Юлия Жукова - Замуж с осложнениями

– – Да пользуйтесь. Я так шить-то толком не умею, только чинить, если порвётся.

– – Спасибо, а то я хотела... – – обрываю себя на полуслове. Эцаган, конечно, изрядная девчонка, но делиться творческими планами с ним – – это уже как-то слишком. Дальше только нижнее бельё обсуждать. Хотя, с другой стороны... может, провентилировать с ним мою задумку? А то мало ли, какой у них по этому поводу этикет, ещё нарвусь на что-нибудь.

– – Чего вы хотели? – – переспрашивает он тем временем. В глазах живой интерес.

– – Да я вот думала сделать что-нибудь капитану в подарок... на память... – – мямлю неловко. Ох, что-то сейчас будет.

Но нет, бури не следует, Эцаган только таращится на меня блюдцеобразными глазами.

– – Ого, – – говорит он после паузы. – – Что-то я начинаю думать, может, Алтонгирел зря беспокоится...

– – О чём?

Эцаган, видимо, возвращается к реальности и отмахивается:

– – Да так, всё насчёт вас. А из чего вы шить собрались?

– – Это хороший вопрос, – – говорю. Добиваться от него, что там Алтонгирел про меня думает, дохлый номер – – не станет же он своего любимого мне закладывать, в самом деле. – – Я думала подождать до Гарнета, там прикупить тряпку, а потом прислать... – – развожу руками, дескать, советы принимаются.

– – Погодите, – – говорит он задумчиво. – – У меня кое-что есть...

И начинает вставать с кровати. Приходится его быстренько усадить обратно.

– – Ты куда собрался? – – спрашиваю. – – Тебе ещё лежать и лежать.

– – Да я только хотел достать...

– – Даже не думай. Мои швейные эксперименты не стоят твоего здоровья, лежи уж.

Он слегка розовеет, можно подумать, комплимент услышал. Но это хорошо, значит, кровь восстановилась. Вот и цвет лица нормальный.

– – Ладно, сами достаньте, – – разрешает великодушно. – – В нижнем ящике комода.

Присев на корточки, суюсь в нижний ящик. Там, под пластиковой коробкой, как мне показалось, с бисером, обнаруживается пакет с аккуратно сложенной тёмно-зелёной тканью. Сначала подумала, что шёлк, но при ближайшем рассмотрении она оказалась батистом, просто таким гладким, что блестит.

– – Ого, – – говорю, несколько благоговейно поглаживая мягкую поверхность. – – И мне можно это взять?

– – Ага, – – кивает он с кровати. – – Берите. Я когда-то прихватил на Брошке по дешёвке, думал поучиться шить. Но так руки и не дошли, а теперь ещё меньше свободного времени будет.

– – На где? – – протормаживаю я.

– – Брога, это станция небольшая такая, ближайшая к Мудангу.

– – А-а, ясно. Я... тебе что-нибудь должна за ткань?

Дешёвка – – дешёвкой, но настоящий лён на Земле – – дорогое удовольствие. Деньги-то у меня есть, весь аванс от Дюпонихи на карточке, которую я, к счастью, держала в кармане юбки.

– – Да нет, вы что! Вы же мне лицо вернули!

Ах да. У него ведь нет медстраховки. Ну что ж, прекрасно!

– – Ну ладно, тогда спасибо за помощь. Только не говори пока никому, – – подмигиваю.

– – Не скажу, – – ухмыляется он. – – А вы уж давайте, шейте. Может, Алтонгирел успокоится...

От Эцагана я ухожу просветлённая, прижимая к сердцу материал. Ощущение розыгрыша возвращается с удвоенной силой. Припрятав своё сокровище в каюте, отыскиваю Тирбиша и внушаю ему, что надо сменить окровавленные простыни. Он резво бежит выполнять, хотя уже довольно поздно. Видимо, я на волне вдохновения очень убедительно выгляжу, а может, он боится тоже получить снотворного.

Алтонгирела уложили в его собственной каюте, и дверь автоматически закрылась. Пришлось обойти полкорабля в поисках Азамата, который единственный может открывать чужие двери. Вместе с ним и захожу к духовнику.

Не то чтобы я озабочена состоянием спящего, а просто очень интересно посмотреть на его каюту. Она до некоторой степени оправдывает ожидания: довольно неопрятная и с явным эзотерическим уклоном. На полу поверх стандартного ковролина плетёные коврики с письменами и какими-то мифическими тварями; у стены большой стеллаж, заставленный коробками. Большая их часть – – обычные пластиковые контейнеры, но есть и старые, разрисованные и облупившиеся жестянки, а есть резные сундучки. Всё набито под завязку, крышки не прилегают плотно, тут и там высовываются хвостики от тесьмы или цепочки, резные звериные морды или ветхие листочки бумаги.

Бумага меня особенно потрясла. У нас-то уже два века как все письменные принадлежности из пластика. Его хорошо подделывают под бумагу, но он по краю не обтрёпывается и не желтеет со временем.

Кровать у Алтонгирела пошире, чем прочие, которые я видела тут на корабле. Вероятно, чтобы Эцаган помещался, хотя он только в плечах и имеет хоть какую-то ширину.

Азамат стоит у меня за спиной, пока я проверяю пульс у спящего. Потом я достаю стетоскоп и принимаюсь вдумчиво выслушивать дыхание. Всё это нужно только и исключительно, чтобы Азамат убедился, что я тут делом занимаюсь, и оставил меня одну. Через минуту он так и делает.

Я нашариваю на тумбочке у кровати пульт от двери и тихонечко её закрываю. Теперь без большой нужды меня никто не побеспокоит, а духовник дрыхнет без задних ног.

Итак, я открываю шкаф. О да, жизнь прожита не зря, тут столько этнической одежды, что еле помещается. Могу себя поздравить, я знала, у кого поискать.

Произведя первичные раскопки, прихожу к выводу, что большая часть висящих тут изделий представляет собой подобие утеплённого халата с прилагающимся в комплекте длиннющим шарфом, хотя это, наверное, пояс. Простота покроя, конечно, радует глаз, но у меня не тот материал, чтобы из него такой халат шить. Надо поискать что-нибудь поизящнее.

Далее обнаруживаются несколько пар мягких длинных кожаных сапог, висящие, как штаны, на «плечиках» . Или, может, это чулки, не знаю.

Есть и штаны, они широкие и короткие, по моим прикидкам, должны заканчиваться под коленом. На концах штанины резко сужаются. Видимо, чтобы в сапог вставлять удобнее было. Особенно меня веселит расцветочка – – тут вообще довольно пёстро, но штаны просто выдающейся яркости: красные, синие, зелёные, просто горят чистым, незамутнённым цветом. Халаты тоже бодренькие такие, но на них много узоров, всякой тесьмы и вышивки, и в целом они не кажутся такими яркими. Кстати, с некоторым сожалением замечаю, что мои, точнее, Тирбишевы тряпки в цветочек тут бы не пошли: растительные мотивы в узорах есть, но они совсем другие и все вышиты, а не прямо на ткани нарисованы.

Наконец-то я нахожу нечто наподобие рубашек. Их этот гад в соседнее отделение шкафа засунул. Считаются бельём, что ли?.. Они тоже очень яркие, однотонные и напоминают мне костюмы к спектаклю по «Вечерам на хуторе близ Диканьки» , который ставили у брата в школе. Мы с мамой тогда ему шили некий условный казачий костюм, так вот там была похожая рубашка. Высокий стоячий ворот на пуговицах, узкие манжеты, а в остальном покрой довольно свободный, только приталенный, полы чуть длинноватые – – как раз зад прикрыть. По вороту и манжетам идут простенькие геометрические узоры. Но главное, материал как раз такой, как мне надо. Тут, правда, скорее атлас какой-то, но я не думаю, что это существенно.