Инна Дудко - Не пей - козленочком станешь!

— Как это мило с вашей стороны, я прям сейчас расплачусь, — съязвила Маша.

— Вот только не надо ёрничать! Я, между прочим, действительно думал, что Маше так будет лучше!

— Ой, да кому ты паришь? — вставила своё слово медведица. — Скажи лучше, что заревновал её до смерти и всем всё будет понятно!

У Ивана от такого наглого обвинения даже во рту пересохло. Он подскочил, словно ужаленный и возмущённо заговорил:

— Что вы тут себе понавыдумывали! Ишь ты их!

— А если не ревнуешь, чего ж ты родненький так бесишься? Зачем баночку разбил?

— Тьфуты-нуты, здрасте, где прилечь? Опять за рыбу гроши! Я уже говорил, что приложил той стекляшкой о стену, потому что зол был! Нам пришлось столько пережить за последние сутки. Маша нашла себе знойного женишка, а тут она вдруг заявляется, как ни в чём не бывало, и говорит, что всё это было ради какой-то баночки из-под крема. Извините, но у меня нервы не железные и это было последней каплей. Меня просто взбесило, что девушка, о которой я думал, что она не такая как все эти стервы, готовые ради шмоток на всё, оказалась в итоге такой же и ещё хуже. Те хоть по мелочёвке не размениваются, а тут из-за какого-то мусора "бери меня я вся горю"

— А говоришь, не ревнуешь, — снова поддела парня медведица.

— Север, ну хоть ты им скажи, — обратился Иван к другу, как к последней инстанции.

— А что я? Нашел крайнего? — отмахнулся волк, хитро блеснув глазами, — им со стороны, небось, видней.

— Это правда? — не смело и как бы невзначай поинтересовалась Маша у озадаченного Ивана.

— Что? — сделал вид, что не понимает о чём речь молодой человек.

— Ты действительно меня ревнуешь?

— Не знаю, — хмуро ответил Иван и тут же перевёл разговор на другую тему. — Скоро рассвет. Пора выдвигаться, чтобы явиться к Елене Прекрасной как можно раньше. Кто знает, может ещё не всё кончено и реально всё же как-то исправить положение.

— Бог в помощь, — согласился дядя Миша, — ступайте. Только, родненькие, постарайтесь больше никуда не влезть.

— Постараемся, но не обещаем, — ответил за всех Сева. — Только мне бы отмыться. А то стыдно так к Елене идти.

— Конечно, — спохватилась Тётя Авдотья. — Мишутка отведи Севу к бочке с водой и помоги если надо.

— Нам вообще-то всем не мешало бы ополоснуться, — заметила Маша. — А то от нас таким амбре несёт после плена, что глаза аж выедает.

Все согласились. Маша обогнала Севера и, мотивируя тем, что она девушка, нагло добралась до воды первой. Она опустила руки в холодную воду, затем плеснула на лицо и зажмурилась от удовольствия. Недолго думая, девушка разулась и сиганула, как была, в одежде, в огромную бочку с водой. Иван, глянув на довольное личико Маши, последовал её примеру. И только волк попросил, чтобы кто-нибудь полил на него из кувшинчика. Скоро по двору разносилось довольное фырканье, плеск и журчание воды. Через десять минут чистые, посвежевшие и переодетые в сухое из закромов лешего друзья стояли у избы и в очередной раз прощались с медведями. Маша снова была преображена в Мишу, но этот факт её нисколько не огорчал. Она пнула ногой, лежавшую на дороге крупную шишку, сунула руки в карманы и, не оглядываясь, пошла вперёд по дороге, кинув на ходу: "Ну, чё пацаны пшли".

Время было раннее, природа только — только стала просыпаться. Солнце дарило ещё мягкое еле заметное тепло, обещая разгореться в полную силу, но только чуть позже, а сейчас и оно полу дремало, уютно устроившись на небе. Путники шли молча, каждый думал о своём и не спешил поделиться своими соображениями с остальными. Дорога прошла без происшествий и друзья вышли к Большим Светикам как и планировали с утра пораньше. Чем ближе они подходили к терему, в котором жила Елена Прекрасная, тем сильнее охватывало их волнение. Когда Иван постучал в знакомые ворота и всё тот же стражник высунул в окошко нечёсаную голову, компаньоны ожидали всего чего угодно: плача, гневных криков, но на подворье царила сонная тишина. Стражник недовольно уставился на ранних посетителей и сказал:

— Сегодня не приёмный день. Так что валите отсюда по добру по здорову!

— Солдатик, родненький, нам очень надо! — взмолилась Маша. — Вопрос жизни и смерти!

— Все вы так говорите! А хозяюшку нашу кто пожалеет? Кто кровиночке нашей в тяжёлый час плечо подставит? А я отвечу — никто!

От таких слов стражника у друзей сердца зашлись от нехороших предчувствий, крепнущих с каждой минутой. Стражник ещё раз зыркнул на непрошеных гостей и захлопнул окошко. Компаньоны в замешательстве застыли у ворот, не зная, что делать, и тут Маша вспомнила про талончик, который ей выдали по велению самой Елены. Иван опять постучал в ворота, злой стражник снова высунул в оконце голову, и его выражение лица не сулило ничего хорошего.

— До вас что? Не доходит? — угрожающе начал он. — Так я сейчас молодцов своих кликну, они вам мигом объяснят!

— Не ори, служивый, — примирительно сказал Иван и сунул стражнику под нос смятый талончик с княжеской печатью, — нас ждут. А ты только задерживаешь дорогих гостей. Чай, Елена Прекрасная уж заждалась нас, а ты нас у ворот битый час мурыжишь, — Маша и Север важно закивали головами, подтверждая слова Ивана.

— Ну, раз так… — неопределённо протянул стражник, он с недоверием ещё раз рассмотрел талончик и, убедившись в его подлинности, наконец, раскрыл ворота. — Тогда проходите. Куда идти я думаю, вы в курсе.

Зал ожиданья, в котором ещё недавно друзья дожидались своей очереди, чтобы попасть на приём к красавице был пуст. Вокруг не было ни души. На негнущихся ногах товарищи приблизились к заветным дверям, за которыми Иван и Маша в первый раз увидели Елену и застыли в нерешительности. Наконец, Иван собрался с духом и постучал в дверь.

— Кто там? — спросил мелодичный певучий голос.

— Мы, — ответила Маша.

— Ну, коли ВЫ, то входите, я вас давно дожидаюсь!

Потоптавшись в нерешительности, Иван собрал волю в кулак и вошёл в светлицу первым. За ним скромно проследовала Маша, переодетая в Мишу, и Север. На секунду девушке показалось, будто золотое облако метнулось в их сторону и осело золотой пылью на Иване, но проморгавшись она поняла, что это Елена Прекрасная повисла на плече молодого человека и её распущенные волосы горят золотом, завораживая и не позволяя отвести взгляд. Маша от злости заскрипела зубами, но во время сдержалась и ограничилась лёгким покашливанием, чтобы невзначай привлечь к себе внимание. Елена оторвалась от Ивана и лёгкой бабочкой перепорхнула к Маше. Тут уже опешившей Маше досталась порция лобызания в уста сахарные. Проявив таким неожиданным способом радость встречи Елена, наконец, отстранилась и удивленно спросила:

— Что-то я не пойму, что с вами? Али встрече не рады?