Сергей Боровский - Остров толстяков

- Пошли к вождю! - скомандовал я, наспех вытирая рот.

- Зачем?

- Некогда объяснять.

С одной стороны, я боялся потерять драгоценное время. С другой — опасения мои ещё не оформились в конкретные слова. Их больше заменяли образы, как то: костяной нож, снимающий скальп с черепа Савелия, или его тело, насаженное на кол, готовое к употреблению.

Нам крупно повезло, потому что мы сразу наткнулись на вождя, отдающего своим подчинённым короткие приказы. На нас он посмотрел несколько обиженно, но не кровожадно. Значит, шансы ещё есть.

- Савелий! - только и смог произнести я и нарисовал руками в воздухе его воображаемую фигуру.

- Са-ве-лий! - повторил по слогам Николай, для ясности.

Вождь не выказывал признаков понимания, и тогда я рявкнул ему в ухо фразу, услышанную накануне:

- Ямбау тамо!

Он вздрогнул, как от выстрела, и замахнулся на меня копьём, скороговоркой произнося ругательства. Или заклинания. Десяток его верных помощников тоже оголили свои острые пики и окружили нас, свирепо вращая глазами.

Ситуация назревала, в самом оптимистическом раскладе, патовая, поэтому я снял с себя свои «Alessandro Dell'Acqua» и протянул вождю. Тот с достоинством принял подарок стоимостью три сотни баксов, нацепил очки на нос и покосился на Колю. Пришлось и ему распрощаться со своим экземпляром «Chopard».

- Что это было? - спросил меня олигарх, когда успокоенные туземцы разошлись по своим делам.

- Попытка выручить друга из беды.

- У нас получилось?

- Возможно. Но на всякий случай я воздержусь сегодня вечером от мяса.

Колю передёрнуло, но он пока не решился выпытывать подробности. Тем более, что в лагере нас ожидали новые сюрпризы.

Мы застали троицу оппонирующих нам толстяков за очень неожиданным занятием — они стояли на коленях перед деревянным истуканом и прославляли его. На мой справедливый вопрос, чем вызван неожиданный приступ идолопоклонства, Паша радостно пояснил, что Иннокентию прошлой ночью было виденье. Бог Тукку просил вознести к нему молитвы, а взамен обещал ускорить процесс оздоровления. Выходит, не один я ломал голову над загадками, и не одному мне приходили из Космоса ответы. Религиозная гипотеза как-то проскользнула мимо меня.

- Рома, - окликнул я редактора, как самого здравомыслящего из их безумной толпы. - Насколько все это серьёзно?

Ответа не последовало. Он лишь окатил меня презрительным взглядом и отвалился обратно в нирвану.

Туземцы с удовольствием присоединились к службе, и мы стали невольными свидетелями танцев с бубном. Хотя и без жертвоприношений. Что самое удивительное, им удалось вовлечь в свои странные игрища Бориса с Васей. Точнее, то, что от них осталось — две безвольные невменяемые тени.

- О, несравненный Тукку! - доносилось с поляны. - Излей на нас свою благодать!

Божество — разумеется, если предположить, что это было именно оно — сначала разродилось тропическим ливнем, а во второй половине дня выплюнуло обратно Савелия с Аркашей, сильно исхудавших и обтрёпанных в манерах. Естественно, они тут же принялись уничтожать продукты, как саранча кукурузное поле. Конвейер отлажен.

Иннокентий незамедлительно поблагодарил Тукку — от нашего имени и от себя лично. Однако у меня оставался ещё целый ряд вопросов к присутствующим.

- А Ванечку нашего, стало быть, Тукку поглотил безвозвратно, - не удержался я от обидного комментария. - Напрасно ждёт его дома одинокая болгарская старушка-мать!

Спасибо Савелию — объедая ногу индейки, он вдруг обнаружил несвойственную его предшественникам склонность к общению и тем самым спас меня от неминуемого четвертования.

- Не, это не то, что ты думаешь, - признался олимпийский чемпион. - Иван попал в эту... Как его...

- В статистическую погрешность, - подсказал более начитанный Аркадий.

- Точно!

- И?!

Савелий развёл руками.

- На всё воля Божья.

- Трепещите неверные! - исступлённо заорал на нас Иннокентий.

Мы с Колей ретировались, морально вернувшись в состояние повышенной боевой готовности. Прихватили с собой только пару бутылок водки да отломили кусок пирога с осетриной. Килограмма на четыре, не больше. В хижину не пошли, а обосновались в какой-то уютной пещере, которую приметили накануне, и потёк у нас суровый, нелицеприятный мужской разговор.

- Коля, у тебя мигалка есть?

- Была два года назад.

- Отобрали?

- Не, сам отказался.

- Врёшь!

- Вот те крест! Нутром чую, скоро нас по этому признаку будут отправлять в лучший мир. А чутьё меня ещё никогда не подводило.

- А что там у тебя? Нефть?

Коля задумался, как будто его ответ мог содержать важную государственную тайну.

- Видишь ли, Петя, - созрел он, наконец. - Я поставляю «Газпрому» и прочим полезным компаниям всякую мелочь.

- Например?

- Ну, каски там, валенки, туалетную бумагу...

- Не хило. То есть ты практически полстраны обуваешь.

- Можно сказать и так.

- Это очень серьёзные деньги, - сделал вывод я.

- И это ты мне говоришь?

Мы выпили, закрепив обоюдное понимание.

- А скажи мне, Коля, - продолжил допрос я. - Ты справки об этой долбаной тур-фирме навести удосужился? Прежде чем путёвку покупать? По базе какой-нибудь фээсбэшной их пробил? А? Ты ж олигарх, мать твою!

Коля погрозил мне пальцем, испачканным в жирной рыбе.

- Не гони волну, приятель. Это они мне и дали наколку.

- Кто?

- Ну, ФСБ. Они их как раз крышуют.

- То есть что ты хочешь этим сказать? Мы в шоколаде, что ли?

- А вот этого я теперь уже не знаю. Моей вере в светлое и доброе нанесён непоправимый ущерб.

Колины глаза наполнились гламурными слезами, и я поспешил его успокоить, как мог — поцеловал в лоб и, ухватив за шкирку, встряхнул.

- Ты случайно не рассматривал события последних дней с свете теории рейдерского захвата твоего бизнеса?

- По буквам, пожалуйста, - жалостливо попросил Коля. - Я не поспеваю за твоей мыслью.

- Хорошо. Зайдём с другого логического боку.

Я откашлялся и помассировал пальцами дёсны, корректируя дикцию.

- У тебя враги есть?

- Полный телефонный справочник.

- Вот. А не было ли их среди тех, кто порекомендовал тебе это чудное путешествие?

Догадка озарило Колино лицо.

- Ты думаешь? - озаботился он.

- Нельзя исключать ни одной версии.

- Тогда давай попрощаемся, - предложил Николай. - На тот случай, если не удастся выбраться из этой передряги.

- Давай, - зачем-то согласился я.

Мы обнялись.

- Обещай, что отомстишь за меня.

- А ты — за меня.

- Договорились. Нужно отлить, - без всякого перехода к лирике сообщил Коля.

Пошатываясь, он поднялся на нетвёрдые ноги и вышел из пещеры. Именно в тот самый момент я понял, что он не вернётся.

Звуки тугой струи, бьющей в камень, стихли, а вместе с ними — и всё остальное. Для очистки совести я выбрался наружу, осмотрел место происшествия и, не найдя там никого, двинулся в чащу, ведомый одним лишь желанием — уйти подальше от гиблого места.