Терри Пратчетт - Я надену чёрное

Брайан смотрел на нее умоляющим взглядом:

— Ответь, ты… что-нибудь взяла? — Его голос понизился до шепота.

— Нет, конечно же, — ответила Тиффани. — У тебя что, черви сожрали мозг? Как ты мог о таком только подумать?

— А я и не думал, — ответил Брайан, зардевшись от смущения.

— Что ж, тогда все в порядке.

— Полагаю, мне нужно все устроить, чтобы дать знать молодому хозяину, — еще раз громко высморкавшись, произнес сержант, — но все, что мне известно: он отправился в город со своей… — вновь смутившись, он замолчал на полуслове.

— Со своей пассией, — спокойно закончила Тиффани. — Знаешь, при мне можешь говорить о ней смело.

Брайан кашлянул:

— Ну, ты знаешь, мы тут думали… ну, думали, что ты и он, вы были, ну… ты знаешь…

— Мы всегда были всего лишь друзьями, — ответила Тиффани, — и закончим на этом.

Она чувствовала жалость к Брайану, даже несмотря на то, что тот слишком часто открывал рот, не посоветовавшись с головой, поэтому потрепала его по плечу:

— Слушай, почему бы мне не прогуляться на помеле до города и не поискать его?

Он едва не упал на землю от облегчения.

— Ты правда, можешь это устроить?

— Ну конечно. Вам тут многое нужно уладить, поэтому я сниму часть забот с твоих плеч.

«Хотя, в этом случае эти заботы становятся моими», — подумала она, поспешив обратно через весь замок. Новость уже распространилась. Люди стояли группами, плакали или выглядели очень расстроенными. Едва она хотела уйти, как на нее наткнулась повариха:

— Что же мне теперь делать? У меня же для бедолаги готовится ужин!

— Значит, сними его, пока не сгорел, и отдай тем, кто нуждается в ужине, — быстро ответила Тиффани. Было важно сохранять отвлеченный и деловитый настрой. Люди в шоке. Когда будет время, она тоже впадет в шок, но прямо сейчас важно встряхнуть людей, чтобы выбить их в реальный мир.

— Все вы, ну-ка послушайте меня, — ее голос эхом отозвался от стен центрального зала. — Это правда, ваш барон умер, но у вас по-прежнему есть барон! И вскоре он будет здесь со своей… леди, и ваша обязанность безупречно подготовить для них это место! Вы знаете, что вам нужно делать! Принимайтесь за работу! Приберитесь здесь хорошенько в добрую память о старом бароне.

Это сработало. Как всегда. Если говорить уверенным тоном, словно знаешь, что делать — всегда приводил вещи в порядок, особенно, если обладательница этого голоса носит черную остроконечную шляпу. Внезапно все нашли себе дело.

— Полагаю, ты решила просто уйти и забрать это, не так ли? — раздался за спиной голос.

Тиффани выдержала секундную паузу прежде, чем обернуться, и, обернувшись, она улыбалась:

— А почему, мисс Безызъянц, — спросила она. — вы до сих пор здесь? Может, вы хотите помочь вымыть полы?

Сиделка была само воплощение гнева.

— Я никогда не мою полы, ты никчемная маленькая…

— Да, вы никогда ничего не делаете, не так ли, мисс Безызъянц? Я давно это заметила! А вот мисс Росинка, которая была до вас, та могла бы помочь вымыть пол. Да так, что вы могли бы увидеть в нем свое отражение. Хотя в вашем случае, мисс Безызъянц, полагаю, знаю, почему к вам лучше не общаться с подобной просьбой. Или мисс Попрыгунья, которая была до мисс Росинки, та не только мыла, но и натирала пол песком. Белым песком! Она преследовала грязь везде, где могла, словно терьер лису!

Сиделка открыла было рот, но Тиффани не дала ей возможности вставить ни слова:

— Кухарка сказала мне, что вы очень набожная дама, всегда стоите на коленях, и я это очень ценю, очень. Но почему вам не пришло при этом в голову взять в руки тряпку и ведро с водой? Людям не нужны молельщицы, мисс Безызъянц. Им нужно, чтобы вы помогли сделать работу, которая находится у вас под носом, мисс Безызъянц. Вы мне надоели, мисс Безызъянц, и особенно ваш чудесный белоснежный халат. Думаю, Роланд в восторге от его белоснежности, а вот я — нет, мисс Безызъянц. Потому, что вы никогда не позволяете ему испачкаться .

Сиделка подняла руку:

— Я сейчас тебя ударю !

— Нет, — уверенно ответила Тиффани. — Не посмеете.

Рука замерла на месте.

— Да меня никогда в жизни так не оскорбляли! — закричала разъяренная сиделка.

— Правда? — спросила Тиффани. — Я искренне удивлена. — Она развернулась на каблуках, и, оставив сиделку стоять, направилась к юному стражнику, который только что появился в зале. — Я давно тебя приметила, но не знаю, кто ты. Представься, пожалуйста.

Рекрут сделал попытку отдать честь:

— Престон, мисс.

— Скажи, Престон, Барона уже перенесли в склеп?

— Да, мисс, и я принес туда же лампы, немного тряпок и ведро теплой воды, мисс, — он улыбнулся, заметив выражение ее лица. — Когда я был маленьким, моя бабуля занималась подготовкой к погребению, мисс. Если пожелаете, я мог бы помочь.

— Бабуля разрешала тебе помогать?

— Нет, мисс, — ответил юноша. — Она говорила, что мужчинам нельзя заниматься такими вещами, пока у них нет диплома доктрины.

Тиффани выглядела озадаченной.

— Доктрины?

— Ну знаете, мисс, доктрины: пилюли, зелья, отрезание ног и все такое.

Ее осенило.

— А! Ты имел в виду диплом доктора. Думаю, не стоит. Вопрос уже не в том, чтобы облегчить страдания бедолаги. Я справлюсь сама, но спасибо за предложение. Это работа для женщин.

«А почему именно для женщин, я и сама не знаю», — сказала она про себя по дороге в склеп, засучивая рукава. Юный стражник даже притащил миску с золой и вторую с солью [13] Соль и зола традиционные средства для избавления от привидений. Сама Тиффани никогда привидений не встречала, так что, возможно, оно работает, хотя можно сказать оно и так срабатывает на людях. Они чувствуют себя лучше, если видят нужные ингредиенты, и если вы это понимаете, то хорошо разбираетесь в магии. : — «Твоя бабуля молодчина, — подумала Тиффани. — Хоть кто-то научил парнишку чему-то стоящему!»

Пока она делала старика более «презентабельным», как называла это Матушка Ветровоск, она плакала. Она всегда плакала. Слезы нужны. Но не стоит делать это на виду у всех, особенно, если ты ведьма. Люди этого не ожидают. От подобного они нервничают.

Она выпрямилась. Что ж, она с удовольствием отметила, что постаревший мальчик выглядел лучше, чем вчера. В качестве финального штриха, она вытащила из кармана два пенни и аккуратно положила их на его веки.

Это был очень древний обычай, которому ее научила Нянюшка Ягг, но был и новый обычай, известный только ей. Она взялась одной рукой за край мраморной плиты, а вторую сунула в ведро с водой. Она подождала неподвижно, пока вода в ведре не закипела, а плита не начала покрываться корочкой льда. Потом она вышла с ведром наружу, и вылила остатки в сток.