Лина Наркинская-Старикова - Врачебная сказка, или Операция Алатырь

Три головы дракона переглянулись и прогремели одновременно:

— Ну, я Мерлина — то увижу или нет?!

Всем было не до него. Когда шторм успокоился, на водной глади виднелись лишь вещи утопших. На берегу нового моря стоял, понурив голову, главный гном. Опустив руки, он выдохнул:

— Твоя взяла, монстр. Мерлин, выходи! Мы не выполнили свою часть договора!

Даша влетела в двухэтажное чудо техники. Следом за ней вошли Орландо и Андрей.

— Ну как? — уточнил мой муж.

— Круто! — оценила подружка. — А сколько комнат? А ванная где? А туалет в доме? А гараж есть?

— Какой гараж? — опешил Андрей.

— Перепутала, — мило улыбнулась Дарья, — кухня где?

— Пошли за мной, — махнул рукой мой муж и двинулся вглубь.

Комнат оказалось восемь. Пять спален, один зал, столовая и детская. Размеры всех помещений поражали.

— Хоттабыч чуток помог, — смущенно замялся Андрей.

— А на фига тебе детская? — Даша с удивлением посмотрела на мужчину. — Ты ж сказал, что Настена останется с бабой Ягой. Фу, какое словосочетание! — фыркнула она.

— Забыл, — пожал плечами мой муж. — Будет кабинетом, подумаешь.

Они переместились в кухню. Она была напичкана электроприборами. Дашка задумалась на секунду, потом выдала:

— А как это все будет работать? Без электричества? Или ты умудрился и это сюда провести?

Андрей опять пожал плечами, сообщив, что они с Хоттбычем еще раз сгоняли к нам домой и приволокли генератор.

— А чтоб все по уму было, — добавил муж, — договорились с белками. Они будут двигателем работать, а мы им запасы на зиму обеспечим.

— С белками?! — завопили в один голос уже мало что понимающие Даша и ее телохранитель. — Где ты столько орехов возьмешь?

— Спокойно! Все под контролем. Мы зашли в "Ашан", который недалеко от нашего дома и экспроприировали на общественные нужды тонну орехов разных видов. Выдавать белкам решили дозировано, чтоб не сдохли от переедания.

— Мать честная! — выдохнула Даша. — Тебя ж посадят! Ты думаешь, Лийка будет в восторге?

— Никто не посадит, успокойся! — рявкнул уже порядком раздраженный Андрей. — Грузчикам, которые нам помогали, мы презентовали десять литров живой воды. Она мигом снимает похмельный синдром любой степени тяжести, а остальным просто память на это время стерли.

Где мой предприимчивый муж умудрился раздобыть живую воду, Дашку не интересовало. А вот как можно стереть память!

— Покажешь, — приставала она к Андрею во время всей остальной экскурсии по теперь уже нашему общему дому.

— Потом! — отмахивался муж. Но Дашка все — таки добилась своего, и он продемонстрировал требуемое: несколько раз потер ладошками до появления синеватого дымка, затем раскрыл ладони и показал маленький синенький шарик, переливающийся в лучах солнца всеми цветами радуги.

— Как красиво! — потянула ручонки к шарику Дарья. Тут же раздался хлопок, и шарик исчез. Орландо погрозил ей пальцем и изрек:

— Невоспитанную скандалистку я еще смогу выдержать, но маразматичку — нет! — и вышел на улицу. Подруга покрылась красными пятнами, что говорило о жуткой злости, бушующей у нее внутри. Набрала воздуха в грудь и пулей вылетела следом.

— Да! — изрек Андрей вслед удалившейся буйной парочке.

Орландо размашистыми шагами шел к реке. "Что она себе думает? В игрушки тут что ли играемся? Что за манера — все руками хватать? Она меня доконает". Мысли вереницей проносились в его голове. А внутри почему — то все пело.

— Что со мной происходит, Господи? — обратился он к небесам. — Неужели я такое заслужил?! — обхватив голову руками, Орландо повалился на траву и уставился в небо.

— Я схожу с ума, — ангел подвел итог своему состоянию.

Содержательную беседу с небесами прервала его любимая подопечная. Она, как фурия, принеслась на берег и, подлетев вплотную к Орландо, прошипела ему в лицо:

— Ты — покойник!

Я уже устала перебирать травы и варить различные отвары для бабуси и решила прогуляться. Мне очень понравилось сидеть на бережке речки, протекающей в низине. К ней я и спустилась, застав там такую картину. Дашка сидела верхом на ангелочке и мутузила его с яростью львицы. Орландо слабо сопротивлялся, пытаясь выползти из-под разбушевавшейся охраняемой и закрываясь от сыплющихся на него градом ударов.

— Я не помешала? — съехидничала я. — Голубки прямо.

— А ты! — прошипела Дашка и, бросив свою жертву, рванула ко мне. — Ты сейчас узнаешь, как подругам лицо портить! — дикая кошка, а не моя подруга кинулась на меня, и мы кубарем покатились прямо в воду. Прохладная водичка несколько остудила Дашкин запал.

— Ты чего, озверела? — возмутилась я, потирая ушибленные места. — Какая муха тебя укусила? Если у вас любовь, так объяснитесь и не трепите нервы друг другу и окружающим! — Я зыркнула в сторону Орландо. — Идиотка ты! Чуть такого мужика не убила! А еще замуж она хочет. Какой дурак такую домой приведет? — притихшая и красная как рак Дашка старалась не смотреть мне в глаза. — Не женщина, а медуза Горгона прямо!

Раздался хлопок! На ошалевших нас двигала героиня древнегреческих мифов собственной персоной. Змеи в золотых волосах беспрерывно шипели и извивались. Волосы развевались на ветру. Страшное и завораживающее зрелище одновременно. Точёности фигуры Горгоны позавидовала бы любая. В ярко — алом обтягивающем платье, она вдвойне притягивала взгляд. Платье сидело как вторая кожа, и каждый изгиб изящного тела был выгодно подчеркнут. Но самое важное — глаза! Глаза Горгона держала закрытыми. Но в нашу сторону женщина — монстр шагала довольно уверенно, как с открытыми.

— Как она видит: куда идет? — уточнила тут же Даша. Любопытство никогда не покидало голову подруги. — Как думаешь?

— По запаху ориентируется, — отрезала я. — Запах женской злобности слышен за версту. — Я не удержалась и съехидничала. — А потом рыбак рыбака так сказать.

Дашка, сузив глаза и глубоко дыша, слушала мою обличительную речь. Скрежет сжатых зубов было прекрасно слышно, но меня это уже мало волновало. Решив, наконец, проучить зарвавшуюся подругу, я собралась добить ее морально:

— А еще — ты же помнишь мифы? — уточнила я и, не дождавшись ответа, продолжила: — Она всегда превращает женщин в камень, особенно смазливых. Чтоб мужиков у нее не отбивали. А с мужиками делает такие вещи, что те как привязанные ходят за ней всю свою жизнь и выполняют любой ее каприз. И тапочки по утрам в зубах приносят! А когда мужчина ей надоедает, — продолжала я накалять обстановку, выразительно косясь на Орландо, который снял с себя изодранную рубашку и демонстрировал офигительный накачанный голый торс каждому желающему, — она отрезает ему все части тела, которые ей теперь не нужны. Чтоб и другим они не пригодились! А мужики все равно бегают, уже евнухами, вокруг нее и перешивают ей платья, когда та беременеет от новоприбывших! — Я сама несколько обалдела от вздора, который, как по заказу, выдавала просто обезумевшей подруге. Решив, что Дашка полностью подготовлена к борьбе за свое счастье и мысленно обругав себя за несдержанность в словах, я благословила подругу на бой за нас и Орландо: