Андрей Буторин - Наследница престола

Генке стало по-настоящему страшно. Он почти окончательно уверовал в то, что втянут в грязный спектакль, поставленный неведомым и ужасным режиссером… То ли сознание не выдержало этого страха, то ли усталость от всех потрясений прошедшего дня дала о себе знать, но Генка провалился наконец в глубокую, черную и липкую трясину сна…

Ему приснилось море. Ласковое, синее, спокойное… Чистое голубое небо, сочная зелень прибрежной полосы… Синий, голубой, зеленый — три ярких цвета, не замутненных, не тронутых тенью тревоги и мрака…

Удивительно было оказаться в таком сне после всего пережитого!

…Генка плыл на спине, едва покачиваясь от сонного дыхания моря. Ни ветерка, ни волн — сплошное спокойствие. Но что-то подспудно тревожило Генку. Что-то казалось неправильным… Не хватало чего-то существенного!

Генка решил оглядеться и поднес к глазам руку, чтобы защитить их от солнца. И сразу же понял, чего не хватает в сем безмятежном мире: солнца! Его просто не было на небе!

От испуга Генка неловко взмахнул руками и начал тонуть. И море сразу же из сонного и ленивого превратилось в грозное, штормовое. Огромные волны вздымали захлебывающегося Генку, швыряли вниз, переворачивали и трясли. Возникший из ниоткуда ветер, завывая, тянул: «Ге-е-ена-а! Ге-е-е-ена-а-а!»

И тут Генка проснулся. Рядом стояла Марина, все еще продолжая трясти его:

— Гена, просыпайся! Гена!

На миг Генке показалось, что это и есть пропавшее солнышко — такой яркой и светлой была склонившаяся над ним девушка!

Генка моментально вскочил. Вспомнив, что не одет, заметался по комнате, разыскивая брюки. Марина тактично отвернулась.

— Сейчас, я сейчас! — пропыхтел Генка, прыгая на одной ноге и просовывая вторую в запутавшуюся штанину джинсов.

Одевшись, быстро сгреб в кучу постельное белье и запихнул в диван.

— Все! — крикнул он Марине, собирая диван-кровать в «сидячее» положение.

— Пойди умойся, — усмехнулась девушка.

— Какое там! — замахал обеими руками Генка. — Потом, все потом! Рассказывай скорее!

— Иди-иди, — повторила Марина. — А я пока чай заварю да бутербродов нарежу. За завтраком все и расскажу.

— Ну ты и вредина! — остолбенел Генка. — Прям как Юлька! Скажи хоть: есть Переход?

— Есть, успокойся! — засмеялась Марина. — Дуй в ванную!

Умываясь, Генка успокоился. Страшные мысли, мучавшие его перед сном, казались теперь откровенной глупостью. «Ну, ты и паникер, батенька! — посетовал он отражению в зеркале. — Мнительный — как древняя барышня! Явный излишек фантазии! Впору книги писать…» Он принялся ожесточенно скрести бритвой подбородок..

На кухне все было готово к чаепитию. Поднимался парок над чайными чашками. Возле каждой из них стояло по тарелочке с бутербродами. Посреди стола возвышалась вазочка с конфетами и печеньем. В баночку с клубничным вареньем даже воткнута была большая столовая ложка.

На Генкины глаза накатилась невольная слеза умиления. Это он на мгновение представил, что на кухне хлопочет его красавица жена, что вот сейчас зайдет сюда Юлька, они дружно позавтракают и отправятся по своим делам, чтобы вечером собраться снова…

— Я все правильно сделала? — по-своему поняла странное выражение Генкиного лица Марина. — Юля вроде бы так накрывала?

— Все правильно, Марина! — кашлянув, ответил Генка. — Более чем!

— Ну, тогда садись! — приглашая, повела рукой девушка.

Генка чинно уселся, куснул бутерброд, не торопясь запил чаем. Марина удивленно посмотрела на него:

— То ты сгорал от нетерпения, то спокойно чаи распиваешь!

— Наслаждаюсь моментом! — ответил Генка, чувствуя, что попал в самую точку. Возможно, это и есть последние спокойные минуты — если не всей жизни, то нынешнего ее этапа.

— Ну-ну… — Марина кивнула и тоже принялась за бутерброды.

Пожевав еще немного в тишине, Генка наконец не выдержал:

— Ну, рассказывай!'

— А чего рассказывать? — спокойно ответила Марина. — Все, как я и предполагала: есть на Земле Переход. Даже не один, а целых четыре.

— Четыре?! — чуть не подавился печенюшкой Генка. — Значит, наугад придется действовать?

— Я бы так не сказала, — оставаясь спокойной, ответила девушка. — Один Переход — в другом полушарии, второй — почти на Южном полюсе…

— А третий и четвертый?! — подался вперед Генка.

— Третий и четвертый недалеко. Особенно четвертый. Почти рядом… Карта есть?

Генка вскочил и через минуту положил перед Мариной атлас. Та его задумчиво полистала и произнесла: «Мелковат масштаб!» Поводила черенком ложки по странице Вологодской области, бормотнув: «Третий где-то там…» Перелистнула еще несколько страниц и наконец ткнула возле точки с надписью «Туапсе».

— Четвертый здесь. Там проходит дорога… ммм… по которой ездят поезда…

— Железная… — дрогнувшим голосом подсказал Генка.

— Да, спасибо, — кивнула Марина. — Недалеко от этого города она проходит через гору, через…

— Тоннель… — вновь еле слышно подсказал Генка.

— Да, тоннель, — Марина удивленно взглянула на Генку. И закончила: — В этом тоннеле и находится четвертый Переход.

Генка тихонечко застонал.

— Ты чего? — встревожилась Марина. — Почему плачешь?

По щеке Генки и впрямь покатилась слезинка.

— Извини… — Генка глубоко вздохнул. — В одном из тех тоннелей, может быть, именно в этом… погибли наши родители.

— Что?! — Марина побледнела. — Как это случилось? Генка поболтал ложечкой в пустой чашке, шмыгнул носом, откашлялся и рассказал, как ехали к нему на принятие присяги родители, как вызвал его потом командир и сообщил страшную весть, как пришли в родной город два цинковых гроба…

— Извини, Гена, я не знала… — Марина коснулась Генкиной руки. — А что именно случилось с поездом?

— Точно неизвестно, — пожал Генка плечами. — Нам сказали, что вагон сошел с рельсов в тоннеле и загорелся. Дым быстро заполнил пространство. Кто сгорел, кто задохнулся.

— И много людей погибло?

— Не знаю.

— Как не знаешь? — удивилась Марина. — Разве ты не пытался узнать подробности?

— Сначала не до того было, а потом… Знаешь, как все это тяжело…

— Гена, прости еще раз, я очень хорошо тебя понимаю, но неужели ты не читал газет, не смотрел телевизор? — почему-то не отставала Марина. — У вас ведь любят про такое говорить и писать!

Генка поморщился. Слова девушки соответствовали действительности: про аварии, крушения и прочие катастрофы у нас поговорить с экрана и со страниц прессы, смакуя подробности, действительно любят! И тут он понял вдруг, что не может вспомнить, был ли шум именно об этой катастрофе! Первые дни после случившегося ему, разумеется, и правда не до того было. А потом?..

Нет, вроде бы ничего на глаза не попадалось… Официальное объяснение властей показалось правдоподобным, бередить душу себе и волновать Юльку не хотелось… Только сейчас Генка сообразил, что ничего не знает о трагедии — кроме нескольких скупых фраз, что сказал ему командир. Никаких подробностей! Теперь это выглядело действительно странным. — Марина, я и правда ничего не знаю… — развел Генка руками. — А почему ты…