Роман Артемьев - Толстый демон. Часть 4. Это есть наш последний и решительный

Кое-какие представления о возможностях дханна у Олега были. Из обрывков разговоров Шурика с хозяйкой, баек Славомиры и рассуждений Урзала складывалась страшноватая и величественная картина. Оставалось надеяться, что слухи, как всегда, приукрашают действительность и на самом деле все не так плохо. С другой стороны, он лично видел толстяка с пулей в голове, злого и особых неудобств не испытывающего. Оставалось надеяться, что принятые, в отличие от их покровителей, не настолько живучи и что некий мифический «оберег» — сам Олег его не видел, но Шурик их хвалился и возлагал большие надежды — сработает, как надо.

На случай прямого столкновения Варварин получил двадцать патронов с пулями голубоватого цвета и пожеланием «продержаться сколь можно долее». Очень оптимистично. Еще ему выдали висюльку-медальон, снять которую не получалось даже в душе, но насчет нее указаний не поступило.

Судьба свела принятых и современного богатыря-защитника земли Шуриковой примерно в одиннадцать тридцать. Именно в это время Фахим создал проход через окружавшую усадьбу ограду. Волхвом он был опытным, чары деял давно, поэтому защиту преодолеть сумел. Только вот действовал слишком самоуверенно. Ассомбаэль, в дополнение к стандартному набору техник, использовал свое привилегированное положение носителя грани Земли, и заклял весь песок в пределах ограды. Исключительно на обнаружение. Мельчайшие частицы материи фиксировали любое движение и, если чувствовали присутствие незнакомой силы, мгновенно подавали тревожный сигнал творцу или его заместителю. Еще толстяк хотел создать несколько охранных демонов из того же материала, но мастерства не хватило. А обращаться за помощью к кому-либо он не хотел. Стыдно, да и не безопасно.

Однако засечь незваных гостей его топорная разработка сумела.

Ни самого Ассомбаэля, ни несущей отражение его энергетики принятой в доме не оказалось. Был Урзал, отдыхавший после дневных приключений, и простой смертный человек с пистолетом. Причем у Олега на шее висел медальон, служивший опознавательным знаком и настроенный на связь с псевдоразумным заклинанием. Поэтому нет ничего удивительного, что в ту же минуту, едва нога оккупанта ступила на родную землю, безопасник испытал приступ озарения. Он точно знал, где сейчас находятся нарушители, сколько их, куда идут и насколько опасны. Хотя насчет последнего у него возникли сомнения. Фахим, пусть раненый, являлся более старым, зато Волк казался сильнее. Впрочем, имена Олега не интересовали — он просто понял, что стрелять сначала надо в кого-то из этих двоих. Если, конечно, стрелять придется.

Несмотря на то, что Варварин первым закричал «стоять, руки за голову», принятые заметили его раньше. Они просто поверить не могли, что один человек! Простой смертный! Станет угрожать им глупой пукалкой. Им казалось — идет себе и идет, пусть идет, мы его не тронем. И вдруг мужик, который по идее видеть-то их под мороком не должен, достает из кармана пистолетик и начинает угрожать!

Обидно, да?

Растерянность длилась не долго. Кузьма, будучи лицом, наиболее заинтересованным в унижении слуг Ассомбаэля — и собравший большую часть птичьих «гостинцев» сегодня днем — решил, что терять ему нечего. Действовать надо активнее, с огоньком. Ну, и метнул в сторону недруга малый сгусток огненный, в странах заморских ошибочно файрболом называемый, хотя никакой тот сгусток не круглый вовсе.

Пламя вспыхнуло и опало прямо перед лицом Олега, остановленное медальоном. Постольку, поскольку в тот момент ствол оружия был направлен на Волка, первый неприцельный выстрел пришел именно на него. Пуля, маленький артефакт, врезалась в окружавший принятого щит, злобно застонала и рассыпалась серым прахом. Пепел узкой змеей окольцевал принятого и начал сдавливать его, стараясь проникнуть сквозь преграду. Следующий выстрел Олег, уже прицельно, сделал в Кузьму. Защититься тот не сумел и с окровавленным плечом рухнул на землю. Потратить третий патрон Варварину не позволили.

— Ну, будя. Повеселились, и хватит.

Невидимая сила выдернула пистолет из руки Олега. Он быстро обернулся. Прямо за его спиной, с занесенным клинком, стоял предводитель чужих принятых, и в глазах у него стыл просто лютый мороз. Варварин невольно попятился. Стоящая здесь же Славомира, остановившая драку, меленько захихикала.

— Эка разошлись добры молодцы…

Неслышным шагом подошел невредимый Волк, низко, в пояс, поклонился полукровке.

— Здрава буди, княжна. Извиняй, коли потревожили чем.

— Да уже потревожили, — хмыкнула старушка. — Чуть до смертоубийства дело не дошло.

Она помедлила и сняла сухую крепенькую ручонку с плеча Фахима. Тот дернулся, сбрасывая оцепенение, со злостью всунул нож в ножны и, не поздоровавшись, пошел проверять Кузьму. Славомира поджала губы.

— Ступай, Олежек. Ступай, — ноги безопасника самостоятельно развернулись и зашагали в нужном направлении. — Мы уж без тебя здесь разберемся. Сами.

Возвращение и доклад проверявшей крепость нового владения «комиссии» произвели фурор. Во-первых, никто не ожидал, что трое не самых слабых ведающих получат трепку от слуг мальчишки, и десятилетия не потратившего на обучение. Конечно, основные раны и Фахим, и Кузьма получили от нежити, но все равно — неожиданно. Во-вторых, вмешательство полукровки. Славомира, при всей своей эксцентричности, все-таки являлась дочерью главы Дома, и ее мнение иногда оказывало большое влияние. Не учитывать его в текущих раскладах было бы глупостью. И, напоследок, удивление вызвала реакция церковных властей.

Шурик стоял и слушал, как облаченный в черную рясу монах зачитывает с длинного свитка велеречивую кляузу:

— …мерзкие богохульники… несчастная девица… козни адские… христианам искушение… отродье сатанинское…

— Я нихрена не понял из твоей речи, жрец, — Велусу надоело выслушивать бубнеж, бумага вспыхнула и осыпалась пеплом. — Чего вы хотите?

Священник абсолютно спокойно отряхнул руки.

— Нежить, служившая могущественному Ассомбаэлю, разгуливает на свободе. Насколько нам известно, отпустили ее твои слуги. Соглашение нарушено.

— Случайность, — отмахнулся от обвинения демон. — Как выпустили, так и обратно засунем. Чего еще?

— Мы требуем наказания виновных.

Велус злорадно оскалился. Шурик вздохнул и отключился от намечающегося спора, чтобы еще раз обдумать свое положение. Сейчас старейшина и монах будут ругаться, спорить насчет санкций провинившимся, требовать уничтожения опасной русалки со всем ее выводком… Кончится дело ничем, зато обе стороны продемонстрируют бдительность и готовность до конца отстаивать возглашаемые принципы. А вот как церковное требование отразится на нем, неясно.