Ольга Болдырева - Доля отцовская

— Юльтиниэль? — переспросил мой старший брат, поднимая брови. — Что за имя?

— Лареллин попросила так назвать дочку.

— Рэль?! А она-то тут…

— Рик, не надо. — Я все-таки успел опередить его. — Не напоминай. Хватит. Уже столько лет прошло. Давай не будем поминать Хель к ночи?

— Извини. Хорошо, как назвали, так назвали. Сейчас выпущу. А ты уверен, что она меня к Убийце не отправит? За все хорошее, не разобравшись, что к чему. Девочка у тебя очень импульсивная, Оррен.

— Нет. Не отправит.

Еще минут двадцать я быстро пересказывал то, что смог выудить из своей памяти. Сначала — что происходило после того, как я вернулся с Окраинных земель, и до рождения Юли, после чего, быстро перешагнув семнадцать лет, в которые я почти не следил за тем, что творится в империи, рассказал о последних двух годах. Дочка задерживалась, видимо, упорно воевала с каждой закрытой дверью, что попадались ей на пути в большом количестве, так как были специально заблокированы. Иначе она сюда бы и не дошла — сразу бы на улицу кинулась.

Наконец косяк треснул, поддаваясь сильному рывку, и на пороге комнаты возникла растрепанная и очень злая Юльтиниэль. Подол платья оторван выше колен, видимо, чтобы пинаться было удобнее, в одной руке держит туфли (кидать их, что ли, собралась?), в другой — готовое боевое заклинание. Глаза дочки казались полностью черными то ли от неровного солнечного света, то ли именно об этом и предупреждал меня перед началом путешествия Тонио.

— Ах ты! Ну-у, я тебе сейчас… — Тут Юля увидела меня и сразу растеряла весь свой боевой пыл. Расширив от удивления глаза, она перевела взгляд с невозмутимого Рика на меня, потом на покосившийся портрет и снова на меня.

— Пап, — с сомнением уточнила она, — это правда ты?

— Правда, правда. Приехал тебя выручать.

— И именно поэтому пьешь с наместником Хель чай? А почему у него тут твой портрет висит? Я чего-то не знаю?!

Да, на портрете был изображен мужчина, очень похожий на меня. Разве что у него не было бороды и усов. А так точь-в-точь. И русая шевелюра, и добрый взгляд синих глаз, и форма подбородка, и скулы, и даже теплая улыбка.

— Это не я, — покачал я головой. Потом представил: — Знакомься, это, — кивок в сторону брата, — твой дядя Рик Рит. А на картине изображен предыдущий наместник Убийцы и по совместительству твой дедушка.

Пока дочка приходила в себя, переваривая новую информацию, мы с братом наконец смогли разлить по чашкам горячий чай, не боясь, что в любую секунду пол может уйти из-под ног, а стены начнут рушиться прямо на головы из-за того, что Юльтиниэль захочется чего-нибудь колдануть.

— И все-таки странные у тебя методы приглашать в гости, — упрекнул я Рика, взвешивая на ладони спелое яблоко. — Ладно, чернокнижник или этот глупый указ. Но с куклами ты переборщил. И зачем Криса надо было поддельными орденцами пугать, так что он из окна решил прыгать?

— Совсем тут одичал без нормального общения. Вестников прислать не мог — их сначала слуги просматривают, насколько я помню. А так пока сам осваивался на новом месте. Потом, кое-как узнав, что произошло у тебя, ждал, что немного отойдешь, думал не трогать лишний раз. Вот все-таки не выдержал, честно, не догадывался, что у тебя и так проблем по горло. Решил напомнить про наш договор. Полагал, ты сразу из деревни ко мне помчишься, когда священник решил Юльтиниэль сжечь. Неужели не почувствовал мое вмешательство? Ты и вызов демона пропустил! Впрочем, указ подделать было самой простой из задумок. А с куклами да, ошибся… хотя приказа у них не было. Это уже они самодеятельность развели.

— Твой демон сейчас сидит с остальной компанией. Василием зовут. Иномирец он. А горе-мага Юля к Хель отправила. Кукол тоже, кстати.

Дочка, услышав свое имя, встрепенулась, сбрасывая с себя оцепенение.

— Это действительно не шутка?! Но мне рассказывали, что Рик Рит погиб! — возмутилась она, но спокойно приблизилась и заняла последнее креслице. Осмотрела предложенное к употреблению угощение и тут же перемазалась кремовой корзиночкой, с удовольствием проглотив пирожное. — А вы все-таки похожи! Глаза — точь-в-точь, — вынесла она вердикт. — Только все равно ничего непонятно.

— Было бы очень печально, если бы неожиданно всплыла правда касательно моего нового положения, — заметил мой брат, отпивая немного травяного отвара.

— Но как это произошло?

— Сложно, — незамедлительно откликнулся я.

Юля скорчила скептическую гримасу.

— Пап, я же понимаю, что, если бы вы захотели скрыть этот факт, не стали бы меня сюда приводить. Так что рассказывай… те! — заявила она, нацеливаясь на вторую корзиночку и наполняя свою чашку чаем.

Рик вздохнул.

— А что тут рассказывать? Оррену вот не повезло, что он в отца пошел. Мне чуть удача улыбнулась. Я больше на мать похож оказался. Даже не знаю, с чего начать… — Наместник Хель вопросительно посмотрел на меня, после чего все-таки продолжил: — Наверное, с того, что Виктор Рит был жестоким человеком. Его злоба и мелочность переходили все границы. Непонятно, как от него люди не разбежались. Скорее всего, боялись, что их везде отыщут. И, конечно, Арие Олл в страшном сне не могла представить, что родители, стараясь поддержать обедневший род, выдадут единственную дочь за такого человека. Но что она могла сделать? Только молча сносить побои и оскорбления ненавистного мужа. И вот однажды, совершая небольшую конную прогулку по границам герцогства, на берегу Елия она встретила красивого незнакомца. Им оказался Норт, наместник Хель. Вот такая романтическая сказка. Через какое-то время на свет появился я.

— Проблема была в том, — подхватил рассказ я, чтобы Рик мог допить свой чай, — что именно в те годы наместник решился на один отчаянный шаг. Ты же знаешь, что сила меченого и та, которая переходит к наместнику, различаются? И в то же время истории известны страшные случаи, когда они взаимно дополняли друг друга. Вот Норт — так звали твоего деда — и решил попробовать, что же будет, если соединить их. Две стороны Хель — всемогущество и безумие. Он провел сложный ритуал над младшим братом Элизабет, сняв с него метку еще до того, как проклятие проявило себя, никто так и не узнал, что паренек был отмечен Убийцей. Естественно, это не могло не привлечь внимания творца. Когда она спросила наместника: зачем ему эта сила, он ответил, что жаждет власти над большей территорией, нежели зачарованные Окраинные земли. Тогда Хель наградила его частью своего безумия, сказав, что в нем ее сила… Какое-то время он держался… За это время на свет успел появиться я. А дальше начались те самые темные годы, когда ночью нельзя было выехать за пределы защитного ограждения, а люди собираясь в храмах, молились Пресветлой Алив, чтобы она защитила хотя бы их души.