.

В общем, семья Ли Сян редко скучала даже в скромные будни, но такого выдающегося события, которое выходило бы за семейные рамки, ещё не было.

— Да вон же он бежит, что я говорил? — произнёс папа Ли Сян, торжествующе сложив руки на груди. Лисёнок мчался со всех лап прямо к родителям. Подбежав к ним, запыхавшийся малыш перевёл дух и быстро заговорил: