Вера Чиркова - Женись на мне, дурачок!

Вот только я так делать не собираюсь. Меня совсем не устраивает перспектива просто продать зверей великой ханше и стать ее постоянным поставщиком. После этого придется возить бедных птиц лет двадцать, чтобы стать своим в околотронной стае. А я на все дела отпустил двадцать дней и еще хочу немного поторопить события. Если удастся, конечно.

— Я не решил… — шепчу почти виновато. — Я знаю точно: только вы можете устроить для великой госпожи настоящий праздник. Я видел… во сне… как она выходит в сад, а там, среди цветов, красивые клетки, музыка и столики с фруктами…

Советник дергает шнурок звонка, и в комнату влетает слуга. Понятливо ловит небрежный кивок господина и доливает ему настой из чайника, стоящего на отдельном столике. Потом наливает оттуда же и мне, и если это угощение означает не согласие, то я не королевское око.

— Тебе хватит три дня? — после того, как я, деликатно взяв крошечный кусок лепешки, отпил глоток чая, роняет советник.

— Постараюсь. Клетки закажу заранее, а установить можно в последний момент. Чтобы никто не испортил сюрприз, — немедленно отвечаю, внимательно ловя его взгляд.

— Мои люди помогут расставить клетки, — наконец вступает он в сделку, — но в городе…

— …Никто не услышит вашего имени, — понятливо подхватываю я.

Он молча кивает, рассматривая меня тем же холодным взглядом, и снова дергает шнурок.

На этот раз появляется золотая туника, и я, подхватывая полы халата, поспешно вскакиваю с дивана.

Время аудиенции закончилось.

— Ну, получилось? — вскинул глаза на мое довольное лицо какой-то безрадостный язва. — А тебя Дженгул просил приехать.

Все хорошее настроение вмиг растаяло, словно снежинка на печи. Там парни еле живые, а я тут радуюсь, что удалось заключить очень сомнительный договор с очень ненадежным человеком.

— Сейчас, только сниму этот халат и поеду. Скажи Тошипу, пусть даст какой-нибудь пирожок, перехвачу по дороге.

— Тебя же завтраком во дворце покормили, — подозрительно смотрит Рудо.

— Не успели, — уже с лестницы откликнулся я.

Во двор Дженгула я почти вбегаю. Не мог же человек Чануа потревожить меня просто так. Не дано ему такого права. Значит, случилось что-то неординарное. Сую в руки встретившего меня слуги корзинку, которую всучил для раненых заботливый Тошип, и предлагаю проводить к хозяину.

Но приветливо улыбающийся купец уже поджидает меня на крыльце своего дома, и вышколенный слуга исчезает на дорожке, ведущей к кухонной двери.

— Что случилось? — едва шагнув на первую ступеньку, нетерпеливо интересуюсь я, чувствуя, как внутри вскипает раздражение при виде его спокойной улыбающейся физиономии.

Похоже, я все-таки ошибся с оценкой этого человека, раз он решился вызвать меня по какому-то пустяковому поводу, и это очень неприятно и тревожно. Не будет стоить и медного квадратика моя жизнь, если я начну вот так ошибаться на каждом шагу.

— С тобой хочет поговорить лекарь, — все так же довольно улыбается он, словно не замечая моей хмурой физиономии.

Какой еще лекарь? Зачем он впутал в эту историю постороннего человека? Разве тетушки Мали нам было недостаточно? Куча вопросов мгновенно взвилась в голове, однако я постарался взять себя в руки и не делать никаких выводов, пока не взгляну на этого лекаря. Может я и разучился разбираться в людях, однако не разучился наблюдать и думать. А Дженгул выглядит подозрительно довольным, да и шишки на его голове уже не видно.

Пока мы дошли до комнаты на втором этаже, где ожидал неизвестный лекарь, я полностью успокоился и взял себя в руки. Незнакомого человека следует встречать без капли предвзятости и раздражения, это правило иногда помогало мне находить друзей там, где полагалось встретить лишь врагов. И наоборот.

Поэтому, войдя в комнату, где безмятежно пьет чай невысокий господин, я спокойно и внимательно окидываю его взглядом и вежливо произношу стандартные слова приветствия.

Одновременно совершенно механически оценивая незнакомый облик на совпадения по трем параметрам. И неожиданно для себя найдя все три, замираю лишь на краткий миг, затем непринужденно усаживаюсь на диван и пододвигаю к себе чистую чашку. Я, значит, даже позавтракать не успеваю, а они тут шуточки шутить изволят.

— Может, лучше в другом месте чай попьешь? — интересуется «лекарь» знакомым голосом, и моя рука зависает, не дотянувшись до чайника.

В каком другом? Неужели?

— А можно? — Внезапно охрипший голос выдает меня с головой.

— Идем.

Я метнулся к нему и едва успел ухватить руками за пояс, как услышал хруст сломанного лучика амулета.

— Клара, не могла ты подождать, пока мы на ноги встанем? — поднимаясь из мокрой каши, в которую превратилась куча песка, и, вытягивая за руку наставницу, рычу я.

— Не могла. — Она развернулась и зачавкала мокрыми башмаками в сторону скрытого в струях дождя строения. — Во-первых, этот купец был уже почти рядом, а во-вторых, мы бы все равно не удержались на ногах. А так даже меньше ушиблись, раз ниже падать пришлось.

Чисто женская логика. Найти в любой ситуации оправдание всем своим спонтанным действиям.

— Да ты особенно не переживай, я тебя высушу, — поднимаясь на крыльцо, пообещала она и дернула за ручку.

Я ничего не ответил, не так-то приятно ругаться под попадающими в рот потоками воды. Просто заскочил вслед за ней в комнату и быстрей захлопнул дверь. Порывы ветра были так сильны, что косые струи вносило в дом.

А пока поворачивался от двери, почувствовал, как и вправду исчезли неприятные ощущения текущих под одеждой ручейков. О, ну надо же, действительно высушила. Интересно только, с чего такая щедрость? Они же вроде совсем недавно всю свою энергию на строительство дороги отправляли.

— Чай будете? — заботливо спросил в полутьме дома еще один знакомый голос. Что тут у них, тайное собрание, что ли?

— И еще свет, — ворчливо согласился я.

Нет, ну на самом деле! Нельзя же человека, не вооруженного специальными магическими амулетами, переместить из пронизанной солнцем комнаты куда-то в темную от проливного дождя и непроглядных туч местность, и ждать, чтоб он видел все наравне с магами!

— Хорошо, — невозмутимо согласился Леон, и под потолком вспыхнул магический светильник. — Просто я думал, что вам будет приятно после жары полюбоваться на дождик.

— После жары особенно приятно плюхнуться со всего размаху в грязное болотце, если ты еще не знаешь, — устраиваясь возле стола, не удержался я от ядовитой реплики.

— Да что ты жалуешься, ведь я тебя уже высушила и вычистила! — возмутилась Кларисса, снимая с себя личину. — Садись лучше чай пить, пока горячий.

А уютненько тут, оказывается, при свете-то. Свежие бревна стен украшены красочными связками сохнущих ягод и луковыми гирляндами, низкий буфет заставлен разнообразной керамической посудой и деревянными блюдами, на столе яркая полотняная скатерть. Ну а на скатерти золотятся родные моему сердцу пироги и дымятся большие кружки с настоем.