Зоя Сокол - Солнечная принцесса

— Пощады, прошу вас, добрый господин! Я ведь не всегда такой была! Когда-то я была человеком и красавицей, да такой, что моей красоте завидовали боги. Меня звали Арахной. Я вышла замуж, за простого короля и родила ему двоих детей, но боги завидовали моей красоте и моему счастью, поэтому, сначала на наш край напали орды нежити, которые перебили почти всех, кто мог бы восхищаться моей красотой. Они не остановились, даже после того, как я отдала им мужа и детей, так они, наверное, пленились моей красотой. Что бы я и моя красота не досталась врагу, я повесилась. Но злые боги наказали меня, не дав мне покоя даже после смерти. Они использовали глупый предлог, что, мол, я убила своих детей. Ну, не глупость? А как мне было ещё спасти свою красоту? Уж лучше они, чем я! Ведь с моею смертью, мир лишился такой красоты… Ах! Посмотрите, добрый господин, во что меня превратили! Оставили напоминание о былой красоте и превратили в паука, чтобы я научилась материнской любви и заботе у них…

Данияру, наконец, надоел этот скулеж:

— Ясненько, тебя покарали, за то, что ты скормила тем тварям своих детей.

— Да нет же! — горячо возразила Арахна. — Меня покарали, за мою красоту…

В этот момент терпение Данияра окончательно лопнуло и он, молча, прихлопнул её стенами. Брезгливо морщась, он обошел кровавую кашу, которая когда-то была Арахной. Обернувшись, перед тем как свернуть за угол, элементаль спросил:

— Да кто тебе вообще сказал, что ты хоть когда-то была красавицей?

Вздохнув, потому, что ему было интересно, а он не догадался спросить об этом раньше, и, закинув меч на плече, Данияр поплелся дальше. Это место ему нравилось все больше и больше. Давненько, он так не развлекался. Интересно, как там Данте?

. . .

Данте же пошел в противоположную сторону. Шел он довольно долго, и чем дальше продвигался, тем большее его охватывало беспокойство. Он нутром чувствовал, что скоро сядет солнце, и ему придется сменить ипостась, либо превратится в камень. И тот, и тот вариант ему сейчас не сильно подходили, поэтому он ускорил шаг, что бы за светло добраться хоть куда-то.

Меж тем Данте не покидало смутное чувство неправильности обстановки вокруг. Он знал, что они сейчас находятся в Хелле, но…

Он узнавал планировку замка. Так строили горгульи. И эта кладка камней, и настенные гобелены, на которых изображены горгульи во всей красе. Правда, все очень старое, ему лет двести не меньше, но все же…

Странное место, и оно вызывало в нем тревогу.

Но вот коридор закончился и Данте оказался в огромном зале. Если бы это было у него дома, то он вполне мог бы назвать его тронным.

Огромный зал, выстеленный почти зеркальной плиткой пол, колонны. Поддерживающие свод, и конечно же, трон находящийся на возвышение у основания зала. Ничем другим, кроме тронного зала это быть не могло.

У Данте появилась догадка по поводу этого места. Если он прав, то у него появилась ещё одна причина не задерживаться здесь до темноты. А до неё совсем недолго осталось, он это чувствовал.

— Ну, надо же, — послышался насмешливый голос, но определить, откуда именно Данте не смог, уж слишком эхо мешало. Поэтому он на всякий случай прислонился к стене и принял боевую стойку.

Меж тем вскоре появился его хозяин и спросил с наигранным радушием:

— Ты ли это, Анданте? Какая встреча! Может, сядем, выпьем, за встречу старых друзей?

— А не пошел бы ты! — вскипел горгулья. — Даже шутя, другом называть меня не смей. Уж я-то тебя знаю, как облупленного!

— Какие смелые речи! — зааплодировал ему Рейнон, и добавил полным угрозы тоном. — Особенно, если учесть, что твоя жизнь в моих руках.

— Что? О чём ты? — удивился Данте.

— Неужели ты не почувствовал? — удивленно переспросил Рейн, и отодвинул шторку, что бы показать что солнце почти село. — У тебя осталось не более получаса…

— Мне хватит! — сказал Данте и, взмахнув мечем, принялся атаковать.

Честный бой между ними двумя должен был затянуться надолго, потому, что оба учились у одного учителя, и не раз сходились в драке. Но Рейнон всегда побеждал, применяя грязные приемы и жульничая. А у Данте сейчас не было времени пытаться победить его честно. Поэтому он просто дождался того момента, когда Рейн открылся, что бы воспользоваться магией и сделал то, чего Высший от него никак не ждал — сам ударил его, своим огнем.

Данте не рассчитал силу, поэтому, ему самому пришлось ненадолго прилечь, что бы отдохнуть, рядом с Рейном, из которого он вышиб дух.

— Слушай, мне всегда было интересно, почему ты меня так не любишь? — спросил Рейн, лежа на полу и изучая потолок.

— Я всегда знал, что моя сестра пропала из-за тебя, — устало ответил Данте.

— Так ты знал про помолвку? — удивился лорд Айнарин.

— Нет, но я знал, что отказ отца тебя не остановит, — бесцветным голосом принялся излагать горгулья. — Ты забыл, что в отличии от отца, я знал тебя почти всю свою жизнь. Я знаю, что у вас у претендентов на силу высшего всегда наступает такой период, когда вы безумны. Только преодолев его, вы можете претендовать на это звание и силу, которая к нему прилагается. Ты всегда был жестокой и безжалостной скотиной. Как мне кажется, ты так и не преодолел этот период. Просто научился скрывать своё безумие. Риордан потому и опасен, что он в отличии от тебя этот период преодолел, и излечился от своего безумия.

— Только сейчас понял, как тебя недооценивал, — изумленно ответил ему Рейн, и добавил, извиняющимся тоном: — Прости, больше я так не ошибусь.

— Мне тоже кажется, что хватит здесь загорать, — по-своему согласился с ним горгулья.

Опираясь на свой меч, Данте встал. Силы его были на пределе, да и солнце почти село. Сейчас он должен был либо употребить остатки своей силы на то, что бы принять человеческую ипостась, и остаться практически безоружным, либо собраться и ударить в последний раз.

Рейнон Айнарин тоже с трудом встал. Они не проронили больше ни слова. Просто молча, скрестили клинки.

Не продолжительный бой на мечах, и Данте уходя от удара, взмахнул крыльями и взлетел. Он увидел, что солнце уже практически село, и где-то за горизонтом гаснут его последние лучи.

Данте собрал всю свою силу, и ударил в последний раз, уже превращаясь в статую. Этого удара было недостаточно, чтобы убить Рейна, но его оказалось достаточно, что бы пробить им несколько стен, и вырубить нежить, которую как раз собирался убить Данияр.

Элементаль с интересом проследил за серией пробитых стен и пошел посмотреть, где начало. Пройдя, через несколько комнат он увидел застывшего каменной статуей Данте, с полным решимости выражением на лице, и вытянутой как для удара рукой.

— Ясненько, — прокомментировал Данияр, — Данте, как всегда, перестарался. Вам так не кажется, ребята?