Елена Никитина - Саламандра

Если честно, он у меня сам умерился, причем тут же. Такого подлого поворота судьбы я никак не ожидала и потому пребывала в состоянии самой настоящей паники. И пока я открывала и закрывала рот, пытаясь хотя бы придумать, что сказать, меня уже совершенно непочтительно засунули в нагрудный карман (спасибо, что не в задний на брюках) и понесли к выходу. Подушку мою свадебную с кисточками тоже прихватить не забыли, вытащив ее из кучи валявшихся на полу. Ишь ты, меркантильный какой муженек мне попался. Не удивлюсь, если он еще и перья все в ней пересчитает — вдруг парочки не хватает?

Сидеть в кармане оторванной от всего мира я не собиралась и, покрутившись, высунула голову наружу. Должна же я знать, куда мое новобрачное тельце транспортировать собираются.

Транспортировали пока не очень далеко, всего-то до парадного выхода донести успели, где стояли…

— Что это?!. — оторопело пробормотала я и опасно перевесилась через край кармана, чтобы получше рассмотреть удивительную невидаль. Точнее — существ. Их было двое. Огромные птицезвери, спереди очень похожие на орлов, а сзади имеющие лапы и хвост льва, застыли возле ворот неподвижными кошмарными изваяниями. Белоснежные оперенные головы с массивными и даже в захлопнутом состоянии страшными крючковатыми клювами гордо вздернуты, передние ноги упираются в землю, вонзив в нее острые толстые когти, широкие крылья сложены, но готовы в любой момент расправиться для сильного взмаха, хвосты с забавными и совершенно неуместными тут кисточками опущены. И красиво, и жутко.

— Это грифоны. — Владыка казался удивленным моей тупой неосведомленностью.

— Это тоже часть взятки за меня?

— Нет, это ты часть взятки для них, — не удержался от сарказма Полоз. — Чтобы не лететь на голодный желудок.

Я с опаской еще раз глянула на огромных зверюг и на всякий случай юркнула поглубже в карман. Кто их знает? Я, конечно, сильно сомневаюсь, что таким махинам на двоих хватит меня одной, но вдруг у них пищеварение как-то по-особому устроено.

— Их уже покормили, — появился за спиной вконец засопливевший и троекратно зареванный Змей Горыныч, только что огнем от расстройства еще не рыгал; остальные гости, как мне кажется, даже не заметили, что причина свадьбы уже отчалить изволила. — Восемь быков, дюжина баранов, да и конюшего нашего я что-то не вижу… — рассеянно перечислил отец, загибая пальцы.

— Ничего, они у нас всеядные, — совершенно серьезно выдал Владыка. — Главное, чтобы после последнего они изжогой не мучились, нам лететь далековато, а у ваших подданных, я смотрю, вместо крови чистейший самогон течет, еще ни одно трезвое существо мне не попалось сегодня. Даже мыши у вас как-то странно пошатываются во время ходьбы.

— Но, но! — подала возмущенный возглас из кармана я. — Не надо всех под одну гребенку. У меня вот кровь без всяких вредных примесей, между прочим. Я за здоровый образ жизни. Фрукты, овощи, чаи на травках и все такое. Мясо в небольших количествах…

Кажется, от страха меня опять стало заносить. Не шутка — из отчего дома в какую-то тьмутаракань увозят. И ведь даже пожаловаться некому.

— Угу, по рюмашке три раза в день перед едой и по две после, для поддержания формы, — как бы между прочим заметил мой узкоглазенький.

— Сам дурак! — обиделась я.

— Яблочко от вишенки недалеко падает, — тихо пробурчал Полоз, явно намекая на мою неблагоприятную наследственность.

— А на вишенках яблочки не растут, — не смолчала и на этот раз я. — Тоже мне селекционер-золотоискатель!

— Цыц, козявка хвостатая! — попытался урезонить меня муж, легонько шлепнув по карману пальцем. Попал куда надо, как ни странно, туда, где хвост начинается.

— Эй! А ты пальцы-то не распускай! — возмутилась я. — Не приголубил еще, а туда же!

— А если тебя по-другому не заткнешь, — все с тем же равнодушием констатировал он и совсем тихо произнес: — Приголубить… Хвост бы тебе оторвать следовало.

Но я услышала, глухотой не страдаю, а в такие моменты тем более.

— А нечего жениться было! Сам напросился! И хватит на мой хвост покушаться!

— Может, помолчишь?

— На том свете намолчусь! Нечего мне рот затыкать!

— Видать, уже другие пытались. Язычок не просто так раздвоенный.

— Хам!

Мне не ответили. Вот и славно, последнее слово за мной осталось.

Я снова осторожно высунулась, чтобы разведать обстановку. Старшее поколение смотрело на нас с плохо скрываемым умилением. Не знаю, о чем думал в этот момент Владыка Золотоносных Гор, но мой папашка, принявший уже человеческий облик, чтобы не напугать ненароком подозрительных зверушек (по просьбе Владыки), чуть ли не стекал по ступенькам дворца от сочившегося из него отцовского счастья.

— Как мило они воркуют… голубочки наши… — томно вздохнул он, выуживая откуда-то заныканную флягу далеко не со святой водой. Отхлебнул, осоловело икнул, выражая полное одобрение, и на правах главного собутыльника протянул флягу Владыке:

— Будешь?

— Нет. — Мой узкоглазый свекор даже шарахнулся в сторону, будто фляга могла сама на него наброситься с вливательными целями. — Змей, сколько же можно?

— Ну как хочешь… Твое здоровье!

Владыка укоризненно поморщился, глядя, как папашка одним махом опустошает не очень маленькую емкость. Сам он был до противности трезв, как и мой муженек, собственно. Надеюсь, у них не язва, а то с больными уж слишком хлопотно приходится. Капризничают много, а я этого не люблю.

— Ладно, Змей Горыныч, еще свидимся. Полоз, едем! — кивнул Владыка и направился в сторону застывших грифонов.

Весь его вид выражал одно: глаза б мои на вас на всех не смотрели! Кажется, его терпение тоже подходило к концу, и что больше всего тому послужило причиной, оставалось только догадываться. То ли папашка со товарищи из клуба повального истребления трезвенников, то ли я со своими наглыми выкрутасами. Но на всякий случай я решила немного помолчать.

Владыка тем временем подошел к одной зверюге и легко запрыгнул ей на спину. Грифон пошевелился, разминая затекшие мускулы, поскреб когтями землю, в которой остались такие борозды, что в случае похорон могилку выкапывать не надо, только закопать остается, и расправил невероятных размеров крылья, полностью готовый к полету. Я так рот и открыла.

— Мы что, на этом полетим?! — промолчать мне все-таки не удалось. Я, конечно, уже совершала несколько тренировочных взлетно-посадочных виражей, когда папашка был в хорошем и относительно трезвом расположении духа, но те низкие круги над дворцом не шли ни в какое сравнение с тем, что мне сейчас предстояло. Вряд ли эти громадины будут подметать хвостами землю. К тому же мой скромный полетный опыт больше сводился к тому, чтобы не свалиться, отец не сильно страдал осторожностью, а несколько снесенных куполов, опрокинутых заборов и сильно укороченных деревьев не в счет.