Александра Руда - Родовой кинжал

— Ничего, сходишь в цирюльню, и все будет хорошо. Не мешай, а то сейчас под колеса попадет кто-то, сам будешь кишки со спиц счищать.

Мне не хотелось глазеть по сторонам, поэтому я вошла в фургон. Там уже хныкал в подушку Персиваль.

— Что с тобой? — спросила я, впрочем не бросаясь его утешать.

— Мама приехала. Как только ее увидел, понял, как мне без нее было плохо! Так домой хочу! Ты домой хочешь? К маме?

— Нет, — резко ответила я.

— Ой, прости. — Гном даже перестал хлюпать носом. — Ты ведь о ней ничего не говорила. Она, наверное, умерла, да?

— Нет.

— А почему ты тогда к ней не хочешь?

Я промолчала.

— Ну почему? — пристал гном, как репей. — Я вот не понимаю, как можно не хотеть вернуться к маме. Это же мама! Мама — самое близкое, родное и любимое существо. Мы связаны с ней навеки!

— Значит, ты и не поймешь, — серьезно сказала я. — В какой-то момент нужно перерезать пуповину, соединяющую с мамой, даже если не хочется.

— О чем ты? — удивился гном.

Я отвернулась, разглаживая складки на свернутом одеяле. Как объяснить гному, имеющую такую мать, то, что я чувствовала, да и стоит ли? Я свой путь без родителей выбрала, и пусть он нелегкий, зато свободный. Хочу — голодаю, хочу — на последние деньги куплю булочку, и тогда уже не останется на дрова. Нет, этого Персик точно не поймет.

— Приехали, — сообщил эльф, заглядывая внутрь. — Капитан сказал, чтобы брали вещи и шли по своим комнатам.

— Мы с тобой будем жить, — кисло сказала Тиса, хватая свой рюкзак. — Бургомистр — жлоб, не мог одноместные комнаты нам снять!

— Скажи спасибо за то, что хоть не тут ночевать будем, — сказал тролль, заходя в фургон. — Он вовсе не обязан нам оплачивать жилье, тем более в лучшем постоялом дворе. Видно, сильно на руку нечист, подлизывается.

— А откуда он знал, что мы приедем? — спросил гном.

— Ты думаешь, мы просто собрались и поехали проверять? — ответил тролль. — Куда там! Службу королевских гласов давно создавали, это ты ничего не знал. Да и, что от Коршунина, что от столицы — не очень и далеко, если даже твоя мамаша смогла приехать, то информаторы и подавно, как только узнали, кто куда едет. Уверен, что Сычёв на пару-тройку шпионов разорился, раз даже знал капитана по имени.

— Его это, кажется, совсем не удивило, — заметил эльф, наматывая на голову длинный коричневый шарф. — Так я лучше выгляжу?

— Ярик не первый день в высших кругах вращается, в курсе всех подковерных игр, — пожал плечами тролль. — Сними это, такое ощущение, что ты осиное гнездо на голову нахлобучил.

— А мне нравится, — заявила я.

— Только надо уши спрятать, — посоветовала Тиса, — а то торчат сильно. Замотай их шарфом, и никто не скажет, что ты эльф. Так, просто уродец.

Целитель рывком сорвал с головы злосчастный шарф, скомкал и швырнул в угол.

Комок, однако, до угла не долетел, попав по руке капитана, отодвигающего задний полог.

Он вошел внутрь, на ходу сматывая шарф в аккуратный рулончик, и сказал:

— Вы еще не собрались? После размещения все свободны до завтра. Здесь кормить-поить будут бесплатно, но завтра утром чтобы были в состоянии приниматься за работу! — Ярослав многозначительно посмотрел на Драниша.

— А я что? — возмутился тролль. — Я ничего. И вообще, я пить не буду. Мы вон с котей день проведем, как парочка. Цветы, конфеты, что там еще полагается.

— На лодочке покататься в городском пруду, — подсказал эльф. — Бусы купить, платок яркий.

— Серенаду спеть, — добавил гном. — Или оду — собственного сочинения.

Драниш поскучнел:

— Без оды мы обойдемся, правда, котя? Или тебе не жалко своих ушей?

— Да мы и без лодочки обойдемся, — сказала я искренне. — Я вообще на рынок собиралась, мне кое-что купить надо. Сама схожу, ладно?

— Ага, — обрадовался тролль, — а то с вами, бабами, за покупками ходить — лучше в пыточную попасть. Слыш, Тиса, давай махнемся? Я с котей спать буду.

— Нет! — отказалась я, прежде чем явно обрадованная девушка успела открыть рот.

— Ну почему-у-у? — проныл тролль. — Ты не бойся, я домогаться не буду, разве что чуть-чуть… а потом сама захочешь…

— Нет!

— Драниш, — вмешался в наш разговор Ярослав, — не развратничай.

— Ярик, я с серьезными намерениями! Я жениться хочу.

— Вот женишься, тогда и поговорим.

— Котя, пошли к бургомистру. Он нас живо окрутит, если пообещаем к годовому отчету не придираться.

Я вздохнула. Обижать Драниша категорическим «нет» не хотелось, но и согласиться я не могла.

— Я не могу выйти замуж без одобрения няни, — наконец сформулировала вежливую форму отказа. — Она мой самый близкий человек.

— А если я ей не понравлюсь? — не отставал тролль. — Как твоя няня к троллям относится?

— Пахану она, во всяком случае, молится, — честно ответила я обрадованному таким известием троллю.

Мы зашли в общий зал постоялого двора; нас оглушила тишина, особенно ощущаемая после разноголосой улицы.

Пара господ в дорогих одеждах неспешно вкушали то ли поздний завтрак, то ли ранний обед, хозяин двора поспешно выбрался из-за стойки, где наводил блеск на бокалы, и подбежал к нам, низко кланяясь:

— Добро пожаловать, добро пожаловать! Вы же — королевские гласы? А где господин бургомистр?

— Отправился работать, — холодно сказал капитан.

Тролль фыркнул:

— До завтра будет записи в учетных книгах подчищать, чтобы нам не попасться и на плаху не отправиться.

Руки у хозяина мелко затряслись.

— Вот, проходите, проходите. Глаша, проводи гостей в комнаты. Вам уже обед подавать или позже?

— Уже, — радостно сказал гном. — И побольше.

Глаша, крепенькая служанка в чистой белой рубашке и прилично зашнурованном корсаже — не как обычно на постоялых дворах, когда груди служанок так и вываливаются из декольте, — и красивой юбке с оборочками, поклонилась и пошла вверх по лестнице, указывая путь.

— Что-то посетителей мало, может, тут плохо кормят, — внезапно сказал гном.

— Да нет, — хохотнул тролль. — Это же центральный постоялый двор. Тут цены зверские, только для господ. А сейчас нет ни ярмарки, ни бала. А судилище Ярик только завтра начнет, чего им раньше времени приезжать, свои кровные тратить.

Комнаты были роскошными. Кровати с мягкими матрасами и чистым, пахнущим лавандой бельем, около каждой кровати — небольшой комод для вещей, стол с вазочкой, в которой стояли ранние цветы. Кувшины с водой для умывания. И не просто тазик, а целый туалетный столик! Если учесть, что в Хвостовске капитан собирался оставаться на неделю, а может, и дольше, то мне предстояло вдоволь насладиться комфортом. Целую неделю не готовить и не мыть посуду в ледяной воде! Вот оно, счастье! Я озабоченно потрогала свои руки. За время путешествия кожа на них огрубела и стала шелушиться. При внимательном изучении своего зеркального отражения пришлось с грустью признать, что я непозволительно себя запустила. Разве путешествие — повод для такого отношения к себе?