Сергей Костин - Товарищ американский президент

Все вышеперечисленное совершенно не поднимало настроения. Обычно с приходом в Управление майора Сергеева народ веселился, пел песни, и каждый старался первым пожать мужественную руку лучшего из спасателей современности. Но сегодня произошло нечто, пока неизвестное мне, что навевало на меня подозрительность и непонимание происходящего.

Вышагивая по коридорам, поднимаясь на лифтах, скатываясь по мраморным перилам, я усиленно размышлял, выдвигая одну за другой версии. Получилось две штуки. Первая. Директор хочет присвоить мне очередное звание. Вторая. Или, что более вероятно, разжаловать до капитана. За что? Директор найдет за что. На то он и Директор.

В приемной, где всегда были рады неофициальному герою майору Сергееву, взвод особо секретных секретарш даже не удостоил меня взглядами. И только настойчивые просьбы сообщить мне, пока что майору Сергееву, где находится Директор, возымели некоторое действие. Одна из особо секретных секретарш, умудрившись приподнять только один глаз, с заметным сожалением в голосе сообщила, что Директор расслабляется в верхней комнате отдыха, куда меня и вызывает. Немедленно и спешно.

Собрав в кучу порушенную после настойчивых уговоров мебель, извинившись и раскланявшись, я отправился в указанном направлении. Верхняя комната отдыха Директора находилась на последнем этаже Службы. Лифты, естественно, туда не возили, так что пришлось добираться пешком.

Директор Службы "000" играл в баскетбол. На босую ногу и в спортивной майке с надписью "С Новым каким-то годом". Один против двадцати черных тренировочных андроидов. Росту черные андроиды были небольшого, по колено Директору. Поэтому Директор уверенно вел в счете "сто пятьдесят – ноль".

Заметив меня, Директор Службы браво гикнул, лихо обвел пятнадцать противников, перепрыгнул через оставшихся и метко затолкал тридцати двух килограммовый мяч в горловину счетной сетки. После чего снисходительно оглядел своего лучшего спасателя, запыхавшегося, взмыленного, со стоптанными ботинками, и посоветовал:

– Спортом надо заниматься, сынок.

Слегка восстановив дыхание, промокнув пот и остудив ботинки в специальной ванночке с ледяной водой, я доложился, как того предписывал устав Подразделения "000":

– …йор …геев …ашему …казу …был!

Директор еще раз внимательно изучил мой внешний вид:

– Не замечал за тобой, майор. Давно так? Ну да ладно. В жизни всякое случается. Как работа по охране честных налогоплательщиков? Живы и здоровы? Без происшествий? План выполняете. Знаю. Жалоб не имеете. Знаю. Давно пора к очередному званию представлять? Не знаю.

Директор пожевал губы, подергал бровями, подвигал ушами, он этому в Академии на спецкурсах научился, и указал на скамейку.

– Присядь, сынок. Дело есть.

Садиться в присутствии Директора было категорически запрещено Уставом, но так как сам Директор топтался передо мной с босыми ногами и в майке с гражданской надписью, я воспользовался прямым приказом.

– Вот что, сынок, – Директор, когда сильно психует, всегда меня сынком называет. – Есть просьба одна. Обещай, что орать на меня не будешь?

Помня наставления Боба, я клятвенно заверил Директора, что "ни при каких обстоятельствах". Да и не зашевелится у меня язык на Директора кричать. Как и всякий подчиненный я испытывал особый трепет перед раздающим ордена и грамоты начальством. Не стоит сбрасывать с майорских плеч и тот факт, что я уважал Директора чисто по-человечески.

Больше года прошло с того памятного дня, когда я на своих, можно сказать, плечах вынес многократно прострелянное тело Директора из смертельного виртуального Болота на свежий воздух и в реальный мир. С тех памятных событий горячо любимый Директор изменился далеко не в лучшую сторону. Стал вспыльчив, груб, горяч в рукоприкладстве. И голова, похоже, работать стала не в полную силу. Что, однако, не убавило к нему уважения. К непосредственному начальству, вообще, не должно убывать уважение.

На всякий случай Директор отошел подальше и, выставив перед собой стенку из черных тренировочных андроидов, выпалил:

– Возьмешь в команду журналиста.

Я ожидал от Директора всего, что угодно. Пожизненную ссылку в Ямайские захолустья, сверхурочную работу по доставке детских пособий, почетное присвоение прозвища прапорщика. Но такого!

– За что? – сдерживая готовое вырваться наружу злое сердце, прошептал я.

Черные тренировочные андроиды, грустно гудя трансформаторами, окружили меня и сочувственно закивали короткими передними захватами. Подобрав с пола мяч, я зашвырнул его подальше. Андроиды, похрюкивая, перестроились в игровую колонну "андроидный свин", подхватили на лету спортивный снаряд и, пользуясь занятостью противника в лице Директора, подло забросили мяч престижа.

Пока Директор выяснял с анероидами отношения, я быстро проанализировал ситуацию. Сам, без помощи Милашки, что случалось со мной только в самые ответственные минуты работы.

Теперь понятно, почему все сотрудники Службы смотрели на меня взглядами провожающих в последний путь товарищей. Получить в команду дополнительного члена экипажа, пусть и журналиста, значило полностью выбиться из графиков, расстроить привычный ритм работы и, что самое главное, нарушить комплектацию.

Подобное происходит крайне редко. Скажу более, за историю существования Службы "000" данный факт имеет место быть впервые. Уставом Службы четко определено, что команда спецмашины укомплектовывается на постоянной основе, без права замены, добавления, избавления, присоединения, либо иного другого насильственного изменения состава. В случае непредусмотренной Уставом смерти спасателя, либо его добровольного увольнения, что само по себе невозможно без пункта первого, команде предоставляется исключительно полное право самостоятельно восполнить недобор из многомиллионной армии желающих послужить Отчизне.

Многомесячный отбор, многотысячные тесты, многодневные походы на природу для притирки характера, многолитровые, то есть многокилометровые марш-броски по пересеченной местности. И только после этого на общем собрании команды определяется счастливчик. Единственный достойный.

Так было с Бобом. Так произошло с Герасимом. Так когда-то случилось и со мной. С пингвином, правда, вышло не по Уставу. Но пингвин не человек, а глупая птица. Ему на Устав, что нам на пингвиньи яйца.

Но чтобы вот так, по простому приказу, даже без предварительного собеседования всучить команде дополнительного человека…. Это значит, не только нарушить устав, но оскорбить всю команду.

Вывод один. Директор перестал нас уважать. Или на него надавили те, кому выгодно развалить до основания подразделение "000". А может …?