Гжегож Бабула - Истребитель ведьм (сборник)

Тибсноргу очень повезло: если бы он получил в тестах менее 120 баллов, то не смог бы учиться далее. Для него важна была также работа: он боялся воспоминаний, которыми могло бы заполняться свободное время. Теперь за любые операции он должен был платить, а он все еще помнил тех, кто помог ему подняться и превозмочь паралич. Как человек он имел право на правду, и, кроме красивых картинок в синтезаторе, который показывал пейзажи, людей правильного телосложения или живших когда-то на Земле зверей, кроме картинок, показывавших мир таким, каким он должен был выглядеть или, возможно, когда-то выглядел, он имел право видеть, как мир выглядит теперь. Каждые пять дней, после работы, он мог выезжать на поверхность и с высокой обзорной башни осматривать окрестности. Они представляли собой серо-коричневую пустыню, по которой без устали крутились серые массивные вездеходы, перевозившие добычу из многочисленных карьеров и шахт. Он знал, что этими вездеходами управляют люди, которые не могут иметь детей, потому что фоновое излучение в пустыне было очень высоким. В столовую приходил один из таких водителей. Он выглядел вовсе неплохо, и заработок у него был в три раза выше, но Тибснорг не хотел бы поменяться с ним местами. Медицинское обследование, которое Тибснорг позволил себе пройти за первые накопленные деньги, показало, что он может быть отцом, хотя, вероятно, только пассивно, то есть путем отбора спермы. Вскоре он освоил основы работы с компьютером и был несколько повышен в должности. На новой работе он контролировал решения особого отдела информационного центра по выбору соответствующего материала для пересадки органов. Решения центра были ясными, четкими и логичными и, как правило, вообще не требовали поправок. За обнаруженные погрешности полагалась премия, и Тибснорг работал очень внимательно. Биологический материал отбирали как для госпиталей всеобщей медицинской службы, так и для частных лиц, которые хотели за свой счет снизить свою ущербность. Работы было много: ежедневно несколько десятков запросов и связанных с ними решений, с которыми следовало ознакомиться и тщательно их обдумать. Вскоре он втянулся, и у него появилось много времени, которое можно было использовать на общение с машиной и усвоение самой разной информации.

Он помнил слова Пайки, который говорил, что поскольку информация является привилегией, следует ею пользоваться по мере возможности. Он узнал, что вопрос о том, станет человеком кто-то или нет, решается обычно суммированием баллов, начисляемых системой в результате исследований и тестов. Он узнал также, что тем, что стал человеком, он обязан лично Беблояннису, который изменил решение центра, признавшего право на личность Пайки. В действительности число баллов, в которое был оценен интеллект Пайки, превышало сумму баллов, полученную Сноргом за относительно правильное телосложение, физическое развитие и интеллект в совокупности. Увидев на экране, что интеллектуальные способности Тиб были оценены в ноль баллов, он зло выругался.

Его всегда интриговал дневной свет в Комнате, теперь он знал, что это всего лишь лампа, излучающая в видимом и немного в ультрафиолетовом диапазонах, которую периодически включают и — выключают. Комната находилась глубоко под землей. Солнце он видел только один раз: светло-серый диск, еле заметный сквозь густую мглу. Однако теперь было все же лучше, чем раньше, когда всю землю покрывал сплошной снег и солнце никогда не просвечивало сквозь тучи.

Тибснорг Пайкимузи все глубже вникал в систему учета биологического материала. Тиб, Пайки и другие получили порядковые номера от АТО 44567743 до АТО 44567749 и уже не имели имен. Вскоре у номера АТО 44567746, т. е. у Музи, изъяли глаз, нос и одну из почек для косметической пересадки. Тибснорг, правда, протестовал против назначения указанного номера на операцию, но его мнение не было принято во внимание, поскольку все другие эксперты голосовали иначе. Тибснорг пережил это болезненно, так как по-прежнему ощущал в себе связь с Музи и другими обитателями Комнаты. Следующим был Дэгс с номером АТО 44567748. Операция имела летальный исход: у Дэгса изъяли пищевод вместе с желудком, печень, обе кисти руки и половой орган без желез. То, что от него осталось, было нежизнеспособным, поэтому только кожу, а также мышцы и некоторые кости отправили на склад тканевых культур, а сам номер АТО 44567748 сняли с учета.

Стоимость каждого из органов рассчитывалась, исходя из расходов на содержание донора на настоящий момент. Проще всего было в том случае, когда номер полностью снимался с учета, тогда стоимость содержания донора компенсировали с соответствующими коэффициентами все те, кому пересаживали органы. При других типах пересадок использовались очень сложные и запутанные системы пересчета, и Тибснорг подозревал, что только сама компьютерная система в них ориентируется свободно. “Интересно, какой номер получил бы я, если бы не Беблояннис?.. — подумал он как-то. — Может быть, хоть рядом с Тиб?”

В столовой он не сидел уже в одиночестве, познакомившись с водителем одной из грузовых машин. Его звали Эйбрахам Дрингенбум, он был высоким, плотным человеком и очень гордился своим именем и фамилией, выкопанными где-то в исторической библиотеке. У Дрингенбума был низкий зычный голос, говорил он очень громко, что весьма смущало Тибснорга, поскольку в столовой обычно царила тишина. Ему казалось, что все смотрят на них, хотя смысла в его опасениях не было, потому что ими никто не интересовался и, кроме того, у многих из присутствующих был в той или иной степени притуплённый слух.

— Тибснорг Пайкимузи? — пробубнил Дрингенбум. — Странное имя и фамилия… Почему ты выбрал именно такие?

— Во мне одном нас много, — тихо сказал Снорг.

— Хмм… — буркнул Дрингенбурм, — вот как ты придумал… Это нехорошо — слишком тесно связывать себя с другими в Комнате. — Вдруг он переменил тему. — Ты знаешь, на сегодня средняя продолжительность человеческой жизни достигла уже 24-х лет… В это трудно поверить… это слишком хорошо… я думаю, что они там немного подгоняют медицинские данные, чтобы не портить нам настроение…

— А как они это считают? — заинтересовался Тибснорг. — Для всех, кто рождается, или только для людей?

— Сдурел?.. Для людей, конечно, для людей, ведь человеком становится едва каждый десятый…

Тибснорг внимательно наблюдал за Дрингенбумом. Тот выглядел практически здоровым. Правда, он был одет в серую куртку и брюки, и его тела нельзя было увидеть, но кроме прооперированной уже заячьей губы, которую, впрочем, скрывали седеющие усы, ничего не указывало на отклонение от нормы.

Как бы прочитав его мысли, Дрингенбум беспокойно пошевелился.