Светлана Уласевич - Полтора элитных метра, или Получите бодрого Дракона!

— Садитесь к столу, — произнесла она. — Я сделала все так, как вы и приказали, просто взяла еду и отнесла вам.

— Отлично! — улыбнулся Вик, подхватывая у нее поднос.

— Когда уже мы к моему жениху поедем? — уперла руки в бока Ладиина. — Почему мы кружим по материку без какой-то цели?

— Мы уже едем к твоему суженому. Скоро. Четыре дня уже осталось, — успокоил ее Вик.

— Ладно, — вздохнула Лада и, взяв яблоко, села на кровать около окна. — Он хоть богат?

— Очень.

— Красив?

— Импозантен, — уклончиво ответил Вик.

— Ну ладно, — успокоилась Ладушка.

Я взяла свою порцию рагу и принялась за еду. С окончанием взросления мой аппетит нормализовался, зато братья продолжали есть как лоси. За окном начинало смеркаться, небо заволакивали тучи, словно в предвестье грозы. Если разразится ненастье, это в принципе будет нам на руку. Вот только непонятно, чего Мортифор на нас так вызверился? Или моя смерть давно уже числилась в его планах?

— Норри, а до тебя не доходили никакие слухи насчет оборотней?

Эльфенок задумался.

— О том, что Мортифор замыслил в отношении тебя какую-то пакость, я впервые услышал от Карнификуса.

— Тот еще интриган, — поморщился Витька. — Такие типы скользкие как бильярдные шары.

— Но он говорил правду! — возразил Норри.

— Я тоже это заметил. Вот только что-то у меня в голове не состыковывается, — озабоченно отозвался лорд Венатор.

— У меня тоже, — призналась я.

— И я ничего не понимаю, — кивнул юный ванн Дерт. — Что мы упустили из виду?

В следующий миг дверь чуть не сорвало с петель. Мы испуганно обернулись и застали на пороге злющего Мортифора. Вид его был необычным. Черты лица по-звериному заострились, став жесткими и суровыми. Черные волосы разметались по широким плечам и, казалось, немного взъерошились, как у оскалившегося зверя. Когда-то темные, словно спелые вишни, глаза горели холодным голубым огнем.

Таким мы его еще не видели. Этот Мортифор был гораздо старше и опаснее того, которого мы знали. Сейчас перед нами был разозленный до чертиков, смертельно опасный хищник. И хоть он не балансировал на грани трансформации, а пребывал в человеческой ипостаси, что-то глубоко в душе подсказывало: ничего человеческого в нем не осталось. Неужели он так вызверился на нас? Из-за чего? Из-за того, что мы ушли не попрощавшись?

— Зачем ты задумала убийство, княжна?! Я верил тебе! А ты все это время плела козни!

— Что? — опешила я.

— Не лги! — зарычал оборотень. — Имей смелость признаться в лицо!

— Да зачем мне это нужно? — разозлилась и я. — Ты же мне жизнь спас! Что я, скотина неблагодарная?!

— Ты дракон, и этим все сказано!

— Да неужели? — Я чуть не взлетела от злости и возмущения.

За кого он меня принимает?! Да я физически не могу сделать подлость сотворившему мне добро! Норри стоял бледный как полотно. За Мортифором в комнату медленно входили прочие воины. И сразу стало тесно. За окном раздался рокот приближающегося грома.

— Все вы, драконы, одинаковы! Хитрые, расчетливые дряни, живущие подлостью и коварством!

— ЛОЖЬ!!!

— Имей смелость признать свои корни!

— Да при чем здесь корни?! С чего ты так взбеленился?!

— Я тебя от смерти спас, а ты украла наш родовой артефакт! И поспешно смылась из замка!

— Да я даже не знаю, что это такое! И с чем его едят!

— Да неужели?!

— Ужели! Ну, обыщи нас, если хочешь! Вперед! — Я указала на вещи. — Ну же, чего ты стоишь? Боишься узнать, что тебе попался честный дракон? Или, хочешь, я сама тебе наши пожитки выверну. Вот, смотри!

Я кинулась к своему рюкзаку и одним махом вывалила все его содержимое на кровать. В комнате раздался изумленный вздох, и я потрясенно уставилась на золотую статуэтку бегущего волка, которая оказалась как раз посередине кучи вещей. Этого у меня не было!

— Честный дракон, говоришь? — презрительно хмыкнул вервольф, и его слова ножом полоснули по сердцу.

— Это не мое! Слово даю!

— Конечно, не твое! Это МОЕ!

— Я не брала! Четное слово!

— Ага, она сама к тебе в сумку влезла! Покататься решила!

— Да зачем мне эта бандура?! Подумай сам! Золота у меня и так хватает.

— Ты собралась уничтожить наш род.

— На фига мне это нужно?! — вскричала я. — Мортифор, брось свои параноидальные идеи! Я геноцидом не страдаю!

— А как же предсказание древних? Ни один из наших кланов не угомонится, пока будет жива хоть капля крови другого!

— Что? — удивилась я. Произнесенная фраза звучала как старинное заклинание или цитата.

— Только не делай вид, что не знаешь этого! Перелопатив столько книг о нас, ты не могла его не найти! У тебя же одна из самых полных и обширных библиотек! На худой конец, ваш ушлый управляющий мог просветить! Знаешь, княжна, я думал, ты другая, но вижу, что вы, драконы, все одинаковы!

— Да бред все это! Я не желала тебе зла! А библиотеку мою слегка разграбили. Я ничего не знаю! Да и как бы я вас уничтожила с помощью этой статуэтки? Как? Лупила бы по головам до полного изнеможения?

— Не притворяйся, княжна!

— Да что мне притворяться?! Я и так ничего не знаю!!!

— Ах, так? В таком случае отдай мое кольцо! — И он указал на злосчастный перстень с адуляром.

Ну, сейчас! Сразу вспомнился наказ Аргелла никому ни при каких обстоятельствах не отдавать кольцо. Да и любой мужчина знает, что отнять у женщины драгоценности практически нереально, стребовать имущество у дракона — еще сложнее. А если женщина одновременно еще и дракон, то это самый быстрый способ самоубийства!

— Ну, что замерла? Отдавай!

— Мортифор, это не твое, это мое кольцо!

— Да неужели?

— Да! Я его в своем мире на выставке купила!

— А мне неважно, где ты его взяла. Я ощущаю в нем фамильный камень!

— Но здесь серебряная оправа, и я это чувствую так же явно, как ты камень. Это не может быть твоим кольцом! У вас оправа из мельхиора была. Оно не может быть твоим!

— Нет! Оно мое!

— Да нет же! Я слово могу дать!

— Поклянись лучше, что никогда не причинишь мне и моему народу вред!

Я замерла. Стребовать у дракона клятву или честное слово практически нереально. Не из-за нашей вредности, а потому, что это очень сильно связывает и ограничивает нас. Нарушить данное слово мы не можем, даже если тот, кому мы его дали, кинется на нас с ножом. И это тоже следует учитывать прежде, чем разбрасывать опрометчивые обещания. Привычка сдерживать язык закрепилась у нас чуть ли не на генетическом уровне, поэтому практически невозможно переступить через себя и дать слово. Из-за редкости и обязательности исполнения наша клятва ценится очень высоко.

А теперь если я дам слово, то стану полностью беззащитной перед оборотнями. А где гарантия, что они не пожелают мне зла, не кинутся на меня с намерением убить, не нападут на страну?