Сергей Боровский - Аквариум

— Может, по мобильному номеру? — заволновался Александр Андреевич.

— Так нет же такого пункта в анкете.

— Упущение!

— Министерством форма утверждена, — не сдавалась Аллочка.

— Всё равно — разгильдяйство и халатность!

Следующая неделя прошла, как в кошмаре. Посетитель не появлялся, телефон его по-прежнему не отвечал. Александр Андреевич уже всерьёз подумывал о том, чтобы отправиться в гости по оставленному в анкете адресу.

Но всё разрешилось само собой.

— Пришёл! — шёпотом произнесла Аллочка, просунувшись по своему обыкновению в дверь кабинета.

И не нужно было объяснять, кто именно.

Вошедший вслед за этим Виктор Кириллович походил на себя весьма отдалённо. На лице его красовалась безобразная чёрная щетина с проблесками седины, под глазами отсвечивали синеватые мешки, и одежда его была далеко не первой свежести. В довершение всего, от него явно разило элементарным перегаром.

— Друг мой! — не на шутку и вполне искренне испугался Александр Андреевич. — Что случилось?

— Они выгнали меня из дома.

— Кто?

— Ну, те… Из аквариума.

— Знаете что, голубчик…

Он нажал кнопку на столе.

— Аллочка, принеси нам чего-нибудь пообедать. И минералки. Побольше.

Секретарша послушно упорхнула выполнять поручение, а хозяин кабинета отворил сейф и извлек оттуда початую бутылку «Hennessy». По пути к столу он захватил пару фужеров, наполнил их: ему — до краев, себе — наполовину.

Виктор Кириллович машинально взял свой бокал и отхлебнул из него, не морщась, но и не получая видимого удовольствия.

— Как от вас в прошлый раз вышел, — скорбным голосом сказал он. — С тех пор дома и не ночевал.

— Как же так?

— А вот так. Подхожу двери, а она закрыта изнутри на щеколду. И замок английский. Ключ не проворачивается. Собачку, наверное, опустили.

— И что вы сделали?

— Постучал. Они молчат.

— И всё?

— А что ещё?

— В милицию ходили?

— Зачем?

Александр Андреевич вздохнул.

— Скептицизм ваш на счет нашей доблестной милиции мне понятен, но в данном случае, мне кажется…

— Да бросьте вы! Всю их кухню я знаю лучше вас. Меня, когда мне было восемнадцать, родители отдали на органы…

— Простите?!!

— Ну, в школу милиции то есть. Проработал я там пятнадцать лет и ушёл. В психушку они сдать меня могут за такие рассказы, а на большее рассчитывать не приходится.

— Но вы же не обязаны им рассказывать всю историю. Сообщите, что кто-то силой захватил вашу собственность.

Виктор Кириллович с укоризной посмотрел на друга.

— Значит, и ты мне не веришь.

Он залпом допил содержимое бокала, поднялся и тяжёлой походкой направился к дверям.

— Витя! Подожди!

В этот момент на пороге возникла Аллочка с подносом, ломящимся от изысканных продуктов. Гость подхватил с блюдца ломтик лимона, но не съел его, а шумно обнюхал.

— Камеру мы тебе купили. Вот. — Александр Андреевич поднял с пола запылившуюся коробку.

— Поздно.

Виктор Кириллович решительно направился к выходу.

— Куда ты пойдешь? На улицу?

— Почему на улицу? К сестре. Я у неё всю неделю и проторчал.

Александр Андреевич проворочался на постели до трех часов ночи, пока ясно не осознал, что должен делать ответственный мужчина и государственный служащий в его положении.

Аккуратно, чтобы не разбудить жену, он поднялся, переоделся из пижамы в пятнистый комбинезон, которым пользовался во время рыбалок, натянул резиновые сапоги и, крадучись, вышел из квартиры.

Он протопал пешком по безмятежно спящему городу километров семь и оказался возле подъезда жилого дома, адрес которого помнил теперь наизусть. Поднявшись на четвертый этаж, он очутился возле заветной двери, прислонил ухо и долго стоял так, прислушиваясь к звукам изнутри.

Тишина.

Он костяшками пальцев легонько постучал по деревянной поверхности. Затем сильнее.

Опять ничего не произошло.

Позвонить Александр Андреевич не решался. Боялся, что трель звонка разбудит соседей. Вместо этого он вытащил из голенища сапога походный топорик, вставил его в щель между дверью и косяком и, как следует, надавил на неё всем телом.

Удача сопутствовала Александру Андреевичу — дверь сразу же поддалась. В тёмной квартире по-прежнему было тихо. Лишь доносился едва уловимый звук капающего крана.

— Здесь есть кто-нибудь? — почти шёпотом спросил взломщик и, не дождавшись ответа, прошёл через коридор в гостиную.

Аквариум стоял на столике возле окна. Александр Андреевич видел его отчетливо, благодаря свету уличных фонарей, проникающему снаружи. Разглядеть же детали с такого расстояния ему не удавалось. Тогда он на цыпочках продвинулся по направлению к интересующему его предмету и замер.

Аквариум был пуст и сух, как ручей в Каракумах в разгар лета. Никаких видимых остатков жизнедеятельности разумных рыб, ни, тем более, построенных ими городов.

— Дурак! — громко сказал самому себе Александр Андреевич и в тот же миг услышал за спиной неприятные шлепающие звуки — будто кто-то шёл в мокрых ластах по паркету; при этом он шумно сопел и причмокивал губами.

Шаги приближались, но Александр Андреевич не находил в себе силы обернуться. Чья-то тяжёлая холодная рука легла ему на плечо. Он скосил глаза и увидел зелёные чешуйчатые пальцы с блестящими ногтями.

— А-а-а! — закричал Александр Андреевич и нырнул головой вперёд в распахнутое окно.

Прикоснувшись щекой к холодному асфальту, он успел подумать, что зря не предупредил жену. А потом сознание покинуло его навсегда.

Сергей Боровский

Houston, 2010