Сергей Боровский - Волшебный приборчик

Сделано.

Вернувшись со сковородой углей в свою комнату, я получил заслуженный нагоняй от товарищей. Никто, тем не менее, выбрасывать продукты не собирался, и мы уселись вокруг испорченного лакомства, наполнив водкой гранёные стаканы. Не по-фронтовому, до краев, а только на пару пальцев, чтобы распределить силы равномерно на всю ночь.

После третьей у меня созрел один сногсшибательный план.

Суть его состояла в следующем. Во-первых, больше не пить. Во-вторых, когда в полночь начнётся дискотека в «молельной комнате», как мы ласково называли «красный уголок», пойти туда и пригласить её на танец. В-третьих, узнать её имя и взамен сообщить своё. В-четвёртых, если и не произвести на неё положительное впечатление, то хотя бы обворожить.

Не отступая от намеченного плана ни на йоту, я спустился вниз, едва отгремела шампанская полуночная канонада с всеобщим братанием, и затаился в толпе танцующих.

Ждать пришлось недолго. Одетая в костюм Золушки на балу у короля и такая же прекрасная, она вошла в зал в сопровождении подружек. Мои ставшие вдруг поразительно зоркими глаза вцепились в неё мертвой хваткой и не отпускали до тех самых пор, пока не объявили «медляк».

Если она откажет мне, то пойду и утоплюсь в общем душе! Благо, глубина там приличная.

Я вырос возле неё могучей неотёсанной скалой и произнёс басом, которого у меня отродясь не было:

- Разрешите вас пригласить?

Узнав меня и услышав, наконец, мой голос, она даже как-то обрадовалась. Кивнула в знак согласия, и мы отработали с ней первый тур. Сказать по правде, здесь я несколько отошёл от плана и, вместо того, чтобы представиться, доложил ей сразу несколько вещей о себе: размер бицепсов, средний бал аттестата, кулинарные привязанности и список детских болезней. Где-то на середине списка она явно заскучала, и мне пришлось резко сменить тему, пересказав ей биографию Брюса Ли.

Уж и не знаю, эта история, или какая другая не понравилась ей больше всего, только по завершении танца на её лице отразилась некоторая растерянность. Раздосадованный на себя, я вернул её подружкам, а сам отошёл в сторону, чтобы проанализировать допущенные промахи. И в том состоял мой очередной просчёт.

Едва я выпустил её из рук, как к ней тут же приклеился Пашка. Честно скажу, против него у меня шансов не было никаких. Нет, у меня достоинств предостаточно, я не комплексую по этому поводу, но если для изготовления Пашки привлекался ювелир, то по моему поводу позвали плотника. Он сделал три взмаха топором и на том посчитал процесс законченным.

В общем, навис он над моей любимой, как коршун над цыплёнком. Когти свои острые наружу выставил, перья распушил. Оставался, конечно, ещё вариант — испортить ему физиономию, но силовые методы в нашей среде не слишком приветствовались. Мы же будущая интеллигенция всё-таки.

И тогда я принял единственно правильное решение — напиться.

Поднявшись к себе на второй этаж, я первым делом проверил под Валькиной кроватью в углу, где хранилась заначка — пусто. Значит, праздник удался. В комнате никого не было, если не считать незнакомого парня, сладко спящего на моем ложе, и я пошел проведать соседей, чтобы поздравить их и как бы невзначай «упасть на хвост». Но и там меня постигло разочарование.

Ничего другого не оставалось, как вернуться домой и плюхнуться на Валькину кровать. Парня я беспокоить не стал, следуя неписанному студенческому кодексу чести.

Лёжа на спине, я в равнодушном бессилии разглядывал царивший в комнате бардак: пустую сковороду, исцарапанную вилками, ряд выполнивших свою роль бутылок под столом, упавшую вешалку, грязную ложку, торчащую из недр магнитофона. Репродукция картины Дали, висевшая на стене, сменилась голой красоткой, а потом мой взгляд скользнул по тумбочке и упал на паяльник. Какая-то смутная мысль пробежала по дну моего сознания, и я вдруг вскочил на кровати, словно ошпаренный.

Прибор!

Дрожащими руками начинающего преступника, я открыл Валькины закрома и сразу увидел его. Обыкновенный спичечный коробок. С одного боку — рычажок включения, с другого — сенсор. Спереди — излучатель. Всё, как он рассказывал. Сердце бешено колотилось в моей груди.

Я спустился вниз и вошёл в танцевальный зал.

Она сидела одна. Диск-жокей взял паузу, и все разбрелись по своим комнатам, чтобы подзаправиться. Пашки возле неё я не заметил. Сел рядом, нарочито не обращая на неё внимания, нащупал в кармане выключатель...

- Мы продолжаем нашу Новогоднюю программу! - раздалось в динамиках. - Объявляется белый вальс! Дамы приглашают кавалеров! – пояснил голос, как будто кто-то нуждался в пояснениях.

Она поднялась со своего места и повернулась ко мне.

- Можно вас пригласить?

Я тоже встал, взял её теплую руку и поплёлся за ней, как малолетний недотёпа за своей мамашей. Мы прошли на середину зала, заняли «пионерскую» позицию и стали медленно топтаться на месте, слегка покачиваясь, как того требовала мода.

Зал был практически пуст, и танцевали мы совершенно одни. Народ только-только начал возвращаться, но все почему-то садились на стулья или вставали, прислонившись к стенам, словно боялись нарушить воцарившуюся гармонию. Мелькнувший в проёме дверей Пашка сотворил на своём лице брезгливую гримасу и тоже плюхнулся на стул рядом с какой-то девчонкой, ненароком положив ей руку на плечо.

Мы молчали и смотрели друг другу в глаза. Я видел своё отражение, похожее на искривленный образ в стеклянном шаре, но даже оно не выглядело смешным или глупым.

- Как тебя зовут? – спросил я.

- Катя. А тебя?

- Андрей.

Наконец-то, мы познакомились.

- Бицепсы сорок сантиметров — это, наверное, много?

Невероятно, но она запомнила всю эту чушь, которую я нёс пару часов назад. Объяснение было столь же очевидным, сколько невероятным — прибор работал! Валька не врал, а я — действительно тупое бревно, лежащее на пути научно-технического прогресса. Но даже эта не позитивная мысль не ухудшила моего настроения.

***

Мы оставались в зале до самого утра, часов до шести, пока не пришёл дежурный преподаватель и не свернул развлекательную программу. Особо буйных и недовольных, в числе которых меня на этот раз не оказалось, развели по комнатам принудительно под угрозой отчисления.

Мы вышли с Катей в коридор, продолжая держаться за руки.

- Почему я раньше не видел тебя? – спросил я, обращаясь, скорее, к судьбе.

- Наверное, потому что я живу дома с родителями. И учусь только на первом курсе. Ты проводишь меня?

Провожу ли я её? Ответ на этот вопрос созрел у меня быстрее, чем свет преодолевает расстояние из одного угла лаборатории в другой.

Мы поднялись на второй этаж в комнату её подружек, где она оставила пальто, потом заглянули в мою. Я на мгновенье нырнул в «чёрную дыру», не включая света, чтобы не испугать гостью какой-нибудь героической новогодней панорамой, набросил шубу, и мы вышли на улицу.