Валентин Леженда - Время прибытия

— Что это, — закричал Степановский, — иприт?

— Не знаю, — ответил Белочкин, затравленно озираясь, — но на всякий случай этой гадостью не дышите.

— Легко сказать, — хмыкнул Воротилов, наблюдая, как уровень дыма над землей поднимается.

В конце улицы, по которой они бежали, появились здоровые бугаи в коричневой форме с палками и в респираторах, под предводительством до боли знакомого коротышки в противогазе.

Вдыхающие розовый дым на улицах утопийцы пустились в пляс.

— Все, попали, — отчаянно закричал Степановский, и земляне остановились на небольшом островке мостовой еще не тронутой дымом.

Канализационный люк под ногами Сан Саныча вдруг зашевелился.

Воротилов благоразумно отпрыгнул в сторону, а из открывшегося люка появилась зеленая всклокоченная голова.

— Скорее сюда, — сказала голова, — и старайтесь не дышать парами амброзии.

— Пророк? — не поверил своим глазам Воротилов.

— Он самый, — кивнула голова, — скорее прыгайте в люк.

Земляне попрыгали.

Последним в подземелье спустился Белочкин с ружьем, расстроенный тем, что ни в кого больше не удалось пострелять.

— Идите за мной, — Пророк проворно двинулся по темному туннелю, — я друг, вы ничего плохого не думайте, я вам помогу.

— А они за нами в туннель не полезут? — спросил пытающийся отдышаться после бега Степановский.

— Нет, — ответил Пророк, — они крыс боятся.

— А здесь есть крысы? — визгливо спросил рэкетир.

— Марик, заткнись, — гаркнул Сан Саныч, и Степановский успокоился.

— Что это был за дым там на поверхности? — поинтересовался Белочкин, постоянно держа палец на спусковом крючке винтовки.

— Это амброзия, — пояснил Пророк, — пар очищения, по сути психотропный наркотик. На нем мир Утопии в принципе только и держится.

— Вдохнул, значит, — догадался Сан Саныч, — и сразу идеалы демократии и всеобщего братства полюбил.

— Да, именно, — подтвердил Пророк, — неполноценными идиотами легко управлять.

— Что-то типа нашей рекламы, — согласился Степановский, — и голливудского мыла.

— Подонки, — зло бросил Белочкин.

— А они так, кстати, не считают, — возразил Пророк, — осторожно, здесь низкий потолок.

— Кто не считает? — не понял Степановский.

— Да Хранители, а кто же еще? Они ведь себя в великие благодетели записывают, мол, мы преемники Отцов с небес.

— Нас, что ли? — хмыкнул Воротилов.

— Да нет, — ответил пророк, — тех идиотов, что переселенческую колонию здесь организовать хотели, а потом, бросив молодежь, улетели, соскучившись по цивилизации, вибронужников им с теплыми сидушками не хватало.

— Вот-вот, — согласился Белочкин, — так всегда в истории: ученые рассуждают то о роли сильной личности, то о взрывоопасном социуме, подверженном всяким там умозрительным безумным теориям, а на самом деле все банально сводится к нужникам, мол, бачки текли, вот интеллигенция царя и свалила.

— Да в головах у них бачки текли, а не в туалетах, — возразил Сан Саныч, сильно поумневший за последнее время, — ты, Кеша, не обобщай. Земля — это особый случай, когда доктора бессильны.

Туннель вскоре закончился большим помещением, освещенным факелами.

В центре помещения имелась лестница, уходящая вверх, где терялась в сумерках крышка канализационного люка.

— Удел пророков — всегда непонимание, — грустно сказал зеленоволосый бунтарь, — мы вечно оказываемся то в канализации, то на кресте, а наши труды валяются на помойках, но я уже вроде как привык.

— Бедняга, — Воротилов похлопал Пророка по обклепанному плечу куртки, — хочешь, лети с нами. Я тебе на Земле издательство целое подарю, будешь свои трактаты печатать.

— Нет, — покачал головой Пророк, — в таком случае я утрачу смысл своего существования. Ведь я есть только пока существует противостоящий, ненавидящий меня режим.

— Ну прямо Боря Пастернак, — усмехнулся Степановский, блеснув интеллектом, — этот, как его, Жирафов, или Живагов, не помню уже…

— Эх, Марик, — сказал Воротилов, — жопа ты рэкетирская, любишь лирические моменты гадить, удавил бы тебя, да вот перед Пророком стыдно.

— Ничего, — возразил Пророк, — я отвернусь.

— Эй, вы чего, — закричал Степановский, — рехнулись?

— А что там наверху? — задрав голову, задумчиво спросил Белочкин.

— Да заповедник этот, — ответил Пророк, — где ваша тарелка космическая стоит.

— Ну что ж, прощай, друг, — сказал Воротилов, роняя скупую мужскую слезу, — спасибо тебе.

— Все-таки, Сан Саныч, похоже, розового дыма немного глотнул, — шепотом сообщил Белочкину Степановский, многозначительно ухмыляясь.

— Да не за что меня вам благодарить, — смутился Пророк, — ведь, спасая вас, я еще больше насолю Хранителям.

— О, наш человек, — кивнул Марик, — везде и во всем нужно искать выгоду. Ну, в общем, бывай.

И они вместе с Белочкиным полезли по лестнице вверх.

— Ну ты это, смотри, чтобы тебя не поймали, — добавил Воротилов и тоже полез по лестнице.

— Не беспокойтесь, не поймают, — крикнул ему вслед Пророк, снимая зеленый парик, под которым были длинные вьющиеся золотые волосы.

— Наследный принц Корнелий Плебс? — прошептал Сан Саныч, мельком глянув вниз. — Да нет, чушь, показалось…

— Ну вот и все, — сказал Белочкин, когда в иллюминаторах показался медленно удаляющийся шарик планеты Утопии.

Воротилов со Степановским, откинувшись в удобных креслах, тихонечко посапывая, дремали.

— Ну и что нам с ними теперь делать? — спросил Фух, прокладывая курс на Землю. — Мы ведь должны были за ними следить, а не спасать с сумасшедшей планеты.

Капитан Синицын, достав из кармана наручники, осторожно подкрался к браткам и ловко приковал их обоих друг к другу.

Воротилов со Степановским даже не пошевелились.

— Никуда они теперь от правосудия не денутся, — сказал, потирая ладони, Синицын, — они арестованы и будут сданы полковнику Толстолобову лично в руки.

— Ну это ваше дело, — сказал Фух, — мне вон Рональда теперь лечить надо от белой горячки, высажу вас на Землю и сразу назад в космос, отвезу его в наркологический диспансер на Плутоне.

— Да, вот это проблема, — согласился Белочкин, любовно поглаживая футляр от скрипки.

— Внимание, — сообщил бортовой компьютер, — корабль пытается взять на абордаж какой-то непонятный космический катер без опознавательных знаков.

— Чего, — удивился Фух, — какой еще катер?

Тарелка вздрогнула.

— Они пытаются открыть шлюзовую камеру, — сообщил бортовой компьютер.

— Кто они? — не понял медвежонок. — Ты что это, железяка тупая, тут несешь?

В недрах корабля вдруг что-то с грохотом упало, и через минуту в рубку ворвались космические пираты под предводительством живого и невредимого Леонардо Ди Каприо.