Сергей Боровский - Пассажир

— Ты слышал? — испуганно, почти шепотом произнесла она.

— Что?

— Не прикидывайся. Я по твоей мерзкой физиономии вижу, что слышал.

— О чем ты, дорогая?

— Останови машину!!! — завизжала она.

Семён понял, что если он сейчас не выполнит ее просьбу, то она сама вцепится в педаль тормоза. Хоть даже и зубами. Истеричка. Он съехал на обочину и включил аварийку.

— Ну? — раздраженно обратился он к жене.

— Значит, не слышал? — продолжала гнуть свое Клава.

— Не слышал.

— Зато слышала я. Иди и посмотри, что там происходит в багажнике.

— Почему я? Это не мои галлюцинации.

— Сёма!!!

Он вышел из «шестерки», от души хлопнув дверью, и открыл ключом багажник. Пакет лежал на месте. Да и где же еще ему быть?

— Ой! Надо же! Шевелится! — притворно заголосил Семён.

— Открой мешок и проверь, — донеслось из салона.

— Ну, знаешь, это переходит все границы!

Он вернулся обратно на водительское место и, не слушая больше упреков, вырулил на дорогу. Клава насупилась, переводя ссору в следующую стадию. И то ладно.

Прошло еще минут десять, прежде чем она заголосила снова. Но на этот раз Семён тоже услышал какие-то неприятные звуки, доносящиеся сзади. Как будто кто-то колотил кулаком по кузову. И остановился сам, без лишних Клавиных слез.

«Главное — спокойствие, — приказал он себе. — На дворе — солнечный день, на трассе — полно машин, и мы не в Трансильвании какой-нибудь, слава Богу! Сейчас все разъяснится».

— Ты бы вышла, прогулялась, — посоветовал он Клаве. — А то мало ли что.

Повторять два раза не пришлось. Послушная супруга выскочила из «шестерки» гораздо быстрее, чем она делала все эти годы. Отошла метров на двадцать в сторону леса и стала с испуганным интересом наблюдать, как Семён возится с ключом.

Нужно признаться, что руки его немного подрагивали. Не от страха, конечно, а от возбуждения, что ли. Естественно, никаких мыслей об ожившем покойнике у него и в помине не было. Скорее всего, эти олухи из внутренних органов затолкали в мешок живого человека, ошибочно посчитав его мертвым. Им лишь бы поскорее проблему сбыть с рук, а там хоть трава не расти. Но по дороге он, видимо, очухался от тряски и стал проситься на волю.

В этом логическом месте Семен поймал себя на мысли о том, что лучше бы уж пассажир оставался мертв. Слова сержанта о хлопотности живых существ прозвучали теперь в его голове пророчески. Не хотел покойника — на вот тебе живого. Что он за человек, каких бед натворил до того, как очутился в мешке? И самое главное — что теперь у него на уме? Не примет ли он добропорядочную семью, можно сказать, своих спасителей за каких-нибудь проходимцев?

Именно поэтому осторожный Семен сначала слегка приоткрыл багажник и пошурудил там монтировкой, а уж потом медленно откинул крышку до конца.

Ничего не изменилось с момента последней проверки. Пакет все так же мирно лежал, застегнутый на молнию до самого верха. Не шевелился, звуков не издавал. Семен слегка покачал его и даже позвал:

— Эй! Ты живой?

Тишина.

— Ну что там? — в нетерпении закричала издалека Клава.

— Мертвее мертвого! — отозвался Семен. — Черт знает, что такое!

— А ты пульс у него пощупал? — снова подала голос жена.

Семен собрался, было, обложить ее по матери за такие советы, но потом прикинул, что в ее словах имелось-таки рациональное зерно.

Держа монтировку наготове, он двумя пальцами свободной руки ухватился за язычок молнии и медленно потянул его вниз. С неприятным скрежетом молния поддалась, обнажая лицо покойника мужского рода. Вопреки Семиным страхам оно не несло на себе повреждений, синяков и прочих кровавых признаков. И, кроме того, выглядело вполне симпатичным. Тогда Семен, осмелев, опустил замок еще ниже, до самого пояса, чтобы добраться до кистей рук.

— На какой руке пульс нужно щупать? — уточнил он у всезнающей Клавы. — На левой или на правой?

— Все равно, — ответила она.

— Да нет же! Я помню, как нас учили в институте оказанию первой помощи. Это должна быть вполне определенная рука. Только я забыл, какая именно.

— Кретин!

«Пощупаю на обеих», — решил он.

Он склонился над трупом, приподнимая его руку, нашел, как ему показалось, правильное место и приложил туда свой большой палец. Он отчетливо услышал стук исправно работающего сердца, но оно оказалось его собственным. А вены пассажира пульсировать напрочь отказывались.

Семён проделал те же манипуляции с другой рукой. Он уже собирался подтвердить первоначальный диагноз, как вдруг почувствовал, что кто-то нежно, но очень настойчиво обнял его за шею.

«Спокойно! — приказал себе Семен, зажмурив глаза. — Пульса нет, значит, это кто-то другой».

— Клава, это ты? — с надеждой в голосе спросил он.

Но ответом ему стало молчание.

Тогда он, не раскрывая глаз, резко отскочил в сторону и покатился кубарем с обочины, споткнувшись о предательски торчавший камень. Клава, наблюдавшая за сценой с безопасного расстояния, издала истошный вопль и подбежала к распластанному на земле супругу, чтобы упасть на его мужественную грудь.

Семен выдержал паузу, подобающую моменту, и лишь после этого открыл глаза. Заплаканное лицо Клавы показалось ему в тот момент таким родным и милым, что он ласково провел ладонью по ее волосам и сказал:

— Мы влипли с тобой в большое дерьмо.

Он хотел всего лишь успокоить жену, но фраза возымела противоположный эффект: Клава еще сильнее заревела и уткнулась лицом где-то в районе солнечного сплетения.

— Я догадывалась об этом с самого начала! — всхлипывая, произнесла она.

Но Семен не собирался с ней спорить.

— Клава, сейчас не время выяснять отношения, — заявил он. — Давай лучше попробуем выпутаться из этой ситуации, как можно быстрее.

— Давай. Что ты предлагаешь?

— Сейчас мы закроем багажник и поедем в город, не обращая внимания ни на что. Ты понимаешь? Ни на что. Живой он или мертвый — это не наша проблема. Отдадим его специалистам, и они разберутся. Как тебе такой план?

— Я не смогу, — попыталась возразить она.

— Сможешь, — голос Семена приобрел оттенки несвойственной ему твердости. — Потому что альтернатива такая: бросить машину здесь и ловить попутки.

Не известно, о чем размышляла Клава в следующие пару минут, какие аргументы за и против генерировала ее выведенная из равновесия система принятия решений, но она согласилась с первым вариантом.

Надо заметить, что остаток пути покойник вел себя значительно тише. Так, пару раз только поскребся ногтями — обозначить свое присутствие. Но не более того. Возможно, понял бесполезность дальнейшего психологического воздействия на стойких супругов.

Вскоре показались первые многоэтажки пригорода, а вслед за ними — и сам город, встретивший их рекламными растяжками и постом ГАИ. Семен сбросил скорость до положенных тридцати километров в час и сотворил каменное лицо. Ему не хотелось впутывать в эту историю еще кого-нибудь.