Е. Квашнина - Новая русская сказка

— Нет, а откуда? — сладко улыбнулся мой лохматый напарник. — Я думал, ты знаешь.

— А я думал, ты знаешь…

— Индюк тоже думал, и влип, — вставила царевна. — Вы не догадались у прохожих поспрашивать?

— А можно?

— Эх, вы… нет уж, я без вас справлюсь. Я девушка красивая, мне никто не откажет.

— Ты чем там заниматься намереваешься? — подозрительно скосился на нее Волк.

— Спрашивать, где гостиница. А ты что подумал?

Тот покраснел сквозь шерсть и в результате схлопотал пощечину, да такую, что помчался приложить к щеке что-нибудь холодное у воды.

— А что такого-то, — затравленно донеслось до меня оттуда. — Уж и поинтересоваться нельзя…

— Волк прав, — подтвердил я, многозначительно оглядывая девушку. — Но ты, главное, там выбирай экземплярчики поприличнее! А то подберешь еще какого-нибудь старикашку, которому бы уже не о девочках думать, а зубы вставные привинчивать и волосенки последние считать…

Хлоп!

— За что?!

— Догадайся с трех раз, сквернословная макака! Рот бы с мылом вымыл!

— Зачем? — не понял я. — Мне вроде целоваться ни с кем не нужно. А тебе — да, тебе эта процедура, ох, как пригодится!

Хлоп! Хлоп!

— Ай, за что? Я имел в виду твою язвительность…

— Рассказывай тут, шимпанзе бритый! Сам вон к каждой девке клеишься! Вот возьму и все Настюше расскажу!

— Ах, так?! Да я… да я… а я тебя на нашу свадьбу не приглашу, вот!

— Очень страшно. Испугал. Больно надо было. И как нашу благопристойную, воспитанную Настеньку угораздило влюбиться в такого хама, дурака, лентяя и…

— Да я сейчас как заеду тебе по уху! Молчала бы лучше, сама ты мартышка крашеная!

Далее ссора развивалась по известному сюжету. Слово за слово, она мне в нос, я ей по уху — и пошло-поехало… зеваки, собравшиеся поглазеть на потасовку, даже и не думали нас разнимать; так что, к тому моменту, как наша "Мисс Цианистый калий" отправилась выяснять насчет гостиницы, мы оба были уже в совершенно неузнаваемом виде…

Волк вернулся с береговой кромки, где лечил свою пощечину, и обомлел, поскольку ничего не видел:

— Оп-па… Вань, че это с тобой? Я уходил — ты вроде нормальный был. Взгляни в зеркало! Ух, вот это фингал…

— На себя посмотри, — ответил я ворчливо, прикладывая к ушибленному глазу любезно сунутую кем-то из зевак запотевшую от холода банку "Кока-Колы".

— Кто это сделал?! Ух, я ему… я ему покажу, как наших бить!

— Волк, это сделала вон та злобная тетка, — я со скрытым злорадством указал ему на направляющуюся к нам Василису. Ее бы сейчас даже родной батюшка бы не узнал… мой верный защитник помчался пулей к "злобной тетке". Я тихонько похихикивал в сторонке: моя коварная месть наконец-то свершилась!

Вася, конечно, узнала, где находится ближайшая гостиница. Вот только отказалась с нами разговаривать. Гм, я ее понимаю… Нам с Волчиком только и оставалось, что шептаться за ее спиной о том, как вымолить у этой Снежной Королевы прощение.

— Цветы? — предположил Волк.

— Вот ты и дари, — хмыкнул я. — А то еще начнет обвинять… во всяком там…

— Конфеты?

— Она их не ест. И вообще, Ее Высочество неподкупна, если ты еще не заметил, — возразил я.

— Гм. Но тогда что?

— Волк, а что она любит?

— В смысле? Что ты имеешь в виду?

— Ну, может, папуасские танцы любит смотреть? Тогда вденем в волосы косточку, обмотаемся пальмовыми листьями и спляшем. Любит наряжаться? Сводим ее по магазинам одежды. Ну хоть что-нибудь! Волчик, ты ее лучше знаешь, она с тобой секретничает… ну придумай же что-нибудь! — взмолился я наконец.

— Гм… — Серый напарник задумался. — Хм, гм… О! Точно! Она обожает вышивку.

— Вышивку — в смысле, вышитые картины?

— Да нет, сама вышивает здорово. Гладью.

— Есть! Спасибо, Волчик, — и я, сорвавшись с места, помчался в магазин рукоделия.

Серый Волк позвонил мне уже из номера и сообщил координаты гостиницы. Довольно быстро я ее отыскал. Дверь открыла сцепившая зубы царевна. Похоже, с Волком она уже помирилась. А вот другому члену команды предстоял еще долгий обстрел ледяным молчанием.

— ЗдорОво, Волк! — поприветствовал я друга, усаживаясь на диван. Номер был обставлен прекрасно; тут была роскошная ванна, телевизор, две комнаты и три кровати. — Кто выбирал номер?

— Она, — тот гордо указал на Василису.

— Какая молодец! — неуклюже похвалил я. Девушка проглотила похвалу, не ответив, сделала вид, что не слышит. Она накрывала на стол.

— О, ты приготовила обед! — обрадовался я. Есть и вправду хотелось зверски. — Я был не прав насчет тебя. Ты сокровище, Василисушка!

Снова молчание. Так же молча сели за стол и принялись за рагу. Время от времени Волк подавал голос:

— Как думаете, куда нам стоит обратиться, чтобы добраться до ФБР?

— Полагаю, сначала в полицию, — пожала плечами Премудрая. — Если там откажут, то в справочное бюро.

На меня она даже не смотрела.

— А если и там ничего не наскребем, это же все-таки СПЕЦ службы? — я растерянно ковырял вилкой в рагу.

На мой вопрос ответа не поступило. Тогда наш миротворец взял дело в свои руки (вернее, лапы):

— Да, а правда, Вась? Вдруг?..

— Ну тогда зайдем в наше посольство и узнаем у них, — Вася звякнула вилкой о пустую тарелку и откинулась на спинку стула.

— Мудро, — переглянулись мы.

— Ох… что-то мне некомфортно, — она поежилась. — Пожалуй, я немного поплескаюсь под душем…

— На здоровьице, — хмыкнул Волк.

— А ты пока позвони в справочную, если совсем будет нечем заняться, — сказала ему царевна и скрылась в ванной комнате.

Меня как будто не было.

В справочном бюро мало того, что дали от ворот поворот, так еще и в достаточно грубой форме. Волк рассердился на них и высказал на втором родном все, что о них думает. Те, конечно, не очень поняли, куда именно, но точно поняли, что их круто послали. Причем вовсе не цветочки рвать. Посему разговор оказался коротким.

Я слонялся по номеру, как тень отца Гамлета, и не находил себе места. Чувство вины перед нашей луноликой спутницей прочно угнездилось в моем сердце, причем вспомнились все мои дурости, сказанные в ее адрес, все гадкие поступки, все подлые мыслишки, что думал о ней, за весь наш долгий путь до Тридевятого. Господи, какой же я дур-рак! Она о нас заботилась, она вытаскивала нас из самых крутых передряг, рискуя собой; она, рискуя собой, отбросила все свои царские привилегии и пустилась за мной (про Волка тогда Вася знать не могла) в этот полный опасностей и лишений путь, а я!.. Что я сделал в благодарность?! Наградил мерзким прозвищем "Цианистый калий", неоднократно побивал, говорил гадости, потерял ее платья, обращался с ней, как с деревенской дурочкой и вообще вел себя, как последняя свинья! У-у-у, как я себя за это ненавижу… что, что же для нее сделать такого, чтобы искупить свою вину?.. Терзаемый этими мыслями, я ничего так и не придумал. Все, что я сейчас мог хорошего для Василисы сделать — это отдать ей купленный мной дорогой набор для вышивки. Собственно, наборчик этот лежал в украшенном самоцветами сундучке. Аккуратном таком, красивом… сам выбирал… ей должно понравиться! Но она даже видеть меня не хочет, как быть? Решение пришло мгновенно. Я на цыпочках подошел к ее тумбочке, тихонько поставил на тумбочку сундучок и положил рядом листок бумаги, на котором, подумав, написал: "Прости меня, Василек…"