Юлия Жукова - Замуж с осложнениями

– – Спать? – – повторяет Азамат.

– – Заниматься сексом, – – поясняю стальным голосом.

– – Ах да, прости, забыл. Хорошо, нет проблем. С Бозорху я поговорю хоть немедленно.

– – Уж сделай милость, – – говорю. – – А то это уже ни в какие ворота... И предупреди его, что если он снова ко мне полезет, я-то не постесняюсь ему нос сломать.

Азамат кривится, как будто я говорю о каком-то отвратительном сексуальном извращении.

– – Лиза, ну пожалуйста. Ты ведь ему всю жизнь искалечишь.

– – Вот тогда и прочувствует на своей шкуре все унижения, – – беззаботно пожимаю плечами. – – А то он, понимаете ли, нормальный, так значит, можно к чужой жене прикалываться.

Азамат, до сих пор слушавший меня с угнетённым видом, внезапно улыбается.

– – Знаешь, так странно внезапно находить среди твоих чужих и диких представлений идеи, которые мне так созвучны.

Я слегка давлюсь – – это мои-то дикие?! С другой стороны, это я знаю, что я из метрополии, а он из какой-то дыры, для него-то, наверное, всё строго наоборот...

– – У меня похожая ситуация, – – говорю. – – С той разницей, что вас много.

– – Ты молодец, – – он гладит меня по голове. – – Я знаю, что ты очень стараешься всё делать по-нашему, и понимаю, как это трудно. К сожалению, ребята не всегда об этом задумываются.

– – Да мне в принципе достаточно, чтобы ты понимал, – – говорю. – – Остальные пусть что хотят, то и думают.

– – Слушай, – – внезапно говорит Азамат, – – а как тебе удалось выпить целую фляжку пионовой водки и уйти на своих ногах?

Загадочно ответив Азамату, что это, дескать, секрет фирмы, я отпускаю его разбираться с обидчиком, а сама иду вернуть Эцагану его швейную машинку, благо у меня теперь есть своя. Он сидит у себя в каюте за бессмысленным занятием: пинками подбрасывает какой-то маленький предмет в воздух. Предмет каждый раз приземляется обратно ему на мысок и снова отправляется вверх. В общем, для этого, безусловно, нужна изрядная тренировка.

– – Привет, – – радостно говорит Эцаган, не прекращая своё занятие.

– – Привет, – – говорю. – – Я так рада, что ты снова тут, а то прямо не знала, к кому пойти за советом.

– – За советом лучше к Алтонгирелу, – – говорит он. – – Ой, моя машинка! А я уж и забыл, что вам её отдал. Вам разве больше не нужно?

Он даже немного огорчается.

– – Я себе купила собственную, – – говорю. – – Хотя эта совершенно прекрасная. И спасибо тебе ещё раз за ткань.

– – Пожалуйста, – – он пожимает плечами. Мне кажется, он как-то меланхолически настроен.

– – Тебя опять не выпускают, что ли? – – спрашиваю.

– – Да нет, выпускают, конечно, я же теперь пассажир.

– – А чего ты понурый такой?

– – Да не хочу я на Муданг, – – говорит. – – Мне не с чем туда возвращаться. Ничего не сделал, не достиг.

– – Да подожди ещё, – – говорю, – – у тебя ещё вся жизнь впереди, достигнешь, куда ты денешься.

– – Ага, на Муданге достигнешь, как же... Там везде эти джингоши, умхнувш...

Последнее, видимо, было ругательством. Надо запомнить. Пока только развожу руками.

– – Эцаган, если б я могла тебе чем-то помочь, обязательно бы так и сделала.

Он кивает, принимая мои слова, потом ловит мысками обеих ног свой мячик и потягивается.

– – Значит, собираетесь ещё много шить?

– – Было бы неплохо, – – говорю. – – Вот просвети меня, если я кому-то кроме Азамата что-нибудь сошью, это как воспримется?

– – Ну-у, смотря что... – – протягивает Эцаган. – – А вы Азамату много нашили?

– – Нет, пока только рубашку, и ещё гизик сплела.

– – Это маловато, – – строго говорит Эцаган. – – Если сейчас кому-то ещё подарки делать начнёте, получится, что этот кто-то вам почти так же важен.

– – Ой, – – говорю, – – нет, мне так не надо. Мне надо, чтобы Азамат лидировал с большим отрывом.

– – Ну, тогда нашейте ему кучу всего, а потом уже можно что-нибудь простенькое остальным.

– – Отлично, – – говорю, – – так и сделаю. Поможешь мне с фасонами?

Эцаган прямо загорается этой идеей.

– – С удовольствием! – – говорит. – – Может, и я шить научусь? Только вот не знаю, хорошо ли это будет выглядеть, если мы будем много времени вместе проводить...

– – Надо будет кого-нибудь третьего рядом усадить, – – усмехаюсь, – – чтобы был свидетель, что мы ничего плохого не делаем.

Эцаган, похоже, принимается всерьёз обдумывать мою идею, высказанную исключительно в шутку.

– – Да ты что, – – говорю, – – у нас с тобой десять лет разница, не говоря уже об ориентации.

– – Десять лет? – – повторяет он недоумённо. – – В какую сторону?

– – То есть как «в какую» ? – – ржу. – – Мне двадцать восемь.

Он вытаращивается на меня, как будто привидение увидел.

– – Вы, земляне, не стареете, что ли? – – спрашивает наконец.

– – А чего, – – говорю, – – по-твоему, это так много?

Тут внезапно открывается дверь и входит... правильно, Алтонгирел!

– – Ты знаешь, что ей двадцать восемь лет? – – тут же спрашивает у него Эцаган, тыча в меня большим пальцем.

Духовник делает кислую рожу.

– – Не знаю, но не удивлён. Земляне дольше живут, – – потом он поворачивается ко мне. – – Это, кстати, хорошо, что ты старше, чем выглядишь, а то Старейшины не любят большую разницу в возрасте. А теперь можно узнать, что ты тут делаешь?

– – Так просто зашла... – – начинаю я, но Эцаган меня перебивает.

– – Мы хотим организовать швейный клуб!

Алтонгирел высоко поднимает брови и пару секунд обдумывает услышанное.

– – Только в моём присутствии, – – наконец говорит он. Я кривлюсь.

– – Я в твоём присутствии себе пальцы пристрочу, – – говорю. – – А больше нас некому проконтролировать?

– – Только сам Азамат, – – пожимает плечами Алтонгирел. – – Но у него и другие дела есть, и, тем более, шить-то ты ему собралась, надо надеяться? Не в его же присутствии.

– – А мне ты не доверяешь? – – с усмешкой спрашивает Эцаган. Вот только не хватало мне их поссорить...

– – Я могу сколько угодно тебе доверять, – – отстранённо говорит Алтонгирел, – – но Старейшинам глубоко наплевать на это. А мы все заинтересованы в их расположении.

Я тяжело вздыхаю. Господи, неужели когда-то этот вопрос решится, и мне не надо будет больше думать о реакции Старейшин, а?

– – Ладно, – – говорю, – – я потерплю.

– – Вот и прекрасно, – – деловито кивает Алтонгирел. – – А теперь марш в игровую, и так вчера ничего не делали.

И уходит. Эцаган бодренько подскакивает и принимается натягивать чулкосапоги прямо поверх треников.

– – Куда он нас послал? – – спрашиваю.

– – Игры начались, – – говорит он радостно. – – После Белого Дня неделю надо играть, чтобы год был счастливым.

– – Во что играть? – – моргаю.