Андрей Буторин - Наследница престола

Словно услышав мысли Гоорра, Юлька зашевелилась в кресле. Успокоительные «чары», наведенные Лурронном, ослабели. Юлька вспомнила, где она и что с ней, и тоненько пискнула.

Гоорр резко повернулся. Капли пота выступили на его лбу. Он настолько задумался, что совсем забыл о пленнице. То есть думать-то он о ней думал, но не как о живом человеке, лежавшем в соседнем кресле, а лишь как о предмете торга.

Сначала Гоорр собирался вновь «усыпить» принцессу — или кто там она на самом деле… Но ему было столь одиноко и неуютно, что он невольно обрадовался хоть такой собеседнице. Конечно, существовала опасность упустить пленницу — если та и в самом деле принцесса, ей не понадобится много времени, чтобы набрать достаточно Силы и уйти куда угодно прямо сквозь обшивку катера… «Ну и пусть, — со спасительным облегчением подумал Гоорр, — так даже лучше!.. Пусть Лурронн орет, сколько влезет. По большому счету, прямой команды от него поддерживать пленницу в трансе не поступало. Наверное, забыл… Ведь он всегда сам „пудрил“ принцессе мозги…»

Гоорру стало неожиданно легко и даже интересно. Он вновь почувствовал себя подчиненным — как привык. Он смотрел на пленницу, не отводя взгляда, прокручивая в уставшем мозгу обрывки мыслей.

— Ну, чего уставился? — буркнула та.

— Ты красивая, — неожиданно ляпнул Гоорр, и сам поразился сказанному — ведь еще мгновение назад он о подобном и не думал.

— Еще бы, — осклабилась Юлька, — я же принцесса! Мне по должности положено быть красивой… — Тут она наконец пришла в себя настолько, чтобы рассмотреть свою одежду: на ней был бесформенный серый балахон, размера на три больше положенного! — Эй-эй! Что это на мне?! Где мое законное платье?!

— А ты точно принцесса? — спросил Гоорр, и голос его дрогнул.

— Че-то я не врубаюсь… — сощурилась Юлька. — Ты, что ли, сомневаешься?

— Н-нет… Но хотелось бы… доказательств! — выдавил Гоорр, гордясь собственной смелостью.

— Значит, так!.. — Юлька отстегнула ремни, выскочила из кресла и тут же взлетела — катер не имел гравитатора, а двигатели его были выключены. Юлька, лишь слегка взвизгнув, тут же взяла себя в руки. Точнее, схватилась руками за первый попавшийся предмет, чтобы затормозить движение. Таким «предметом» оказалась голова Гоорра, которую тот машинально вжал в плечи. Поскольку шея у него практически отсутствовала, получилось это плохо. Зато Юлька остановилась, зависнув над Гоорром карающим облаком.

— Значит так! — повторила она, как ни в чем не бывало. — Хотеть здесь буду я! Живо верни мое платье!..

Зукконодорр и Еггенодарра, они же Евгений и Евгения Турины, привыкшие называть друг друга Женей и Евой, сидели, пристегнутые, в креслах катера, готовясь прыгнуть через Пространство. Ева закусила губу, Евгений хмурился. Его пальцы лежали на клавишах, но лишь нервно постукивали по ним.

— Чего ты ждешь? — не выдержала Ева. — Ведь все… Турин поднял палец, и супруга замолчала. Она поняла: идет передача… Сам Император?!

Через минуту морщины на лбу Зукконодорра разгладились, и он подтвердил ее догадку:

— Император… Все-таки сдали нервы у старика.

— Недоволен?

— Еще как! — скривил рот Турин. — Если, конечно, не играет.

— Ты по-прежнему так думаешь?

— Я это допускаю. Хотя… Ситуация и впрямь скользкая. Принцесса пропала, официальных заявлений нет… Император говорит, что перемирие на грани срыва. Среди анамадян вовсю ходят слухи, что похищение принцессы подстроено Турронодорром специально. Между прочим, я тоже думал об этом. Сомневаюсь, что это правда, но все же полностью не исключаю.

— Ты так официально говоришь сейчас… — улыбнулась Ева. — Будто на докладе у Императора!

— Не отошел еще от разговора с ним… — Евгений накрыл ладонь жены своею.

— И что, война продолжается?

— Не знаю. — Турин коротко мотнул головой. — Император хочет, чтобы я встретился с Аггином… Неофициально, конечно. И все ему рассказал.

— С Вождем анамадян?! — ахнула супруга.

— Император считает, что доверие с нашей стороны может остановить Аггина. Или хотя бы приостановить. Возможно, он сам знает что-то и поделится с нами информацией.

— Это ошибка! — покачала головой Еггенодарра. — Император потерял голову! Аггин не станет с нами разговаривать, а если станет — ничему не поверит.

— Приказы Императора не обсуждаются, — невесело улыбнулся Турин. — К тому же мы все равно собирались лететь туда.

— Но не к Вождю же!

— Возможно, так будет даже лучше… — Турин снял руку с ладони жены и стал вводить данные для Прыжка.

Вождь анамадян согласился принять Туриных сразу, без уточнения цели визита — чем несколько озадачил супругов. Зукконодорр даже подумал: уж не в сговоре ли тот с Императором? Но тут же отбросил эту мысль как совершенно нелепую. «Так недолго дойти до полной паранойи!» — усмехнулся он про себя.

Поскольку встреча была неофициальной, их провели в обеденный зал дворца. Впрочем, дворцом резиденцию Аггина можно было назвать очень условно: по внешнему виду — какое-нибудь типичное земное учреждение из стекла и бетона (ну не бетон, конечно, но что-то похожее); украшения полностью отсутствовали — все выглядело сугубо функционально и подчеркнуто строго.

В обеденном зале — та же скупость убранства: никаких колонн, картин, вычурной лепнины, хрустальных люстр; потолок излучал мягкий свет; через толстые и высокие — от пола до потолка — окна виднелась россыпь далеких городских огней; ряды зеркальных столиков вдоль стен…

Более широкий и длинный стол был выдвинут ближе к центру. Возле него стояли три одинаковых черных кресла с удобными кожаными сиденьями и спинками. Одно из них — у торца стола возле стены, два других — метрах в двух от первого напротив друг друга. На столе имелись лишь фрукты и соки — правда, самые разнообразные.

Туриных подвел к их местам человек с будто застывшей на лице маской невозмутимости. Сделав шаг в сторону, он остался стоять, сложив на груди руки. Говорить он, казалось, не умел вовсе.

Супруги остались стоять. Этикет анамадян не многим отличался от этикета более-менее развитых цивилизаций.

Аггин не заставил себя ждать. Он появился в зале через минуту. Легкой, прыгающей походкой подлетел к джерроноррам, кивнул, протянул ладонь, приглашая к столу, и опустился в кресло. Турины последовали его примеру. Человек, который привел их сюда, отошел к стене, не снимая рук с груди. Казалось, ни он не замечал Вождя, ни Вождь — своего подчиненного.

Аггин заметил взгляд Турина, скользнувший по фигуре, что застыла у стены, и проскрипел:

— Он не услышит…

Зукконодорр внимательно, не таясь, стал рассматривать собеседника. Маленький, худой, но жилистый и крепкий — почти копия Турина в миниатюре. Только совершенно лысый… По земным меркам ему можно было дать и сорок, и шестьдесят лет. Люди с таким типажом долго не старятся, застыв в «среднем возрасте», зато потом стремительно дряхлеют, скручиваясь и желтея, как засохший сыр.