Михаэль Пайнкофер - Клятва орков

Квия споткнулась о камень и упала. Нестор тут же оказался рядом, чтобы помочь ей подняться. Поскольку при этом они теряли драгоценные мгновения, Бальбоку не оставалось ничего другого, кроме как схватить обоих и понести под мышками. Так он выскочил из пещеры и оказался в штольнях, несясь так быстро, насколько позволяли ноги.

Они бросили последний взгляд на Гурна. Тот стоял в центре волны из рук и ног, грозившей снести его в любой миг. Ужасный крик превратившегося в берсерка варвара эхом отражался от стен пещеры, преследуя спутников далеко вглубь штолен, прежде чем наконец прекратиться и умолкнуть.

Гурн проиграл свой последний бой.

Анклуас внезапно оказался в большом зале и сразу понял, что достиг цели.

Факелы отбрасывали на стены причудливые тени, освещая огромные колонны, поддерживавшие высокий свод. Их капители были в форме змей. Здесь, должно быть, находилось сердце подземного лабиринта, простиравшегося далеко под горой Анар.

Змеиный храм…

Анклуас был уверен в том, что нашел то, что искал — но он был не один!

Вдоль стен комнаты стояли стражники в шлемах и черных доспехах, на щитах их красовалась эмблема василиска. Опустив копья, они выступили вперед и преградили орку путь. И, похоже, они не были удивлены его приходом.

— А вот и ты, чудовище! — воскликнул капитан на языке запада. — Священнослужители сказали, что ты придешь!

Анклуас обнажил желтые зубы в ухмылке, которая была одновременно насмешливой и приветливой, и ответил:

— Рад за вас.

— Где ты оставил остальных себе подобных? Разве вас не было больше?

Изумление Анклуаса тем, что враг, очевидно, хорошо информирован об их отряде, длилось не более удара сердца.

— Остальные мертвы, — недолго думая, ответил он. — Я заткнул им глотки. Их болтовня действовала мне на нервы!

Из-под забрал шлемов донесся глухой хохот.

— В своей безграничной мудрости Ксаргул предвидел, что произойдет нечто подобное.

— Ксаргул? Кто это? — поинтересовался Анклуас.

— Один твой вопрос уже доказывает, что ты — существо безмозглое. Ксаргул — наш повелитель и верховное божество Каль Анара. Спустя тысячелетия он вернулся, чтобы подчинить себе все Землемирье. Великий Змей раздавит врагов и будет править!

— Может быть, — согласился Анклуас и с серьезным выражением лица добавил: — Но при этом прольются реки крови, бессмысленная война ввергнет Землемирье в пучину хаоса, и это будет стоить жизни множеству созданий.

— Пустая болтовня! — только и сказал капитан.

— Где Ксаргул? — поинтересовался Анклуас. — Он здесь?

— Конечно — и он ждет тебя. У нас приказ привести тебя к нему, как только ты появишься.

— Так делайте то, что сказано! — ответил Анклуас. — Я жду не дождусь встречи с ним.

Стражи храма, похоже, были несколько удивлены таким хладнокровием, но быстро взяли себя в руки.

— Для начала мы разоружим тебя, — враждебно заявил капитан.

— Ксаргул хочет видеть меня безоружным? Что же он за божество, если боится клинка орка? — язвительно рассмеялся Анклуас, а затем швырнул меч под ноги капитану. — Пусть получит то, чего хочется.

— Ксаргул всегда получает то, что хочет! — ответил капитан, делая знак своим людям, после чего несколько солдат выступили вперед и обыскали Анклуаса в поисках другого оружия — однако безрезультатно. — Ты подчинишься добровольно или мы должны принудить тебя? — спросил капитан.

— Я подчинюсь, — ответил орк, и из-под шлема капитана послышалось разочарованное сопение. По его знаку маленький отряд с Анклуасом в центре пересек храм. Только тогда орк заметил круглую яму шагов в десять в глубину, расположенную в дальнем конце храма, на краю которой остановились солдаты.

— Тебе туда, вниз, — сказал капитан, указывая вниз. — Ксаргул ждет тебя там!

— Как трогательно с его стороны, — на дне ямы Анклуас увидел множество обглоданных костей, которыми был усеян пол.

Человеческих костей…

— Вижу, у вашего Ксаргула есть вкус.

— Ты перестанешь насмехаться, когда окажешься лицом к лицу с ним, — заявил капитан, и Анклуас был уверен в том, что на его лице, скрытом под забралом, играет злорадная ухмылка. — А теперь спускайся!

И в тот же миг Анклуас ощутил толчок в спину и упал в яму, однако ему удалось приземлиться на ноги и перекатиться между вонючих экскрементов и обглоданных костей, не сломав себе при этом ничего.

— Иди уже! — насмешливо крикнул сверху капитан. — Ксаргул ждет!

Анклуас поднялся и огляделся по сторонам. Выход был только один — отверстие в отвесной стене ямы, освещенная оранжево-красным штольня. Оно было большим, широким и жутким.

Анклуас пошел. Мимо останков людей, нашедших в яме ужасный конец, он осторожно вошел в коридор. Вонь, ударившая ему в лицо, была неописуемой — смесь гнили и серы, для человека, вероятно, смертельная. Кроме того, в штольне было невыносимо жарко, и с каждым шагом жара становилась еще сильнее.

Причина этого вскоре стала орку ясна: он двигался прямо к сердцу горы, к раскаленному жару, бушевавшему внутри Анара и вот уже несколько тысячелетий требовавшему выхода. Шум, наполнявший воздух и усиливавшийся с каждым мигом, подчеркивал это ощущение, равно как и далекое сияние, освещавшее штольню, источником которого были ни свечи, ни факелы, а расплавленный, раскаленный камень.

На покрытом шрамами лбу орка выступил пот, а он продолжал двигаться по прорубленному в скале коридору, одинокий и безоружный. Если быть до конца честным с самим собой, то орк вынужден был признать, что боится — не столько за себя, сколько за этот мир и живущих в нем существ…

Штольня закончилась.

В лицо Анклуасу ударило свечение, и он невольно закрыл лицо руками. Но тем не менее продолжал идти.

Он достиг конца штольни и вышел наружу, оказавшись на узкой, остроконечной платформе. Она находилась на половине высоты огромной пещеры, наполненной неистовым ревом.

Над головой Анклуаса изгибался мощный скалистый свод, в котором зияли темные отверстия, а под ним простиралось море раскаленной лавы. От него исходил всепоглощающий жар, там клокотало и бурлило, кое-где всплывали черные шлаки, появлялись светящиеся белым водовороты.

От одного только вида ада, напоминавшего мир в его первозданном виде, Анклуаса пробрала дрожь — однако когда он почувствовал присутствие чего-то чуждого и в то же время знакомого, наполненного невыразимой злобой, его охватил неописуемый ужас.

Он услышал, как за его спиной что-то заворочалось, как что-то огромное скользнуло вниз по стене, на которой висело до этого неподвижно. Оно достигло платформы, но Анклуас поостерегся оборачиваться, а вместо этого продолжал смотреть на раскаленное море.

— Один-одинешенек? — спросил низкий, противно шипящий голос.