Юлия Жукова - Замуж с осложнениями

Инфекционное сканирование ничего не даёт. Просвечивание обычным сканером показывает здоровые яички. Похоже, тамлингским инфекциям муданжцы не по зубам. Ну что ж, это не может не радовать. Конечно, кровь на антигены всё равно взять надо, но это уже не такая вероятность, как я думала.

С чувством выполненного долга напяливаю на мужа обратно все штаны. Надеюсь, всё-таки не придётся самой его в постель за волосы тащить... Я, конечно, понимаю, что у всех свои недостатки, но это было бы уже как-то неромантично.

Убираю своё оборудование и понимаю, что мне неромантично хочется жрать. Но уж очень не хочется бросать Азамата – – проснётся один, ещё обидится... По некотором раздумии решаю принести завтрак с собой.

Оказывается, я подскочила так рано, что никакого завтрака ещё и нет. Так что я спокойно варю себе кофе (он обнаруживается рядом с чаем), извлекаю последние йогурты и размачиваю некоторое количество белых шариков, оказавшихся овечьим сыром, до состояния брынзы. Сгружаю всё это плюс молоко и сахар на сервировочный столик и прикатываю в каюту. Азамат спит.

Я располагаюсь за столом, наливаю себе в пиалу кофе из красивой самогреющейся джезвы с рельефными рисунками на боках – – вот лисы, мангусты, ещё какие-то явно мифические хищники. Открываю бук для информационного сопровождения и сижу, радуюсь жизни.

В буке письмо от мамы.

***

Он что, косоглазый, что ли? Прям китаец? Ну ты даёшь. Подумала хоть, чем ты его кормить будешь? И не промахнулась ли ты с размерами, дитя моё? У тебя получается просто йети какой-то.

Смотри там осторожнее на Гарнете, у них, говорят, атмосфера плохая из-за того, что звездолёты всё время туда-сюда шныряют. Не загорай. И не забудь про лилии.

***

Кто ж про них забудет... Ну вот и повод воспользоваться внешней клавиатурой. Она резиновая и печатает беззвучно, и пальцы так пружинят забавно. Отвечаю, что про лилии помню, по мерке этой уже шила, и всё правильно, он и правда такой огромный, нет, не китаец, но да, раскосый, а что это ещё за расизм такой в нашу прогрессивную эру?! И вообще, кормит нас бортовой повар.

Потом ещё просматриваю какой-то спам, письмо от Сашки про то, как мне все передают пламенные приветы, и сколько они выпили за наше с Азаматом здоровье, письмо от подруги, которая собирается тоже поработать на звездолёте и интересуется, какие там могут быть непредвиденные накладки... Любые, дорогая, вот, например, неземная любофф.

Я, наверное, хмыкаю, когда это думаю, потому что любофф просыпается и поворачивается на звук.

– – Доброе утро, – – говорю и наклоняюсь, чтобы его чмокнуть.

– – И правда доброе, – – улыбается он. – – Что-то мне кажется, что уже очень поздно.

– – Бук показывает восемь.

– – Ох, что ж ты меня не разбудила?

– – А зачем?

– – Ну-у... как...

Поскольку ничего более содержательного он ответить не может, я перевожу тему.

– – Кофе будешь?

– – Кофе – – это хорошо, – – говорит он, протирая глаза. Я залпом допиваю свой и наливаю ему вторую порцию в свою освободившуюся пиалу. Джезва довольно большая, на две чашки хватает, даже если отцедить гущу.

– – Сахар, молоко?

– – Нет, нич... Ты что, мне кофе варила?

Вытаращился, как будто я ему этот кофе через минное поле принесла. Интересно, мы когда-нибудь вообще придём к равенству?

– – А почему нет? – – спрашиваю с лёгким вызовом.

– – Ну... как бы... у вас так принято? – – находится он.

– – Не то чтобы принято, – – говорю веско, ещё не хватало, чтобы он от меня каждое утро кофе в постель ждал, – – но и ничего особенного в этом нет. Так, хочется иногда приятное сделать. А у вас что, не так?

– – У нас замужние женщины не готовят.

Я закашливаюсь.

– – А что ж они тогда делают? Не работают, не готовят...

– – У всех свои развлечения, – – говорит он, садясь в кровати и принимая у меня пиалу. – – Есть всякие клубы, есть рукоделие. Ну ещё какое-то время на детей уходит.

– – Прекрасно. А мужчины, значит, и работают, и по дому хозяйничают?

– – Ну почему... – – медленно говорит Азамат, потом прерывается на глоток. – – повара можно нанять, а потом старшие дети подрастают... В бедных семьях, которые не могут себе этого позволить, конечно, и женщинам приходится, но большинство мужиков скорее надорвутся и сами все сделают, чем жену к плите подпустят, – – смеётся.

М-да, чувство хрустальной вазы усиливается троекратно.

– – Здорово, – – говорю. – – У нас-то вообще люди редко готовят. Покупают готовое или заказывают из ближайшей едальни. Но если кто и стоит у плиты, то скорее женщины. Так уж традиция сложилась. Так что ты не обижайся, если мне вдруг припрёт что-нибудь испечь, например.

Качает головой.

– – Ну хорошо, даже интересно, что вы едите на Земле.

– – Хлеб, – – говорю я с тяжёлым вздохом, отщипывая ещё сыра. Хлебопечку купить, что ли... – – А какие у тебя планы на сегодня?

Азамат, который уткнулся было в кофе, резко отрывается от этого занятия и как-то странно на меня смотрит. Ну что ещё не так?

– – А... зачем тебе?

– – Да я думала проверить твоё здоровье, а потом ещё по магазинам пройтись.

– – В смысле – – проверить моё здоровье? – – не понимает он. Приходится долго объяснять. В итоге он соглашается на анализ крови. Конечно, кофе уже принял, но мне общий-то не нужен, только на антитела и ДНК. Так что, допив и доев, мы перекочёвываем в мою «смотровую» .

Усаживаю Азамата на койку. Предложение закатать рукав вызывает у него лицевой спазм, но он всё-таки подчиняется. Руки по внутренней стороне все обожжены, я даже начинаю думать, что это следствие взрыва, а не просто ожоги. Уж очень рельефные шрамы. Ну да ничего, недаром я закупила пару тонн цикатравина. Совсем, конечно, не сведу, но хоть не так жутко будет выглядеть.

Хорошо хоть вена обнаруживается не прямо под рубцами, а то фиг бы я проковырялась. Азамат с интересом смотрит, как я из него тяну кровушку. Видимо, не больно. Закончив, для проверки щиплю его за другую руку:

– – Так больно?

– – Нет, – – улыбается он недоумённо. Ясно, пишем, болевой порог завышенный. Кстати, теперь, когда у меня есть бук, можно вести истории болезни по-нормальному.

Кровь тут же отправляю в стильный новенький анализатор с блестящей зеркальной крышечкой. Очень меня веселит эта мода закашивать дизайн оборудования под автомобили. Ну а пока оно там крутится, возьмёмся за цикатравин.

– – Вот скажи мне, – – говорю Азамату, который смотрит на меня выжидательно, как примерный ученик на интересном уроке. – – Ты шрамы свои чем-нибудь мажешь?

Весь энтузиазм в его взгляде сразу издыхает.

– – Нет... зачем?

– – Ну, видишь ли, есть средства, которые могут смягчить рубцовую ткань. Я не могу обещать, что шрамы совсем исчезнут, но по крайней мере они станут менее заметными.