U. Ly - Хозяйственные истории

— Хотя бы подтвердишь, что я не страдаю слуховыми галлюцинациями.

Марика, не оценив доверенных ей обязанностей гаранта моего здравого рассудка, хихикнув, отвернулась к стене и почти тут же засопела. Отлично! Я ее что. спать сюда приглашала? Могла бы хоть для приличия со мной пободрствовать.

Я взяла со стола подсвечник и спустилась вниз в гостиную, чтобы перед сном еще полчасика скоротать за какой-нибудь не слишком утомительной книжицей. Не успела я сесть, как во входную дверь заскреблись…

Нет-нет, галлюцинациями здесь и не пахнет. Скреблись со знанием дела: громко, страшно и нагло с парадного входа. Я тут же потушила свечу и на цыпочках прокралась в прихожую. В углу стояло самое грозное оружие против ночных татей — метла. Крепко ухватившись за ее черенок, я подошла к двери. Звуки не прекращались. Я стала прислушиваться более внимательно. Видимо, через некоторое время скребун решил, что его выступление слишком однообразно, гаденько хихикнул и начал тихонько подвывать.

На этом мое терпение лопнуло. Одним движением я сняла щеколду и, резко распахнув дверь, так что она гулко ударила обо что-то твердое по ту сторону, с размаху опустила метлу на скребуна, даже не успев разобрать, кто передо мной. Что-то тяжелое покатилось вниз по ступенькам крыльца. Ой, зря свечу погасила — попробуй сейчас разгляди, что там копошится в темноте.

Выставив перед собой метлу, я храбро подошла к ступеням. Пусть только двинется — я такой вой подниму, что сюда весь замок сбежится. Нечто внизу завозилось, выругалось несколько раз, а затем село на пятки и со стоном приложило ладонь ко лбу. В неверном свете луны я увидела знакомые усы.

Опустив метлу, я уперла руки в бока:

— Так вот значит, кто меня тут по ночам пугает! Ты хоть понимаешь, что и у моего терпения есть предел? Испытывать его по два раза на дню — занятие рискованное.

— Николетта, я же просто пошутить хотел! — взмолился сэр Кит, потирая уже начинающую расти шишку на лбу.

— Что. вчера не нашутился? И охота тебе две ночи подряд не спать, по чужим домам скрестись?

— Да не я это был, не я! — с досадой закричал повар. — Я вообще, может, сюда тебя посторожить пришел. Только, вот, не удержался, решил попугать.

— Ага, не удержался! А эту здоровую вилку ты всегда с собой носишь, а не заранее прихватил с кухни, чтобы сподручнее было царапать мою дверь! Кстати, если она поцарапана — завтра придешь красить! — я замахнулась метлой, желая нагнать побольше страха на наглеца.

— Николетта, подожди! — рыжий на всякий случай отполз на пятой точке подальше от меня. — Хорошо, я с самого начала решил тебя напугать, но вчера скребся не я! Поверь мне!

Он молитвенно сложил руки, и я опустила метлу. Не потому, что мольбы возымели действие, просто с самого начала было ясно, что вчера скребся не повар. Ну не мог он чисто физически царапать сразу несколько стен.

— Ладно, заходи в дом, пока тебя здесь никто не увидел, — сжалилась я.

— Ты метлу-то поставь.

— Что, страшно? — усмехнулась я. — Скажи спасибо, что под рукой не оказалось сковороды.

В прихожей я зажгла свечу и наконец смогла как следует рассмотреть Кита. Да, урон его физиономии я нанесла довольно ощутимый.

— Красавчик, — прокомментировала я, — от принцесс теперь отбоя не будет.

— Сначала изувечила, теперь издевается, — страдальчески протянул поганец. Еще хватает совести жаловаться! Вот если бы убила — тогда согласна, это перебор. А шишка — это он еще легко отделался.

— А я серьезно. В таком виде очень удобно давить на жалость. А женщины сначала жалеют, потом любят, — ведя такую утешительную беседу, я нащупала на полке в прихожей аптекарский ящик со снадобьями, и только затем уже прошла в гостиную.

Понадобилась пара секунд, чтобы зажечь свечи в двух канделябрах, Кит за это время успел развалиться в кресле, свесив ноги через подлокотник.

— Я не хочу, чтобы меня жалели, — наконец, выдал он, видимо, основательно прокрутив эту идею в голове.

— Ишь ты, гордый какой! Я думала, для тебя все средства хороши! Кстати о средствах, — я вынула нужную баночку с мазью из коробки, — помажь этим шишку — через день-два пройдет.

Я кинула ему лекарство, повар с подозрением открыл склянку и принюхался:

— Что там такое?

— Ну, как всегда: свиной жир, улиткины рожки, синяя гниль, да парочка смолотых в порошок древесных жуков.

Повар скривился и приобрел зеленоватый оттенок.

— О Боги, ведешься как ребенок, — вздохнула я. — Да травы там, травы. Мажь уже.

— Может, ты помажешь?

— А может мне еще и больное место поцеловать?

— Было бы не плохо.

— Сходить за метлой?

— Все, сижу и смирно мажу.

У меня иногда такое ощущение, что я старше его лет на двадцать.

— Но если потом я пойду сыпью…

— Тшш, — я приложила палец к губам. — Ты это слышишь?

Рыжий заткнулся и тоже прислушался. Легкий скрип откуда-то со стороны правой стены становился все громче и громче. Кит легко соскользнул с кресла, подошел к стене и приложил к ней ухо, нахмурился, затем присел на корточки и снова прислушался. Видимо, не удовольствовавшись и этим положением, вскоре без ложной скромности он лег на пол.

— Может, у тебя мыши завелись? — наконец резюмировал свой осмотр специалист.

— Ты же знаешь, либо крысолаки, либо мыши — вместе они не уживаются. А первые у нас уже есть, — развеяла я его теорию.

— Тогда пойдем смотреть

— Надеюсь, других шутников в замке больше не водится, — пробормотала я.

На этот раз я наотрез отказалась расставаться со свечой. За порогом была темнота, хоть глаз выколи, да в карман положи. Из-за того, что узкий полумесяц то и дело скрывался за тонкими облаками, по траве стелились корявые тени деревьев.

— Что-то мне не по себе, — заявил Кит, всего на несколько шагов отойдя от порога.

— Это должна была быть моя фраза, а тебе следует притворяться доблестным и бесстрашным, — укорила я его.

— Скажи мне, зачем повару доблесть?

— А зачем повару в потемках шарахаться возле чужого дома?

Ражий обиженно засопел и перестал отвечать.

Так, в непривычной тишине мы дошли до угла, за которым начиналась подозрительная стена. Я некоторое время поколебалась, но затем все равно погасила свечку, хотя здравый смысл подсказывал, что поздно: все кто мог нас увидеть, уже увидели. Несмотря на все мое желание вылезти вперед, Кит отпихнул меня и первым заглянул за угол, да так и замер.

— Ну, что там? — не в силах больше сдерживать ломящееся наружу любопытство, прошептала я.

— Ты не поверишь, — запинаясь, ответил рыжий.

— Я уже поверю во что угодно, глядя на то, как ты дрожишь, — я попыталась оттащить его от угла, и на этот раз повар поддался.

— Тогда смотри сама.

И посмотрю. С него станется просто меня разыграть. Прижавшись спиной к стене, я решительно заглянула за угол.