Питер Дэвид - Сэр Невпопад из Ниоткуда

— Именно обогрели, а не огрели, в отличие от некоторых, — сердито буркнул я.

Девчонка занесла руку для нового удара, но я был начеку и потому успел схватить ее за тонкое запястье и не отпускал, пока она не перестала сопротивляться. Надо отдать должное принцессе — ее худощавая рука была на удивление сильной, я не без труда ее удерживал, но все же вышел победителем из этого поединка.

— Мы завтра же отправимся на поиски какого-нибудь поселения, где живут более или менее цивилизованные люди, — хмуро сказала она, когда я разжал пальцы, и болезненно поморщилась, потирая запястье, — как только солнце взойдет. Непременно его отыщем где-нибудь поблизости.

— Я на вашем месте не утверждал бы этого со столь непоколебимой уверенностью.

— И напрасно. — Она гордо вскинула подбородок. — А уж там-то я просто прикажу доставить ко мне плетельщика-связного и пусть отправит известие о нас моим родителям. Это будет приказ особы королевской крови, которого никто не посмеет ослушаться.

— Ах вот, оказывается, как все просто, — хмыкнул я.

— Именно так, Невпопад. Все решится очень легко.

— Сколько я помню, главной составной частью последнего из ваших простых и легковыполнимых планов было появление Тэсита и ваше с ним бегство навстречу вечному счастью и бесконечной любви. Если не ошибаюсь, я вам тогда же указал, что жизнь вносит коррективы в любые схемы, создаваемые людьми. Советую принять во внимание, насколько я оказался прав и как жестоко вы ошибались, и прислушаться к моим словам внимательней. Я, собственно, только одно вам хотел сказать — вы, планируя свое будущее, слишком уж полагаетесь на удачу, а она — особа своевольная, совсем как вы, и непредсказуемая. Вы следите за ходом моей мысли, ваше высочество?

Вместо ответа Энтипи мрачно и враждебно взглянула на меня из-под своего капюшона. Что ж, мне выпала еще одна благословенная минута тишины. А по истечении этого времени принцесса уж наверняка не преминет сказать мне какую-нибудь очередную колкость. Я прислонился спиной к стене пещеры и положил меч на колени. Энтипи уставилась на меня тревожно-вопросительным взглядом.

— Чтобы быть наготове в случае внезапного нападения. А то пока еще я его из ножен достану… Не хочу вас зря пугать, но, сами знаете, всякое бывает.

Энтипи молча кивнула. Воспользовавшись наступившей тишиной, я, как бывалый охотник, насторожил все чувства, чтобы определить, не подкрадывается ли к нам и впрямь какой-нибудь опасный лесной обитатель. Но все вокруг было спокойно. Я слышал, как снуют туда-сюда маленькие зверюшки, улавливал шорох крыльев ночных птиц. Все эти существа не представляли для нас угрозы. Из груди у меня вырвался облегченный вздох. Через некоторое время я сам не заметил, как меня сморила дремота, чуткий полусон, когда в окружающую реальность, связи с которой не теряешь ни на миг, начинают вплетаться сонные грезы с их причудливыми образами. Поэтому, когда Энтипи вдруг заговорила, я чуть не подскочил от неожиданности и испуга.

— Вы его не видели? — спросила она.

— Кого? — Я представить себе не мог, о ком это она.

— Тэсита. В лесу. Его ни с кем не перепутаешь. Он высок, красив и строен, и у него черная повязка вместо одного глаза.

— А-а-а, вот вы о ком, — потягиваясь, пробормотал я. Правду я ей нипочем не собирался говорить. Но следовало тщательно обдумать ответ, а для этого было необходимо потянуть время. — Но… вы же сами слыхали, что сказал этот гарп… Айлерон. Тэсит мертв.

— Нет! — с непоколебимой уверенностью возразила Энтипи, помотав головой. — Я в это не верю. Этого просто не может быть.

— Но почему? Он ведь не гарпия, не феникс. Простой смертный, и раз его убили, то он, несомненно, умер. Принял смерть, так сказать.

— Ошибаетесь! — с еще большим пылом воскликнула она. — Тэсит — великий герой, он самой судьбой избран для свершения славных подвигов! Не мог он так просто погибнуть от рук какого-то ничтожного гибрида! Он жив, я знаю!

Я тоже это знал! В том-то и беда. Каждое ее слово было мне точно заноза в сердце. Вдобавок времени на обдумывание ответа совсем не осталось, потому как принцесса выжидательно уставилась мне в глаза. У меня язык не повернулся сказать ей заведомую ложь, и я уклончиво пробормотал:

— Принцесса, но если допустить, что ваш герой остался жив, что он был там, в лесу, то почему тогда спас вас я, а не он?

Она не сразу нашлась с ответом, и я подумал было, что в данном случае молчание — знак ее согласия с моими доводами. К счастью, ей не пришло в голову, что человек, воспрепятствовавший ее герою осуществить задуманный подвиг, сидит сейчас к ней вплотную в тесной пещере. Воображаю, какой оказалась бы ее реакция, доведись ей об этом узнать.

Энтипи мечтательно вздохнула:

— И все равно, быть может, он еще жив.

— Не исключено, конечно. — Я пожал плечами.

— И… Он великий герой.

— Так ведь в том-то и загвоздка, ваше высочество!

Энтипи изумленно вскинула брови:

— Загвоздка?

— Ну да. С ними, с героями, всегда так… Они ведь широко востребованы. Все от них чего-то ждут, чего-то хотят. Подвигов, участия в опасных приключениях, в восстаниях, вроде того, что было в Пелле. Получается, герой как бы и не принадлежит самому себе. Геройство обязывает, знаете ли. Поэтому лично я не удивился бы, если б в итоге выяснилось, что ваш Тэсит переключился на что-то другое, на свершение иного подвига, и потому был не в состоянии заниматься еще и вашей проблемой.

— Но ведь я принцесса! Ему следовало поспешить мне на выручку, а любые другие дела отложить на потом. Спасение принцессы для любого настоящего героя — высшее проявление доблести.

— При всем моем к вам уважении, ваше высочество, — возразил я извиняющимся тоном, — не могу не указать на некоторое своеволие, присущее героям. Они, как правило, сами решают, которое из доблестных деяний для них в данную минуту важней. Ну а к тому же есть ведь еще и трагические герои.

— Трагические?..

— Да-да. Это те, кому не удается осуществить задуманное, кто терпит фиаско. Возьмите хоть того же Орфея. Боже, как плачевно закончилась его экспедиция! Возлюбленная навек осталась томиться в подземном царстве, потому что он не мог противиться соблазну и покосился на нее, вместо того чтобы смотреть прямо перед собой, а после с ним гарпии разделались. — Я с деланным сочувствием поцокал языком и продолжил нравоучительным тоном: — Не спорю, приятно, наверное, воображать себя центральным персонажем героической повести, где зло бывает наказано, а добро торжествует. Но правда в том, ваше высочество, что вам, юной женщине, неизбежно предстоит распрощаться с этими детски-наивными представлениями о мире и людях, которые его населяют. Реальная жизнь не похожа на сказку. У злодеев обнаруживаются кое-какие добродетели, герои оказываются подвержены тем или иным слабостям. А исход «истории», ее финал определяется не высокой моралью, но тем, кто из персонажей был смекалистей, хитрей, лучше вооружен, чью сторону приняла удача. Такова реальность, принцесса, голая правда жизни, и никакие ясноглазые романтические герои-избавители со всеми своими кодексами чести не в силах ее изменить.