Е. Квашнина - Новая русская сказка

— Значит, нам пора убираться отсюда, и как можно быстрее… я бы даже сказала, немедленно, — продолжила за меня Василиса.

— Точно. Молодец, Васек…

— В глаз получишь!

— Хорошо, Василиса!

— Так-то лучше… что будем делать?

— Это я у тебя хотел спросить, — парировал я.

Она призадумалась.

— Можно… точно! Можно нанять ковролайнера!

— Черта с два, — фыркнул я. — Какое рогатое парнокопытное повезет тебя в пять утра — и раньше я выходить не намерен — аж до самого Тридевятого? Я уж не говорю о дворце-лаборатории на Аляске, куда без поддержки и прикрытия американских спецслужб соваться вообще чистой воды самоубийство!

— А мы ему предложим очень много, — возразил "светоч мудрости", теребя край одеяла.

— Ну, и что мы ему предлагать будем? Тысячу марок? Смешно! Да наши рубли раза в три меньше стоят!

— Зато золотые!

— Ну ладно, с этим я соглашусь… черт с тобой, царевна, попытаем счастья, пока оно не попытало нас. А, кстати, кто все-таки звонил Альбине? — решил рассеять я последние сомнения.

Василиса хитро улыбнулась.

— Ты?

Она помотала головой в знак отрицания.

— Волк?

— Ну а кто же еще!

— А как он узнал, что именно сейчас нужно позвонить?

В ответ я снова увидел лукавую улыбку и скромно опущенные глазки…

— Ладно, спи… дочь коварства и сестра пустынного скорпиона, — не сумел сдержаться от ехидной ухмылочки. — Приятных снов тебе.

— Спасибо, — зевнула Прекрасная и перевернулась на бок, закрывая глаза.

Ну почти как ребенок. Она показалась мне в этот момент такой беззащитной, такой хрупкой, что я невольно вздохнул, отворачиваясь. И хотя ее беззащитность и хрупкость в обычное время была вопросом более чем спорным, гм, я знал это точно — какое-то странное умиление захлестнуло меня. И не умиление даже, а… а… я не знал, как это выразить, но хотелось все сидеть и смотреть, смотреть на эти мирно опущенные ресницы — два маленьких веера вокруг ясных зеленых глаз, на эту золотую прядку, спадающую на румяные ланита, на эту ручку, так спокойно и легко лежащую на подушке… знаю, это странно. Я даже знаю, что вы скажете по этому поводу. Нечего язвить! Мне и Васи хватает, она с утра проснется — опять ехидничать и огрызаться будет… но я смотрел и смотрел, и ровное, мерное дыхание царевны успокаивало меня; осторожно приподняв руку, я вслушался повнимательнее… спит. Стараясь не разбудить, легонько коснулся ее щеки — и поспешно отнял руку. Что это со мной? Не надо было столько пить на банкете! Эдак и влюбиться в эту змеюку недолго. Еще этого не хватало сейчас.

Достал из сумы спальник, разложил на полу, забрался в него с головой и закрыл глаза. Сон не шел.

Пришлось считать овец.

Наутро заявился Волк. Наутро — это часам так к четырем. И, само собой, нас разбудил! Хотя вставать итак надо было; но Василиса пыхтела, как допотопный чайник, который забыли снять с плиты. Серый разбойник, как оказалось, проводил время не хуже нас; впрочем, рассказывать он не стал, сославшись на то, что его личная жизнь не касается русских спецслужб. Что ж, в личную жизнь мы не лезем, что мы, папарацци какие?

Собрались быстро. Министр и его семья еще спали, храп господина Ганса был слышен даже у кухни. Стараясь никого не разбудить, Волк, Василиса и я прокрались к двери и попытались выйти. Но дверь была закрыта на ключ. В ход пошла памятная по приключению с жар-птицей шпилька для волос. Дверь наконец распахнулась, и…

— Хэнде хох! — рыкнул кто-то. Я поднял глаза. Дом окружала шеренга из трех десятков парнишек с мощными мышцами и отражением высочайшего уровня интеллекта на лице. Я слегка похолодел. Волк, напряженно соображая что-то, оглядывался. В руках у "ОМОНа" были чем-то очень знакомые приборы, похожие на небольшую ракету.

— Ч-что у них в руках?.. — слабым голосом просипела Василиса, хватая меня за руку.

Я пригляделся… ноги мои подкосились, а в глазах помутилось.

— Это же базуки!!! — не своим голосом застонал я. Нас окружали.

— Нам не выбраться! — перепугался Серый Волк, отступая назад, к стене.

— Так… что делать… что делать? Что делать?!! — нервничала царевна. — Они же…

— Ад'ин шаг в сторона — и дас ист капут! — коряво попытался вразумить непослушных окруженных один из "ОМОНовцев". — Стой! Куда идет?

— А… ма… я… — в голову ничего не приходило. Может, правду им сказать? Все равно не поверят. — Мы решили не беспокоить… э… герр Ганса и его жену прощанием… и решили… мы… очень торопимся, д-да!

— Найн! Такой почетный гости не могут уходить просто так!

— Э, это п-почему это… н-не могут? — почва, кажется, уходила из-под моих ног… образно выражаясь. — М-мы спешим, вот! Нам больше нельзя тут оставаться!

Солдаты больше не стали препираться, а просто поудобнее перехватили свои базуки. Я нервно огляделся в поисках выхода из ситуации…

— Балбес! — вырвалось у меня. Ну конечно же! Они не станут стрелять в нас, пока мы находимся в непосредственной близости от дома министра, потому что в противном случае капут будет не только нам, но и герр Гансу. Что, само собой, для немцев нежелательно.

— Пятимся к стене! — скомандовал мой язык, воплощая идеи чуть ли не до того, как они приходили в голову. — Пятимся к стене, все!

— Ты с дуба рухнул?! — закричала Вася. — У нас же не останется путей отступления!

— Можно подумать, сейчас они у нас есть, — фыркнул Волк, но болтать было некогда, и мои друзья, следуя приказу, попятились вслед за мной к стене.

Наконец я почувствовал, как холодная и шершавая каменная стена дома прислонилась к моей спине… ну, то есть наоборот, конечно, но мысли в тот момент занимал отнюдь не порядок слов. Глаза продолжали шнырять по стене, отыскивая средство спасения. "ОМОНовцы" тем временем сужали круг, что-то крича на немецком.

— Так, слушать сюда, — приказал я, напряженно оглядывая стену. — Видите, над нами окно?

— Так, — кивнули оба.

— Тут рядом водосточная труба…

Серый Нострадамус даже не дослушал:

— Иван, ты точно с дуба рухнул, причем с высокого! Я тебе что, кошка — по водосточной трубе карабкаться?

— Есть другие варианты спасения? — отрезал я, Волк пристыженно замолчал. — Значит, так. Лезем по этой трубе вверх…

— А дальше? — поинтересовалась Василиса, уже готовая взбираться.

— Хм. А дальше я еще не придумал, — вынужденно признал я, но полез. Волк и царевна — за мной.

Карабкаться было чертовски трудно. Да я же три раза соскальзывал, как слизняк с гладкого стекла, ушибая… ну, неважно, что ушибая. Удивила Премудрая: оказывается, она занималась когда-то в секции альпинизма. Обогнав меня, она показала язык и ухмыльнулась:

— Вот так-то!

Я запыхтел и с утроенной силой полез на окно. Труднее всех пришлось бедняге Волку. Да, а вы когда-нибудь видели волка, лезущего по водосточной трубе? Нет? Не смотрите. Лучше приобретите билеты на коровье фигурное катание, это смотрится куда менее фантастично… в конце концов общими усилиями мы оказались на подоконнике приоткрытого на ночь для проветривания окна.