Терри Пратчетт - Я надену чёрное

И вот что неверно — их вера, сидящая где-то глубоко в подсознании, что раз двое настолько отличаются от остальных, значит, они должны быть похожи. Но постепенное открытие того, что это не так, не прошло для них легко, и осталось еще очень много такого, чего бы им хотелось оставить недосказанным. Но вдруг все закончилось, потому что никогда не начиналось. Или было, но, разумеется, понарошку. И так было лучше для них обоих. Ну, разумеется. Конечно. Да.

И все это время он никогда не был таким, таким холодным, и таким глупым, надутым, за что уже нельзя было винить одну мерзкую Герцогиню, хотя Тиффани этого бы и хотелось. Нет. Случилось другое. И ей следовало вести себя осторожнее. И тут, глядя на то, как они глядят на нее, она поняла, как некто может быть и глупым и умным одновременно.

Она взяла стул, аккуратно поставила его прямо перед столом Барона, уселась сверху, сложила на груди руки и произнесла:

— Мне очень жаль, милорд. — Затем она повернулась к Герцогине и продолжила: — И для вас, ваша милость. Я на время забыла свое место. Больше этого не повторится. Благодарю.

Герцогиня хмыкнула. Для Тиффани было невероятно подумать о ней что-то меньшее, но хмыкнуть? После такого самоунижения? Смиренное раскаяние юной нахальной ведьмы достойно большего. Какого-нибудь заявления, достойного запечатления в скрижалях. Нет, правда, она могла бы сделать над собой усилие.

Роланд уставился на Тиффани. Будучи не прибавленным он почти отминусовался. Она смутила его еще больше тем, что вернула ему помятый лист бумаги со словами:

— Не желаете ли разобраться с остальными вопросами, милорд?

Он пожал плечами и к собственному удовлетворению расправил бумагу на столе. Разгладив ее он сказал:

— Есть вопрос, относящийся к гибели моего отца, и воровство денег из его сундука.

Тиффани припечатала его улыбкой, от которой он занервничал.

— Что-то еще, милорд? Мне не терпится разобраться сразу со всеми делами.

— Роланд, она что-то задумала, — произнесла Герцогиня. — Будь настороже. — Она махнула рукой своим телохранителям. — И вы тоже будьте настороже. Ясно?

Телохранители не смогли понять, как будучи уже настороже, они должны были быть «настороже» еще больше? Изрядно понервничав, они насторожились сильнее, чем когда бы то ни было прежде, они вытянулись в струнку, отчего стали выглядеть выше.

Роланд прочистил горло.

— Гм, тогда перейдем к недавнему случаю с поварихой, которая упала и убилась до смерти, ругая вас по случайному, я надеюсь, совпадению. Вы понимаете суть этих обвинений?

— Нет, — ответила Тиффани.

Последовала пауза, после которой Роланд уточнил:

— Э, почему нет?

— Потому что никакие это не обвинения, милорд. Вы не сказали прямо, что подозреваете будто это я украла те деньги, и убила вашего отца и повариху. Вы просто высказали мне своего рода идеи в надежде на то, полагаю, что я расплачусь. Но ведьмы не плачут, и мне нужно кое-что, о чем, полагаю, еще ни одна ведьма до меня не просила. Я хочу суда. Нормального суда. А это означает, что должны быть предоставлены доказательства. И свидетели. А это значит, что люди это сказавшие, должны повторить это перед лицом других людей. А это в свою очередь означает жюри из людей равных мне, вот это и значит хабеас корпус [37] Habeas corpus — право неприкосновенности личности. . Спасибо за внимание. — Она поднялась на ноги и повернулась к дверям, в которых застряла толпа стражников. Потом она обернулась к Роланду и сделала крохотный реверанс. — Если милорд не чувствует себя стопроцентно уверенным и готовым меня арестовать, я ухожу.

Она заметила как проходя мимо стражников у них отпали челюсти.

— Добрый вечер, Сержант. Добрый вечер, Престон. Добрый вечер, джентльмены. Это не займет много времени. Если позволите, я выйду. — Она заметила проходя мимо, что Престон попутно ей подмигнул, и услышала, как стражники внезапно свалились в одну кучу-малу.

Она прошла коридором прямо в зал. В огромном камине, который был размером с добрую комнату, развели жаркий огонь. Разожгли торф, но с его помощью нельзя было нагреть больше половины зала, который никогда не прогревался, даже в самое жаркое лето. Но рядом с ним было уютно сидеть, если не бояться задохнуться от дыма. Если выбирать среди разных вариантов, то дым от торфа для это подходит лучше всего — он поднимается по трубе словно теплый туман и обвивает бока окорока, который специально вывешен в трубу прокоптиться.

Все опять стало усложняться, но Тиффани на какое-то время просто присела передохнуть и, пока суть да дело, покричать на саму себя за проявленную тупость. Насколько он уже успел отравить их головы? И сколько ему еще нужно .

Такова проблема ведовства — всем на свете нужны ведьмы, но они ненавидят в этом признаваться, и каким-то образом этот факт превращается в ненависть к личности. Люди начинают задумываться. Кто ты такая, раз обладаешь этими способностями? Кто ты, раз все это знаешь? Почему ты возомнила себя лучше остальных?

Но Тиффани вовсе не считала себя лучше их. Она лучше их разбиралась в ведовстве, это верно, но ей не по силам было связать носок, она не знала, как подковать лошадь, и хотя она довольно неплохо разбиралась в сыроварении, у нее столько с третьей попытки получилось испечь каравай, который хотя бы можно было укусить, не боясь лишиться зубов. Каждый в чем-то, да хорош. Хуже всего, если эту сторону вовремя не открыли.

На полу у камина всегда появлялась пыль, потому что в мире нет ничего лучше торфа для того, чтобы создавать пыль. И в этой пыли Тиффани заметила крохотные следы.

— Ну ладно, — сказала она. — Что вы сделали со стражей?

На кресло рядом с ней пролился дождь из Фиглов.

— Лады, — сказал Роб Всякограб, — персонально я предпочел бы оттащить их подчистить мозги к подгорным Кромвелям. Они-то в этом мастера, но раз я узрел, что сие может статься для тя крохотульной проблемулькой, то взамен мы чисто порешили увязать промеж них шнурки. Могёт то пробёгла малюсенька мышка-норушка, хвостиком махнула — пущай её и виноватят.

— Послушай, не нужно никому причинять вреда, ладно? Стражники просто выполняют приказы.

— Не-а, не сполняют, — мрачно отозвался Роб. — Никакой в том чести для воина нет, чтоб сполнять то, что велено. И чего ж они сотворят с тобой, сполняя то, что им сказано? Старая та образина — евонная теща — усе время точила на тебя топор, чтоб ей пусто было! Ха! Поглядим-ка, как ей спонравится тутошняя ванна!

Тон его голоса заставил Тиффани насторожиться.

— Вы не станете никому причинять вреда, это ясно? Никому, Роб.

Набольший клана пробурчал в ответ:

— Ух, да, мисс. Я принял то, что вы сказанули во внимание.